Мечущийся дух, до того прекрасно ориентирующийся в пространстве и, несмотря на отсутствие глаз, видящий каждого нас, сейчас напоминал паникующего слепого. Он бился о стены, обжигался о защитные знаки, пытаясь избежать контакта с увеличивающейся в объеме мерцающей пылью, созданной грет Тишш. Наконец, он увидел то, что мы заметили на мгновение раньше него, однако не смели ослушаться преподавателя и наблюдали за происходящим в ожидании ужасной развязки. Глава 24 Грет Тишш единственная осталась без защиты. Не просто никакой брони или барьеров, ослабленная, выложившаяся ради нашего восстановления досуха. Как же так? Она же высший экзорцист? Такой прокол! Нет-нет, нельзя допустить, чтобы… Если бы мог, дух, наверное, засмеялся бы от переполнившей его радости. Но вместо этого он, не мешкая, упал вниз и ворвался в тело грет Тишш. Глаза старушки закатились. Тело пошло ходуном, меняя форму, извиваясь, корчась. — Не двигайтесь, — еле слышно напомнил Яромир. Будто кто-то из нас мог. Мы замерли в ступоре. Зная, какую боль сейчас терпит грет Тишш, я удивилась ее стойкости. Ни звука не вырвалось из ее крепко сжатого рта. Но вот дух обосновался, тело высшего экзорциста приняло прежнюю форму. Глаза распахнулись, вместо белков обнажая черноту. Глубокий вдох и выдох. Подбородок вздернулся. — И-ди-о-ты, — проскрежетал голос похожий на преподавательский и все-таки не ее. — Со мной тя-гать-ся? — Почему мы ничего не предпринимаем? — взорвался Мстислав, однако по-прежнему не смел ослушаться и оставался на месте. — Потому, что дух, обосновавшийся в теле или предмете, не обладает прежней силой, — спокойно пояснил Яромир. В его руке загорелась бледно-голубая сфера. — И выйти самостоятельно не может, пока его не изгонят. Словно снежок, он обкатывал сферу в ладонях и медленно приближался к своей наставнице. — И чем нам это поможет? — спросил Виктор, не сводя глаз с грет Тишш. — С тем же успехом этот гад сидел в планшете. Стоило ли изгонять? — Стоило, — насмешливо ответил дух губами грет Тишш. — Кому захочется сидеть в обломках, лишившись веселья, когда можно занять живое тело. — Не нужно сравнивать предмет и высшего экзорциста, — ответил Яромир. Он встал напротив преподавателя и позвал: — Грет Тишш! — Сейчас! — приказала старушка собственным мягким, полным любви и доброты голосом. Взмах рукой, и Яромир всадил в грудь грет Тишш пылающую сферу. Огонь вошел в тело и взорвался мириадами лучей, пронзивших преподавателя насквозь. Старушка неестественно выгнулась. Рот ее распахнулся, и из него вырвался нечеловеческий крик. В стороны брызнули чернильные капли и струи мерцающей пыли. Яромир принялся читать заклинание. Грет Тишш, выгнувшуюся коромыслом, приподняло над полом. Закрутило. Последние смоляные клочки вместе со стоном нехотя покинули тело высшего экзорциста и растворились в светлой энергии, заполнявшей помещение. Сухонькое старушечье тельце плавно опустилось в протянутые руки Яромира. Повисла тишина. Неужели все закончилось? Мы победили? — То была ловушка, — пояснил Яромир в ответ на наши недоумевающие взгляды. — Грет Тишш заманила духа в себя, после чего мы смогли растворить его в благодати сразу с двух сторон: изнутри и снаружи. Иначе не хватило бы сил. Мы молча переваривали услышанное, все еще никак не отойдя от шока. — Ставь меня на ноги, мальчик, — проворчала пришедшая в себя грет Тишш. Яромир поспешил выполнить требование преподавателя. — Как вы? — спросила я, на негнущихся коленях подходя к старушке. Ноги мне казались чужими и плохо слушались. — Могло быть и лучше, — прокряхтела грет Тишш. Она строго осмотрела нашу четверку. — Натворили дел, что еще тут сказать. Мы виновато опустили головы: — Простите. Спасибо. — Как вам вообще пришло в голову связываться с духом? — напустилась она на нас. — Мы нечаянно, — ответил кто-то из парней. — Это я виновата, — призналась я и рассказала историю с самого начала. А заметив, что грет Тишш открыла рот, поспешила добавить: — Знаю, я должна была прийти к вам за помощью. — Или к ректору. — Или к ректору, — согласилась я с высшим экзорцистом, не поднимая глаз от пола, испещренного символами. — Но соблазн измениться оказался слишком велик. — На то и ловят глупеньких девочек хитрые