— Кто? Изабелла? — догадался Виктор, о ком я говорю. — Нет, сказала, что родителей в праздники дома не будет, она заскучает, поэтому лучшее решение — остаться в академии. Ну-ну, Яромира решила атаковать, могу поспорить! Вслух, разумеется, сказала совсем другое. — А подружки? Охранять ее остались? Кто-кто, а брат был в курсе практически всех сплетен о студентах. Его общительности, памяти и любопытству в академии не было равных. В нашу матушку пошел старшенький. — За компанию, — отозвался Виктор и равнодушно пожал плечами. Мстислав и вовсе промолчал, снова уткнувшись в тарелку. Тема, в которой фигурировала Изабелла, ни брата, ни друга не увлекала. Зато меня присутствие в академии местной красотки тревожило. Даже очень. Способна ли я составить достойную конкуренцию дочери советника? Словно услышав, что я думаю про нее, Изабелла повернулась и посмотрела на меня. Сначала совершенно точно не узнала. Но ее взгляд зацепился, постепенно глаза и без того большие, чуть навыкате, стали увеличиваться в размере. Захотелось крикнуть: «Остановись! Они того гляди сейчас выпадут». Наконец, ее щеки полыхнули румянцем, а губы сжались в птичью гузку. Ноздри тонкого изящного носика зашевелились, выдавая нервное дыхание. Чего это она? После вчерашнего до сих пор не остыла? Изабелла дернулась в мою сторону, но тут же и остановилась. Совладав со своими эмоциями, она гордо вздернула точеный подбородок и направилась к центральному столу. Подружки уже принесли для нее поднос и даже расставили с него тарелки и бокалы. — Чем собираешься заняться до ужина? — поинтересовался Виктор, вперив меня подозрительный взгляд. — В зимнем саду прогуляться, — ответила я, невинно хлопая ресницами. — Что-то ты туда зачастила. Раньше и вовсе не знала, где он находится. — А теперь знаю, поэтому и хожу. — Мы с тобой, — пресек наши пререкания Мстислав. — Да пожалуйста, — буркнула я, понимая, что любые сопротивления бесполезны и только вызовут подозрения парней. После обеда с беспечной улыбкой на губах я направилась в зимний сад. В открытую передо мной дверь не вошла, вплыла и… ахнула. Сад сегодня пользовался бешеной популярностью. Снегопад, начавшийся еще ночью, до сих пор не прекратился, и студенты, запертые в стенах замка, от нечего делать собрались в единственном уютном и приятном общественном месте с кучей скамеек и диванчиков. — Ого, как здесь шумно, — удивился Виктор. Я не удержалась, бросила на своих сопровождающих насмешливый взгляд, мол, зря меня подозревали. Парни быстро поняли свою ошибку и, переглянувшись, решили ретироваться. — Мы в спортивный зал на тренировку, — сообщил Мстислав перед тем, как закрыть перед моим носом дверь. Наверное, ожидал, что я, как обычно, увяжусь с ними. Но просчитался. У меня на сегодняшний день имелись свои планы. Я двинулась по дорожке вглубь сада, внимательно осматриваясь. Вдруг повезет, и Яромир все-таки, несмотря на многолюдность, гуляет где-нибудь по близости. Упустить шанс пообщаться с парнем было бы глупо. После каникул в академию вернется его личный фан-клуб и подобраться к Яромиру ближе, чем на пару шагов, окажется нереально. Однако, парень хранил верность своей любви к одиночеству. В саду я его не нашла. Зато меня нашло ядовитое трио. — Так и знала, что будешь ошиваться здесь, — бросила Изабелла, преграждая мне путь. Из-за узкой спины показались солидарно скривившиеся физиономии ее свиты. Глава 3 Я закатила глаза. Что им от меня еще нужно? Специально провоцируют на компрометирующую реакцию? Не выйдет! — Ай-яй-яй! Что за выражение? А еще дочь королевского советника! — усмехнулась я и поправила локон у виска. — Значит так, Дорка, — перешла к делу Изабелла. — Я слышала, ты сегодня утром крутилась возле Яромира. Чтоб это было в последний раз. Тебе там ничего не светит, а вот с моей стороны огребешь проблем по самую макушку. Поняла? Она выпятила тощую грудь и выдвинула вперед острый подбородок. При массе свидетелей осмелела? — Например, Изька? — ее же тоном спросила я. — Как ты меня назвала? — задохнулась от возмущения Изабелла. — Так же, как и ты меня. И прекращай запугивать папочкой. Мои родители от него не зависят, а возиться с отчислением студентов для советника как-то мелковато, не находишь? — Да ты вконец обнаглела! — изумилась Вероника, и не знаю, чего больше было в ее голосе: возмущения или восхищения. Эта серая мышка никогда не рискнула бы Изабелле даже слова сказать против, но, подозреваю, безумно хотела. — Думаешь, макияж тебе поможет? — решила продемонстрировать свою поддержку Изабелле Мари-Августа. — Накрасилась и почувствовала себя красоткой? На самом деле я действительно сегодня себя ощущала необычайно привлекательной. Многие парни, раньше не обращавшие на меня внимания, вдруг стали бросать в мою сторону заинтересованные взгляды, а некоторые даже пытались неловко заигрывать. Мне их симпатии были ни к чему, но льстили и воодушевляли. — Судишь