— С ношенными носками что ли лежали? — в свою очередь предположил Виктор. — Не, у нас таких нет. — Так носки-то у нас есть, и вполне рабоче-ходовые! — счастливо поделился идеей Мстислав. — Тьфу на вас, недоумки! — осадила я их. — Вообще-то речь шла про аммиак. Он должен быть в аптечке кара. — Но носки сильнее воняют, — не унимался Мстислав. — А из обморока выводят аммиаком, — отрезала я. — Ну да, неженке только аммиак подойдет, — согласился Мстислав и бросился доставать из ящика машины аптечку. — Он не неженка! — оскорбилась я за Яромира. — Ты бы видел, как он лихо перелез через стену. Еще и меня в темноте словил. — Не, это просто ты на него в темноте свалилась. А он отойти не успел, — просветил меня друг, роясь в коробе с медикаментами. — Радуйся, что у меня руки заняты, иначе поплясал бы, — проворчала я, прикладывая мокрую от растаявшего снега перчатку ко лбу Яромира. — Тут человек умирает, а ей все танцульки, — наигранно вздохнул Виктор. В ответ я запустила в наглую ухмыляющуюся морду ту самую мокрую перчатку, которую нервно зажимала в руке. — По твоей милости он сейчас умирает! — вскрикнула я, готовая вот-вот разрыдаться. Пальцы непроизвольно зарылись во влажные шелковистые пряди. — Да не хотел я, — оправдываясь, тихо прошелестел брат. — Нашел! — Мстислав протянул мне флакон аммиака, но Виктор перехватил и, откупорив, сам сунул под нос Яромира «вонючку». — Ты поглаживай давай, Дори, не ленись, — распорядился он, кивая на мои пальцы, запутавшиеся в волосах Яромира. — Неженки любят нежности. Я свободным кулаком зарядила шутнику в плечо, но вторую руку не стала убирать от головы пострадавшего. Пальцы продолжали ласково перебирать его темные волосы. И вправду, кто знает, на что среагирует парень. Красивый. Сердитые морщинки на лбу разгладились, губы, обычно поджатые, расслаблены. Яромир выглядел сейчас необычайно трогательным и ранимым. Сердце защемило от тревоги за него. Мстислав напряженно следил за флаконом в руках друга. Тот то приближал к носу аммиак, то отдалял. — Так маман однажды беременную грет откачивала, я видел, — с умным видом пояснил Виктор свои действия. — Он вам не беременная грет! — шикнула я на ухмыляющихся друзей. — Сами видим уже, — буркнул Виктор. — Не помогает. — Может, все-таки носки? — с надеждой спросил Мстислав. — Я готов пожертвовать свои. Я замахнулась на друга, и в этот момент Яромир застонал. — Где болит? — спросила я, отталкивая руку брата с флаконом. Но так и не дождалась ответа. Парень часто моргал и морщился, однако говорить не спешил. — В больницу! — наконец, решила я. — Нет, — прохрипел Яромир. Я ждала продолжения, но его не последовало. — Но ты… тебе… — Я не знала, как обрисовать плачевное состояние парня. — Я в порядке, — заявил Яромир и принял сидячее положение. Правда, тут же оперся на спинку диванчика, однако сидел самостоятельно, без помощи, что меня здорово приободрило. Он подвигал из стороны в сторону челюстью и потер висок. Вот, значит, куда угодил Виктор. Не удивительно, что надолго вырубил. — Ты это… извини меня, ладно? — тут же принялся договариваться Виктор. — Темно было, на инстинктах кулак выбросил. — Нормально все, — успокоил его Яромир. — Повезло, девчонку не задел. Ведь нет? Он перевел взгляд на меня, и я замотала головой, но тут же опомнилась и повыше подтянула шарф Мстислава, скрывая лицо. Если уж «братишек» напугала своей физиономией, то Яромиру ее точно видеть не следует. — Вот и хорошо, — с облегчением выдохнул Яромир, прикрывая глаза. — Точно не хочешь в больницу? — уточнила я. — Мы оплатим. Яромир открыл глаза и взглянул на меня. Не теряя времени даром, я захлопала ресничками. — И как объясним наш побег из академии? — насмешливо спросил он у меня. — Никому из нас не выгодно светиться. — Ты прав! — обрадовался Виктор. — Лучше не связываться с медиками, раз уж все обошлось. — Ничего не сломано, крови нет… А по башке я и сам получал множество раз, — подхватил Мстислав, — не страшно. Яромир, улыбаясь, кивнул. — Тогда… без обид? — Брат протянул руку пострадавшему. — Я Виктор. Это Мстислав. А красотка, притворяющаяся мумией, моя сестра Дори. За «мумию» хотелось прибить братца, но за «красотку» я ему простила все на свете. — Очень приятно, — манерно ответил Яромир и пожал руку сначала Виктору, а затем и Мстиславу. Я тоже потянулась к парню, но брат щелкнул меня по ладони, а друг сделал страшные глаза. Ну да, я же воспитанная девушка. Что мне оставалось? Пришлось снова мило хлопать ресничками, жаль, Яромир не оценил и, вежливо кивнув, тут же перевел взгляд на брата. Неужели Виктор интереснее меня? — Рад был познакомиться, — заверил Яромир, — но мне пора. Я, пожалуй, пойду. — Ни в коем случае! — тут же подскочив, воспротивилась я. — Мы тебя подвезем. — Конечно, — подхватил Виктор. — Дай нам хотя бы немного искупить свою вину. — Не стоит, — отказался Яромир. — Все в порядке. — Стоит-стоит, — подхватил Мстислав. — Нам не сложно. — К тому же ты только пришел в себя, — заметила я. — Лучше бы тебе посидеть немного. — И нам спокойнее будет, если довезем до пункта назначения, — завершил общую мысль Виктор. — Хорошо, — сдался Яромир. — Мне на Бескрайние горы. — Серьезно? — подхватился брат. — Какое совпадение, и нам тоже. Случаем не на гонки собрался? — Те, что на санях, — добавил Мстислав. — Да… — только и успел ответить Яромир. — Чтоооо? — перебила я его, напрочь позабыв про жеманство и кокетство. Подскочив к Мстиславу — тот оказался ко мне ближе — я схватила его за грудки и тряхнула. — На гонки? И без меня? — Тут такое дело… — замялся Мстислав. — Какой ты после этого друг? А ты…! — Я повернулась к Виктору. — В санях только два места. А маман велела тебя беречь, — затараторил он. — Вы могли мне хотя бы сказать, а не скрывать! Какой ты мне теперь брат? — Родной, единоутробный. Успокойся, Дори! Если бы мы только заикнулись, то ты тоже захотела бы. — Я и хочу! — Вот видишь! — И собираюсь без вас участвовать, не нужны мне вы, предатели. — Но мы не можем позволить тебе поехать в санях непонятно с кем! — наконец, обрел голос Мстислав. — А в одиночку участвовать нельзя. Поэтому мы ничего не сказали. — Вы выбрали друг друга, а не меня. — Мы выбрали твою безопасность, — заявил Виктор, пытаясь выдавить из себя серьезный, взрослый тон. — Вот только не надо мне сейчас втирать, что поступили так ради меня. — Именно! — обрадовался моей подсказке Мстислав и уцепился за нее, как за спасательный круг утопающий. — Как ты можешь думать иначе! А еще друг и сестра. Я открыла рот, готовая высказать все, что думаю о подобной заботе, но Виктор прервал наш спор: — Хватит, сделанного не изменить. Мы участвуем в гонке, а ты за нас болеешь.