духи. — Но… превращения, получается, существуют? Магия реальна? — Трансформация давно интересует ученых, но доказательств ее существования так и не нашли. Поэтому отнесли к мифам. Лично я считаю, что нельзя отрицать непонятные тебе явления просто из-за невозможности их объяснить. Многие вещи не укладываются в голове, но со временем находят свои разгадки. — Выходит, этот монстр сам создал планшет и подсунул его мне? Грет Тишш распростерла ладони над раскрытым пакетом с горкой мусора, оставшегося от гаджета. Постояла так с закрытыми глазами, пошевелила губами и, наконец, выдала: — Посторонних не чувствую. — Но почему мне? — Наверное, слишком сильно желала. Причем вперемешку с негативными эмоциями. Зависть, злость, отчаянье уводят реализацию желания по негативному пути. Как сама считаешь, планшет попал по назначению? — Да, я получила по заслугам. Но духу это зачем? — Сильные духи, подобные тому, что мы сейчас уничтожили, до конца не изучены. В любом случае ты получила желаемое, а когда потеряла, то гнев, разочарование, страх всеобщего осуждения стали отличным кормом для темной материи. В общем-то для питания все и затевалось. А уж если бы ты разбила планшет, то обрекла бы себя на пожизненные страдания. Вечное пиршество! — И растерянные частицы гаджета не позволили бы уничтожить дух, — предположил Мстислав. — Верно, — согласилась старушка. — Глупый дух. Он же, получается, сам себя запер бы в обломках на веки-вечные! — поразился Виктор. — Кто знает, — вздохнула грет Тишш и направилась к выходу, — ведь за время человеческой жизни, полной страданий и самобичевания, он стал бы еще сильнее. — А почему именно в меня хотел вселиться? — не унималась я. — Так раз выбрал тебя, чего уж сворачивать с пути… К тому же часть его энергии уже сидела в твоем теле, — объяснила грет Тишш и, выходя из помещения, сделала нам знак следовать за ней. Мы поплелись за преподавателем. Повисла пауза. Каждый задумался о своем, тихо шурша подошвами по плитам бесконечного лабиринта коридоров. — К Дори вернулась ее прежняя внешность, как только исчез дух, — с облегчением заметил брат, бросая на меня непривычно-ласковый взгляд. А я и не вспомнила даже поинтересоваться о том, как выглядит теперь мое лицо. Слишком сильным оказалось потрясение от всего случившегося. До меня только-только стало доходить, какому риску повергла самых дорогих людей. И все из-за внешности? Да к демонам ее! Хотя, если все вернулось в исходное состояние… — Грет Тишш, значит, Изабелла тоже поправилась? — задала я вопрос на тему, мучившую меня уже сколько времени. — Раз духа не стало, она ведь тоже вернула свое лицо, правда? Влияние темной материи исчезло? — Правда, — подтвердила старушка, вызвав во мне волну слабости от накатившего облегчения. — Можете ее завтра навестить в медпункте и удостовериться. Впрочем… скорее всего, вы ее уже там не застанете. Как только грет Сэлвия поймет, что медицинские услуги девочке не требуются, сразу и отпустит. В столовой увидитесь и поболтаете. Разумеется, болтать с Изабеллой я не собиралась, но ее выздоровлению порадовалась. — Грет Тишш, но как вы узнали, что требуется ваша помощь? — спросила я и заметила, как головы парней настороженно повернулись к высшему экзорцисту. Действительно, ведь мы были так осторожны. Нас вычислили? — Скажите спасибо Тимми, — с нежной улыбкой грет Тишш кивнула на свое левое плечо. Слабенький и потому совершенно невидимый для большинства людей дух всюду сопровождал высшего экзорциста. Когда-то давным-давно грет Тишш пожалела его и не стала развеивать. С тех пор он всюду следовал за своей спасительницей, чаще всего обретаясь на ее левом плече. — Спасибо Тимми, — поблагодарили мы хором и почтительно поклонились. — Тимми озвучил то, что я и так чувствовала — пространство неспокойно, — певуче, словно сказку, принялась рассказывать нам грет Тишш неспешно шагая по коридору подземелья, будто на прогулке в летнем парке. — И предложил разведать. Но спустя пару минут вернулся перепуганный. Сказал, дети в беде. Мощный дух-злыдень буйствует на третьем уровне. Пришлось поторопиться к вам, — старушка покачала головой. Белые пряди выпростались из серебристого узла на затылке. — Грет Морал… она… ничего не сказала? — спросила я совсем не то, что хотела.