— Не, — облегченно выдохнул брат. — Икнула, значит, все в порядке — вторую порцию лопает, если не третью. Я задохнулась от возмущения, переводя убийственный взгляд с одного монстра-переростка на другого. — Да вы… Да я не… — Наша Дори никогда не икает, — возразил Мстислав, чем заслужил от меня благодарную улыбку. А затем добавил: — То была отрыжка. — Прибью, — прошипела я и бросила беглый взгляд через стол, не слышал ли Яромир, вырвавшееся у меня слово, недостойное благовоспитанной девицы. И увидела только спину, удаляющуюся от нашего стола. — Вы что здесь устроили? — накинулась я на брата и друга, выждав, пока расстояние между Яромиром и нами увеличится до полного отсутствия слышимости. — Нет, лучше ты скажи, какого лысого коменданта тут сидела и выпрыгивала из платья перед этим снобом? — тут же парировал Виктор. — А когда перед вами девицы выпрыгивают, все нормально, да? — Конечно, то же мы. Как же меня бесили их двойные стандарты! — Подожди-ка, Виктор, ты сейчас пытаешься сказать, что я чем-то хуже вас с Мстиславом? — Нет, конечно, — подключился к нашему спору друг, — Виктор намекает, что выглядишь ты при этом комично. Еще и с лицом что-то странное сделала, как маску надела. — Много вы понимаете в женской красоте! — Ничего не понимаем, — согласился брат, — но перед этим, — он кивнул в сторону, куда ушел Яромир, — нечего кривляться. — Да, — поддержал его Мстислав. — Лучше дури перед нами, мы хотя бы тебя позорить на всю академию не станем. Просто поржем. — Только самую капельку. — Исключительно в меру. И глупо захихикали. — А я хочу сказать, — перебила я их словоблудие, — что собираюсь, как все девчонки, встречаться с парнем. Поэтому буду делать то, что посчитаю нужным. И вы мне не указ. — Это как так? — возмутился Виктор. — Я — твой старший брат. — Ага, старше на целых три минуты. Радуйся! Но не заносись слишком. — Не важно. Я за тебя в ответе. — Вот и отвечай, а в мои личные дела нос не суй. — Чтобы ты, как некоторые влюбленные дурочки, бегала за этим напыщенным индюком и расстилалась перед ним ковровой дорожкой? — Именно! Я хочу хотя бы раз в жизни побыть такой, как все. — Зачем? — удивился Мстислав. — Ты и сама по себе ничего. — Но нравятся вам самим именно те самые длинноногие дурочки, годящиеся только для марафонного забега. — Ну и что? — фыркнул Виктор. — В отличие от них ты ни одного танца не простояла у стенки. — Мне не нужна ваша жалость! Как вы не понимаете… — Причем тут жалость? — возразил Мстислав. — Ты — наш лучший друг. — А я хочу быть возлюбленной! — Нашей? — Мстислав подозрительно нахмурился, явно, имея в виду себя. Даже моську соответствующую случаю уже начал кривить. — На кой ляд ты мне сдался! Мне нравится Яромир! — И что ты в нем нашла? — завел другую песню Виктор. — Вчера его кто только не приглашал на танец вопреки этикету, так нет же, всех отшил. Странный какой-то. — Точно, — согласился Мстислав. — И в зимнем саду я его видел, бродил ото всех спрятавшись. — Я тоже в саду гуляла. — Так ты от нас сбежала, — проявил осведомленность Виктор. Выходит, вчера они намеренно меня своими танцами замучили? — Так мы и не говорим, что ты нормальная, — почти одновременно с другом ответил Мстислав. — Значит, мы с Яромиром идеально друг другу подходим, — сделала вывод я и поднялась из-за стола, устав спорить с парнями и доказывать свою правоту. — Ты только погляди, — громко изумился Мстислав, уставившись в мою пустую тарелку — третью порцию тоже навернула. Могота! — Это была первая, идиот! — в который раз повелась я на подначку. — Хватит называть меня обжорой! Парни загоготали, а я, подхватив поднос с грязной посудой, метнулась от стола. Только неимоверным усилием воли мне удалось удержать при себе чешущиеся руки и не отвесить обоим провокаторам по затрещине. Оставив у посудомойки поднос, я двинулась к выходу, но замедлилась, проходя мимо старшекурсников у кофейной стойки. С ними стоял Яромир. Некоторые богатенькие детки имели дурную привычку не завтракать, называя ее аристократической. Они