— Мой планшет, — вытолкнула я, сквозь комок в горле. — Я куплю тебе новый, — пообещал парень, пытаясь меня поднять на ноги, но я одним движением выкрутилась из сильных рук и, отрицательно тряся головой, продолжила свое занятие. — Он настолько тебе дорог? Чей-то подарок? Я кивнула, не в силах ответить. Тогда Яромир опустился рядом со мной на пол и зашарил крупными ладонями по холодным плитам в поисках каждой мелкой детальки и отломанного кусочка гаджета. — Давай складывать в пакет, — предложил он, заметив, что я в который раз роняю и поднимаю одни и те же осколки, режущие мои пальцы. Я снова кивнула. Дело пошло быстрее. Спустя пятнадцать минут нам удалось собрать все частички, что только мы смогли отыскать на полу в коридоре и у порога подсобки. — Спасибо, — выдохнула я, созерцая уничтоженный планшет, превратившийся в горсть мусора. Восстановить гаджет из этого месива осколков, кусочков пластика и железок было нереально. И все-таки я прижала к груди пакет, словно сокровище. Слезы просохли. Какой смысл реветь. Я поднялась и побрела по коридору, с трудом передвигая ноги. Меня здорово качало из стороны в сторону. На помощь пришел Яромир, ухватив меня за талию и уверенно куда-то уводя. В тот момент меня не волновало куда именно. Оказалось — в мою комнату. Признав свою дверь, я приложила ладонь. Яромир довел меня до кровати и усадил. Сев напротив на корточки, он заглянул мне в лицо. — Как ты? — участливо спросил он. — Так себе, — призналась я. — Посидеть с тобой? — Нет. — Хочешь побыть одна? — Да. — Понимаю. Я не сомневалась, что ничего он не понимает, но спорить не было ни сил, ни желания. Да и смысла тоже в том не имелось. — Ты не завтракала, — не спросил, а произнес очевидное Яромир. — Я принесу… — Не надо, — отказалась я. А вспомнив про вежливость добавила: — Спасибо. Ты иди, я немного подремлю и буду в порядке. Яромир поднялся, но еще пару минут топтался рядом в нерешительности. Я действительно легла на кровать и прижала к себе пакет с элементами планшета, даже глаза закрыла, чтобы продемонстрировать намерение спать. — Я пойду, — тихо уронил Яромир, не зная, что еще он может предпринять. Я услышала, как за ним закрылась дверь и уткнулась лицом в подушку. Хотелось выть в голос, как это недавно делала Изабелла, корчась в муках. Только меня терзала не физическая боль, а душевная, я хоронила свою молодость и счастливое будущее. Перед глазами проплывали кадры недавней трагедии, и я спрашивала себя — могла ли поступить иначе? Если бы я не взяла планшет с собой, Изабелла не пострадала бы, а у меня оставалась бы надежда вернуть свою внешность. Не позволь я девчонкам себя скрутить, ситуация тоже имела все шансы на другой итог. И даже когда Изабелла вынула из сумки подлый артефакт… нужно было предупредить. Хотя вряд ли девчонки поверили бы мне, но… сейчас, возможно, меня не терзало бы раскаяние. Я снова и снова истязала себя воспоминаниями, муками вины перед Изабеллой и сожалениями о потере волшебной вещи. Меня не утешало даже осознание, что Яромир при виде меня не отшатнулся, не скривился от неприязни и презрения, а вел себя, как и раньше, проявляя заботу и внимание. Наверное, он просто не разглядел в суматохе мой внешний вид. И верно, не до того было. Потянуло сквозняком. Я повернула голову и увидела, что дверь в комнату тихонько приоткрывается. Опять штучки Авеля? Или Яромир не закрыл за собой и вернулся? Тогда явно с дурными намереньями. А быть может это даритель планшета пришел за пакетом с останками своего артефакта? Моя ладонь скользнула по подушке и сжала ее угол. К сожалению, другого орудия борьбы с оккупантом у меня не нашлось под рукой. Еще немного. Дверь почти открылась. Гибко поднявшись, я метнула подушку туда, где должна была появиться голова того, кто собирался