Гуров привык иметь дело с подобными документами, часто с ними работал. Ему не потребовалось много времени, чтобы проглядеть разделы декларации и убедиться, что цифры в них сходятся и подтверждают правоту хозяина кабинета. – Да, все правильно, – сказал он, возвращая декларацию Цареву. – Ваши доходы, как я вижу, покрывают заявленные расходы. – Вот видите! – воскликнул мэр, пряча документ снова в карман. – Конечно, всегда хочется иметь денег немного побольше. То и дело возникают разного рода соблазны. То хочется жене новую шубу купить, то возникнет мечта в заграничный вояж отправиться. Но на то человеку и дана воля, дан разум, чтобы обуздывать подобные желания! – Рад встретить у руководителя городской администрации такую позицию, – улыбнулся Лев и тут же добавил: – Я бы хотел спросить вас, Аркадий Владимирович, что вы думаете об убийстве художника Артюхова? Оживление с лица мэра сразу исчезло, оно стало строгим, серьезным. – Думаю, что это – большое несчастье для всех горожан, – ответил Царев. – Для горожан несчастье, а для нас, представителей власти, – позор. – Почему же позор? – удивился Гуров. – Мне вот следователь сказал, что Артюхова убил какой-то приезжий. Городские власти на это повлиять никак не могли. Убийство было совершено случайно, из жадности… – Может, все и так. Не буду спорить со следствием, это вне моей компетенции. Тем не менее буду настаивать на своей формулировке: смерть Артюхова ложится пятном на все ветви власти в Княжевске. Мы не смогли уберечь великого мастера, который жил и работал в нашем городе. Не создали условий, чтобы его талант расцвел в полную силу, чтобы он продолжал жить и творить. Не знаю, как другие, а я чувствую свою ответственность. И уже думаю о том, как нам увековечить память об ушедшем от нас великом таланте. Знаете, о чем я думаю? О создании музея Григория Алексеевича! Этого Лев не ожидал. – Однако грандиозные у вас планы! – сказал он. – Трудно будет такое осуществить… – Трудно – не значит невозможно, – заявил Царев. – Всякий крупный проект вначале кажется невозможным. А как начнешь делать – и ничего, дело потихоньку движется. Вот несколько лет назад мы начали расширять городские дороги, их проезжую часть. Тогда это тоже казалось делом крайне затратным, даже невозможным. И что же? Уже на трех главных городских магистралях расширили полотно! Теперь там шестирядное, а кое-где даже восьмирядное движение. И мы будем это продолжать, пока полностью не избавимся в нашем городе от пробок. Такая у меня мечта, Лев Иванович, – чтобы город Княжевск совсем не знал, что такое пробки. А новый аэропорт? Тоже вначале казалось, что пробить подобный проект в Москве будет невозможно. Однако пробили же! И вот новый аэропорт уже строится. Так и во всем. – Я вижу, вы большой патриот родного города, – заметил Гуров. – Просто стараюсь выполнять свои обязанности, как я их понимаю, – скромно ответил мэр. – Редко приходится слышать такие признания от градоначальников, – покачал головой Лев. – Но я все о своем. Хочется вас спросить: допускаете ли вы, что художник Артюхов погиб потому, что стремился разоблачить злоупотребления власть имущих? Что его убили из-за картин, которые он писал? Лицо хозяина кабинета стало еще более серьезным, даже печальным. – Должен со всей откровенностью сказать вам, Лев Иванович, что да, я допускаю такую возможность. Конечно, хотелось бы верить, что Григория Артюхова, эту гордость нашей земли, погубил какой-то приезжий, пришлый человек. Но может быть и так, что это убийство организовали и осуществили злодеи из нашей местной элиты. Становится стыдно, когда думаешь о такой возможности. Ну что ж, стыд – хорошее чувство, очищающее. Если я узнаю, что Артюхова убил кто-то из моих знакомых, кто-то из людей нашего круга, – мне будет стыдно. – Хорошо, я буду иметь в виду эти ваши слова, – поднимаясь, проговорил Гуров. Глава 14 Выйдя из здания городской администрации, он позвонил Насте Марьяновой. – Ну что, Настя, я освободился от дел, которые наметил на сегодня. Можно сказать, все дела переделал. Не настало ли нам время сходить в кино? – В кино? – с удивлением спросила Настя. – Ну да. Разве мы об этом с вами утром не договаривались? Конечно, Лев помнил, что утром они договаривались совсем о