по себе? — спросила я. Мари-Августа всегда очень ярко красилась, перебарщивая с макияжем. Даже в утренние часы ее лицо покрывал толстенный слой косметики. — Хочешь сказать, что в одночасье похорошела? — усмехнулась она. Я пожала плечами, мол, понимай, как хочешь. — А мы сейчас проверим! — она, выбросив ладонь вперед, толкнула меня в грудь. Я замахала руками, пытаясь сохранить равновесие и не грохнуться в фонтан, стоявший аккурат за мной. Неприятельница гадко улыбнулась, глядя на мои потуги. Зря она так. Я зацепила одной рукой Мари-Августу, а второй — Изабеллу, и со спокойной совестью рухнула со своей добычей в ледяную воду. Визги и вопли утопающих разнеслись по зимнему саду. К нам со всех сторон бросились «спасатели» и любопытствующие. Понимая, что падаю, я успела сгруппироваться, поэтому не ушиблась и не нахлебалась воды. В отличие от ядовитых подружек. Те яростно барахтались в мелком бассейне, словно свалились в колодец, и смерть им дышит в затылок. К моему удивлению меня выловили первой: ко мне потянулось сразу несколько рук. Далее парни помогли дочке советника. Изабелла завывала сиреной, явно переигрывая, и сбавила тон лишь после нескольких жалостливых реплик из толпы. В последнюю очередь добывали Мари-Августу, оглушительно матерящуюся и, как ни странно, отбрыкивающуюся — девица почему-то решила, что ее хотят утопить. — Может ее оглоушить? — выдвинул идею кто-то из «спасателей», в очередной раз получив туфлей по руке. — Да пусть себе плавает, — предложил другой. — Никому не мешает же. — Садисты! — с театральной горечью воскликнула Изабелла, но сама и шагу не сделала, чтобы помочь подруге. Парни вздохнули и, вчетвером навалившись, одновременно ухватили утопающую кто за ноги, кто за руки, а кто и за шкирку. Как только мы все трое оказались на дорожке вне фонтана, ядовитая компания отряхнулась и шагнула ко мне. — Э! Девчонки! Вы чего? — заволновались парни. Особенно те, кто только что побывал в роли спасателей. Они обступили нас плотным кольцом, следя за каждым жестом подруг. Но те лезли не драться. Троица хотела убедиться, есть ли на моем лице макияж. Их косметика в бассейне размокла и некрасиво размазалась, превратив Изабеллу и Мари-Августу в панд — черные провалы глаз текли грязными ручейками к подбородку. На мне же не было ни капли краски. Что и засвидетельствовало ядовитое трио. — Проверили? — спросила я и усмехнулась. — Все равно он на тебя не посмотрит, — тихо прошипела Изабелла, так, чтобы ее услышала только я. — Посмотрим, — одними губами ответила я, но судя по искривившейся физиономии соперницы — да, теперь Изабелла считала меня пусть и не равной себе, но опасной соперницей за сердце Яромира — она меня поняла. — Нарушаем порядок? — угрожающе поинтересовалась ректор, подкравшаяся к нам незаметно. И как удалось на своих-то каблуках? Женщина с брезгливостью осмотрела меня, Изабеллу и Мари-Августу, а также натекшую с нас общую лужу у основания фонтана. — Дори-Анна! — не колеблясь назначила она виновную. То ли сыграл несчастный вид подружек, то ли высокое положение их отцов, а быть может предвзятость ректора ко мне. — За мной! Студенты загудели: одни принимая мою сторону, другие — первой красавицы академии. Но я не собиралась становиться добровольной жертвой несправедливости. — Спасибо, грет Морал, мне не нужен лекарь, я в порядке, — с милой улыбкой прощебетала я. — Я вас зову не к лекарю, а в свой кабинет, — бросила она через плечо, отходя от нас. — Посмотреть, что сняла камера? — продолжила я разыгрывать непонимание. В самом деле, не могла же я заявить ректору, что ее решение предвзято, но и принимать наказание за ядовитую троицу не собиралась. Ректор круто развернулась к нам на каблуках. — У начальника охраны наверняка сохранилась запись. — Я указала пальцем на «всевидящее око», закрепленное на потолке. Народ примолк, ожидая торжества справедливости. Разве могла ректор продемонстрировать иное? Грет Морал сощурилась, пару минут обдумывая положение, в которое угодила по собственной неосмотрительности, после чего скомандовала: — Все купающиеся в неположенных местах за мной! Изабелла и Мари-Августа одарили меня гневными взглядами, но послушно поплелись за ректором. И я тоже. Куда же девочки без меня, в последнее время мы буквально сблизились — где я, там и они. Уже на подходе к кабинету ректора нам встретился греот Пуфик. Низенький, толстенький мужичок с блестящей лысиной и грустными глазами. Он преподавал у нас самый «нужный» предмет о других мирах, которых официально существовало всего три, причем их давным-давно изучили и закрыли для посещения из-за несовместимости с человеческой расой. А еще он был заместителем грет Морал, поэтому ректор бросила ему мимоходом: — Греот Пуфик, пожалуйста, зайдите ко мне. — Конечно-конечно, — с готовностью откликнулся мужчина, косясь на нас с девчонками, мокрых и взъерошенных, и засеменил вслед за начальством.