собирались по утрам у стойки и накачивались кофе, попутно перемывая косточки всем и вся. Обычно меня не интересовали эти выпендрежники, но разве реально было пройти мимо Яромира? Парни обсуждали женскую внешность! Я запрокинула голову и сделала вид, будто рассматриваю новогоднюю ель, украшенную стеклянными игрушками и бусами. На самом деле было чем полюбоваться, вот только я не видела ничего, вся превратившись в слух. — Терпеть не могу, когда у женщин канапушки. Такая уродливая сыпь на коже, будто мухи обгадили, скажи. — Точно. У благородной девицы кожа должна быть белой, чистой, без прыщей и пятен. И на ощупь мягкой, чтоб потрогать приятно, и все такое. — Ага, а не как у фермера дубленая. Скажи, Яромир. Что там поддакнул Яромир — а я не сомневалась, что он того же мнения, что и его приятели — к сожалению, расслышать мне не удалось. — Чего стоим? Кого ждем? — поинтересовались Виктор и Мстислав, зажав меня с обоих боков и технично выводя из столовой. — Вас ждала, — процедила я сквозь зубы. Дотерпев, когда, наконец, дойдем до лестницы, я резко раздвинула локти в стороны. Аккурат угодила каждому под ребра. — Уий!! А сама припустила на женскую половину общежития. — Дождешься у меня, пигалица! — донесся до меня голос Виктора. — Ух, отомщу, — пообещал Мстислав. — Жду не дождусь, — насмешливо пропела я. Но скорость не сбавила, даже оказавшись на безопасном расстоянии от парней. — Десять раз забудете. На самом деле в комнату я торопилась не потому, что пыталась избежать трепки. Мне хотелось поскорее добраться до планшета. И хоть с Яромиром у меня в этот раз ничего не вышло, я не отчаивалась. Главное, что мое преображение реально — его заметил Мстислав. Действие планшета — не выдумка моего больного воображения, измученного собственными комплексами, не сон и не бред. При помощи волшебной вещицы я могу влиять на свою внешность. Как же непредусмотрительно я оставила артефакт на тумбочке! Влетев в комнату, схватила планшет дрожащими пальцами и включила. Где ручка? Пропала? Да что же я за растеряха такая! Ручка нашлась под кроватью. За время поисков я успела себя несколько раз обругать и даже разок пустить слезу — а вдруг не найду — зато дрожь прошла. Вдох, выдох. Теперь можно и «порисовать». Обратным концом ручки я стерла каждое пятнышко со своего лица. «Поцелуйчики солнышка» — называла их матушка. Если бы! Парни о моих пятнах были другого мнения. Споткнулась на родинке. Убирать или не стоит? Самой мне моя родинка на скуле нравилась, эдакое завлекательное крошечное сердечко, но старшекурсники говорили о чистой коже без единого пятнышка… Решено! Сотру и ее. Если уж взялась делать из себя идеал, то прочь сомнения! И лицо стоит подправить. Особенно крошечный острый подбородок. Эх, жаль сфотографировалась не во весь рост, могла сделать ноги длиннее, талию уже, грудь пышнее. Да и в целом фигуру поизящнее заиметь. Но чего теперь вздыхать, все равно на планшете лишь кнопка включения имелась, поэтому я не знала, как изменить изображение. Да и терять готовые исправления не хотелось. Буду Яромира брать лицом! Удостоверившись в собственной неотразимости, я засунула планшет под матрас. Следовало поберечь драгоценный подарок от посторонних глаз. Правда, до конца каникул в мою комнату некому было пожаловать, но осторожность не помешает. Сменив платье и повертевшись у зеркала, я спустилась в столовую на обед. Во всеоружии. Для беседы с Яромиром я заготовила целый список интересных тем, чтобы не тушеваться, как во время завтрака. Разочарование обрушилось на меня, прибив пыльным мешком. Яромир на обед не явился. Зря я стреляла глазами по залу в поиске высокой фигуры с широким разворотом плеч. Он не пришел. У меня от расстройства даже аппетит пропал. Зато к моему огромному удивлению, когда я заканчивала с обедом, а Виктор с Мстиславом приговаривали добавку, в столовую вплыла Изабелла в сопровождении своей свиты. — Она не уехала домой? — вырвалось у меня. Парни отвлеклись от еды и проследили за моим взглядом.