другом. Он просил Настю организовать ему встречу с представителями местного бизнеса, с предпринимателями, которые могли рассказать о нравах, царящих в городе, о преследовании бизнесменов. Но он не хотел напоминать об этом девушке по телефону, вполне допуская, что кто-то из людей, изображенных на картине Артюхова, мог устроить прослушку телефонной связи. Поэтому решил, что их разговор с Настей должен носить невинный характер. Лев надеялся, что девушка догадается, что он имел в виду. И она догадалась, хотя и не сразу. – Да, Лев Иванович, я наконец вспомнила, – сказала Настя после некоторой заминки. – Конечно, мы договаривались сходить в кино! И знаете, я уже и билеты купила. Только как вам лучше попасть в кинотеатр? Вы ведь город не знаете… Скажите, вы где сейчас находитесь? – Сейчас я нахожусь возле вашей городской администрации, – ответил Гуров. – Встречался с вашим мэром Царевым. И вот вышел от мэра, гляжу – уже темнеет. Значит, пора в кино… – Сейчас я вам объясню, как вам лучше доехать до нашего кинотеатра, – начала Настя, но Лев тут же прервал ее: – Не надо, я сам выберу дорогу. Слушайте меня. Я сейчас возьму такси и поеду к вам. А вы будете меня ждать в том кафе, где мы в первый раз сидели. Помните? Ждите меня там через сорок минут. Он выключил телефон и шагнул к обочине, высматривая такси. Гуров исходил из того, что люди, которые захотели бы его выследить, не могли знать, где они впервые встретились с Настей. Они могли следить за ним сейчас и таким образом проследить его до самого места встречи с бизнесменами. А он не хотел, чтобы кто-то из городских руководителей узнал, что за предприниматели пришли на встречу с московским сыщиком, поэтому не должен привести с собой «хвоста». Ага, вот и такси! Гуров сел в машину и сказал водителю: – Езжай к торговому центру «Палас». Остановишься возле главного входа. Давая это указание, он одновременно смотрел назад и заметил, как одна из припаркованных возле мэрии машин тронулась с места и последовала за ними. Это была несомненная слежка. Что ж, это его ничуть не удивило. Наоборот, было бы странно, если бы ее не было. С таксистом Лев расплатился заранее, поэтому, как только машина остановилась возле торгового центра, сразу вышел и направился к входу в здание. Краем глаза он увидел, как из машины, ехавшей за ними от мэрии, выскочил человек в неприметной серой куртке, и усмехнулся. У него была отработана технология ухода от преследования именно через торговые центры. Он не раз применял этот способ в разных городах, и каждый раз это действовало безотказно. Гуров быстро миновал вестибюль, ступил на эскалатор и побежал по нему вверх. Оказавшись на втором этаже, заскочил в ближайший крупный магазин. Он знал, что все подобные магазины имеют несколько выходов, и, устремившись к другому выходу, вышел, свернул за угол и побежал к лестнице. Он уже опережал преследователя метров на тридцать, однако предвидел, что враги постараются установить контроль за всеми выходами из торгового центра. Но у него оставался в запасе еще один способ улизнуть. По лестнице Лев сбежал в подвальный этаж и оказался на парковке. Прошел между рядами машин и направился к выходу. Вообще-то людям было запрещено пользоваться этими воротами, и охранник, сидевший в будке, махнул ему рукой: «Нельзя, мол!» Но Гуров, не обращая на него внимания, быстро миновал шлагбаум, вышел из торгового центра, пересек улицу и пошел по другой стороне в направлении кафе, где его должна была ждать Настя. Насколько он знал, никому не пришла в голову мысль перекрыть также выход с парковки. Значит, слежки здесь быть не могло. На всякий случай он заложил еще одну петлю, стараясь выявить «хвост», но «хвоста» не было, за ним никто не следовал. Тогда он вошел в кафе и огляделся. Настя, сидевшая недалеко от входа, увидев сыщика, вскочила и устремилась к нему. – Наконец-то! – воскликнула она. – Я уж думала… Идемте, нас ждут. – На чем поедем? – спросил он. – Такси? – Нет, у меня машина, – ответила девушка. На соседней улице был припаркован старый и слегка помятый «Матис». Настя уселась на водительское сиденье, Гуров устроился рядом, и они поехали. Позади остался центр, кварталы Заводского района, а они все продолжали ехать на юг. – Что, опять в какой-нибудь