самовольно вторгнуться на мою территорию. — Уй,…ля! Дори! — заорал родной голос. Сбитый при входе в комнату и теперь сидящий на полу в багряной луже Виктор обнимал поднос и изрыгал ругательства. — Чтоб тебя, да за левую пятку. Воительница…ерова! — Пирожки… Пирожки не уронил? — взволнованно спросил Мстислав, заходящий в комнату следом за братом. Виктор с трагичным выражением лица оторвал от груди поднос. К белой рубахе прилипли румяные лепешечки, бывшие полминуты назад пирожками, а на пол упала чашка из-под чая. Мне оставалось растерянно хлопать глазами. — Чего приперлись? — наконец, нашла я более или менее приличное выражение. — Как чего? — взвился Мстислав. — Яромир принесся в столовую, волосы дыбом, мол с тобой та-а-акое произошло, и теперь ты тут от стресса умираешь, а заодно и от голода. Велел набрать побольше вкусностей и дуть к тебе, утешать и кормить. — А ты нас так… — Виктор сокрушенно покачал головой, все еще не поднимаясь с пола. — Эх, ты! Я сползла с кровати и подошла к брату. Отлепила от его рубашки пирожок и осторожно надкусила. — Норм. Пирожки не пострадали, — одобрила я и запихнула остатки выпечки в рот. — А я? — возмутился брат. — Ты тоже, — насмешливо бросила я, забрав из его рук поднос, — вон, как бодро выражался. — Выразишься тут, — проворчал Виктор, наблюдая за моими руками, шустро собирающими с его груди пирожки. — Теперь на рубашке пятна останутся. — Жирненькие, аппетитненькие, — подзадорила я его и заглотила очередной пирожок. — Кажется, Яромир объявил ложную тревогу, — проговорил Мстислав, глядя на то, как я уминаю выпечку. — Ничего не ложную, — вздохнула я, потеряв аппетит, стоило только вспомнить про недавнее происшествие. — Ты ешь-ешь, — заволновался друг, заметив, что я отложила выпечку вместе с подносом на тумбочку. — Яромир рассказал вам, что произошло? — спросила я, возвращаясь к кровати и жестом предлагая непрошенным гостям присаживаться. — В общих чертах, — кивнул Виктор. — Тогда вы уже знаете, что планшета больше нет. — Я приподняла с покрывала пакет с обломками, показывая его «братишкам». Глава 19 — Не отчаивайся, — попросил Мстислав, — может, еще не все потеряно. Друг плюхнулся рядом со мной на кровать и приобнял за плечо. Но так как подобные нежности не входили в наше обычное общение, тут же почувствовал себя неловко и, похлопав ладонью, поспешил убрать. — У меня и раньше-то особой надежды не было, — вздохнула я, — а сейчас, когда планшет разбит вдребезги… Виктор уселся с другой стороны от меня и легонько подтолкнул плечом. — А ну нечего нюни распускать! — грохнул он громче, чем полагалось, испугавшись моих мокрых ресниц. — Сказали же тебе, что вернем твою внешность. Значит, что-нибудь придумаем. — Мне бы твою уверенность. — Мы уже что-то нащупали, — поддакнул брату Мстислав. — Ничего мы не нащупали, — фыркнула я. — Это лишь предположение, что в планшет мог вселиться дух, но то, как он или что-то другое меняло мою внешность, так и осталось в тени. Но именно это самое главное! Поймем, что меня изуродовало, узнаем, как вернуть все на свои места. — Ты хочешь все и сразу, — принялся меня уговаривать Мстислав. — Мне мое лицо нужно сегодня вечером, на концерте, — всхлипнула я. — Нет, оно было нужно еще утром, когда Изабелла сорвала с меня маску. — Ты слишком зациклена на своей внешности, — напустился на меня Виктор. — Хватит придавать ей такое большое значение. — Посмотрела бы я на тебя, попади ты в мое положение. — А я бы не попал. В отличие от тебя я понимаю, что внешность — не главное. Главное — что ты из себя представляешь, и как себя чувствуют люди рядом с тобой. Я хотела ответить брату, что он непомерно самоуверен, но не успела. — Хватит ссориться, — примирительно сказал Мстислав, — сейчас нам, как никогда, важно быть заодно.