загородный дом направляемся? – поинтересовался Лев. – Нет, на этот раз, для разнообразия, едем на колбасную фабрику, – сказала Настя. – Просто хозяин этой фабрики – один из участников сегодняшней встречи. Он предложил свой офис. – Видимо, этот колбасник храбрее остальных, – заметил сыщик. Наконец машина въехала в ворота, возле которых дежурил охранник, и остановилась возле нарядного здания конторы. Гуров и Настя вошли в здание и поднялись на второй этаж. Комната, в которую они вошли, сразу произвела впечатление на сыщика. Было видно, что здесь обитают богатые люди, причем люди со вкусом. Пол был затянут толстым сукном, скрытые светильники давали мягкий свет, на стенах висели картины – два абстрактных полотна и один пейзаж. За овальным столом сидели четверо. Когда Гуров и Настя вошли, один из них встал. Сыщик решил, что это хозяин помещения и всей фабрики. Это был высокий, крепкий мужчина лет сорока, с едва заметной залысиной. Шагнув навстречу Гурову, он представился: – Зубков. Затем по очереди подвел гостя к каждому из сидевших за столом и представил их: – Алексей, он у нас булочник. А это Федор, он врач. Ну, а это Володя, он владелец… Ну, он сам потом объяснит свой нынешний статус. Прошу садиться, Лев Иванович. Могу предложить кофе свежего помола. – Я только недавно встал из-за стола, пил чай с вашим мэром, – ответил Гуров, – так что для кофе, даже самого лучшего, пока не созрел. Может быть, позже соглашусь, если наш разговор затянется. – Ну, нам есть что рассказать, – заметил человек в роговых очках, которого Зубков представил как врача. Голос у него был низкий, он не говорил, а скорее гудел, как пароходная труба. – Так что, если вы готовы слушать, то беседа у нас продлится… ну, может, и надолго продлиться. – Я никуда не спешу, – заявил Гуров. – Готов выслушать все, что у вас накопилось. В конце концов, если я потратил весь сегодняшний день на встречи с вашими представителями власти, то почему надо экономить время на общении с людьми бизнеса? – А с кем еще вы общались, кроме мэра? – спросил булочник Алексей. Из участников сегодняшней встречи он был самым молодым – лет тридцати пяти. – Да вот, побывал в вашем СИЗО, пообедал с его начальником Геннадием Виленовичем Сачко, – сообщил Лев. При этих его словах на лицах всех присутствующих появилось одинаковое выражение – словно они невзначай откусили что-то горькое и крайне противное. – Ну, и как вам наш веселый тюремщик? – спросил Зубков. – Человек он весьма гостеприимный, – улыбнулся Лев, – и обед у него был хорош. Правда, я подозреваю, что не все гости СИЗО получают такой хороший прием, как я… – Да уж, это точно, не все! – воскликнул Володя – человек, чей статус хозяин фабрики затруднился определить. Сказав это, он усмехнулся краем рта, и Лев заметил, что у него не хватает нескольких зубов. – Не все встречают со стороны нашего начальника СИЗО радушный прием, это определенно! – повторил Володя. Затем, повернувшись к остальным участникам встречи, пожаловался: – Мужики, вы простите, но я не могу – курить хочется просто зверски. Я знаю, что вы все покончили с этой пагубной привычкой, но у меня случай особый… – Вон, под форточку садись и дыми, – предложил владелец фабрики. – Пепельницу вот возьми. Если, конечно, Настя не возражает. Ведь сперва полагается просить разрешения у дамы… – Что за ерунда, Сергей Васильевич! – отмахнулась Настя. – Пусть Владимир курит. Володя отсел в сторону, к форточке, и затянулся. А Зубков вновь задал вопрос: – Значит, вы прибыли в Княжевск специально для того, чтобы расследовать убийство Артюхова? – Совершенно верно, для этого я и прибыл, – ответил Гуров. – И вы намерены расследовать его до конца? Не будете держаться за версию о бродяге-убийце, которую тут нам предлагают? – спросил врач Федор. – Нет, эта версия не выдерживает никакой критики. – Стало быть, вы согласны с мнением Насти, что убийство Артюхова организовал кто-то из персонажей его последней картины? – задал вопрос булочник Алексей. – Ну, я не могу утверждать это как окончательный ответ, – задумчиво проговорил Лев, – но это больше похоже на правду, чем сказка о приезжем бродяге. – И на кого вы будете опираться в вашем расследовании? – продолжал допытываться хозяин колбасной фабрики.