– О! – Просто в записке для лазарета написал о ближнем бое и застенчивости, дескать, участвовал, получил травмы и сразу не обратился. А затем разыскал его извозчика и с интересом послушал увлекательную историю. – Только кратко, пожалуйста, – перебил его генерал. – Князь в своей манере решил поломаться. Максим же не стал с ним церемониться и снес его словно локомотив. Пары минут не прошло, как все было решено и автомобили двигались дальше. Пролетка князя была вышвырнута с дороги, а он сам пытался остановить кровь, идущую из сломанного носа. Извозчик вообще подумал, что князю конец пришел, когда увидел, с каким взглядом к ним подходил этот поручик. – К врачам Максим не обращался? – Его видели у лазарета, но он постоял несколько минут и ушел. Сами знаете, сколько там раненых. Полагаю, постеснялся. Он-то на вид вполне здоров. – Здоров? Ну да. Здоровый такой, вооруженный до зубов, опытный и совершенно контуженый офицер, – медленно произнес генерал. – Какая прелесть! Кто же он такой? У вас есть хоть какие-нибудь предполо-жения? – Я не знаю, ваше высокопревосходительство, – поджав губы, сказал адъютант. – Считаю, что он явно не из нашего корпуса. Как он оказался в той траншее – неясно. Форма уставная, но определить принадлежность к полку невозможно из-за потрепанности. Документов нет. Имени нет. Неизвестно даже, его ли это китель. Хотя сидит очень хорошо и явно из дорогой ткани. Достоверно можно сказать только то, что у него отличное образование и боевой опыт. Андрей Петрович это также подчеркивал особенно… – Вот и ладно, вот и хорошо, – после долгой паузы произнес Леонид Константинович, вставая. – Подготовьте подробный отчет в штабы армии и фронта. – Написать как есть? – Да. А Ренненкампфу к этому добавьте еще и рапорт, поданный Максимом Федоровичем, включая представления к наградам и заявления добровольцев. Пускай сам с этим разбирается. Судя по тому, что вы описали, он оставил нам лишние автомобили, которые его сковывали. Слил с них бензин, запасаясь топливом. Значит, скорее всего, отправился в рейд по тылам. И, судя по посланной Ренненкампфу телеграмме, выйти от планирует в полосе 1-й армии. Поняли? – Так точно, ваше высокопревосходительство! Ясно понял. – И не затягивайте. Дело крайне важное. Как будет готово – шлите курьеров на автомобилях. Чтобы как можно скорее все вышло. От этого контуженого можно ожидать чего угодно. Все. Ступайте. Глава 4 29 августа 1914 года, где-то в Восточной Пруссии Ночь была длинной и нервной. Автоколонна смогла по темноте пройти около ста двадцати километров[9]. Забитые дороги с людьми и обозами остались далеко позади. Здесь уже был мир и покой, никак не тронутый войной. Фактически отряд Максима Федоровича смог за ночь рывком зайти не просто в тыл 8-й армии Кайзеровской Германии, но и намного дальше. Ведь Восточная Пруссия в сущности очень маленькая… Раннее утро в пригородах Мариенбурга встретило туманом. Того самого Мариенбурга, где находился гигантский замок рыцарей Тевтонского ордена. Их старинная, средневековая штаб-квартира. Но Максима, впрочем, это мало интересовало. Туман был на руку отряду, который легко проскочил этот город, стремясь как можно скорее добраться до Дирхау. В этот раз Максим решил действовать с размахом и маневром. Благо что была возможность чуть-чуть передохнуть и подготовиться. Упомянутый Дирхау был славен тем, что в середине XIX века в нем возвели пару мостов, стоящих рядом. Один железнодорожный, а второй – для подвод, всадников и пешего хода. С тех пор городок стал бурно развиваться, превратившись в ключевой транспортный узел, связывающий Берлин и Кенигсберг. Ну то есть Германию и Восточную Пруссию. Во всяком случае, на севере. Сто двадцать километров, которые за десять часов по темноте махнул отряд Максима, оказалось невероятно много. Для местных. Любые воинские соединения в те дни такое расстояние преодолевали за три-четыре дня форсированных маршей или шесть-семь обычных. Так что для аборигенов Дирхау пока еще был глубоким тылом. Этакое тихое и спокойное местечко. Хуже того. На дворе было начало Первой мировой войны – благословенные дни для всякого рода диверсий и пакостей на коммуникациях. Люди просто не привыкли к ним. Поэтому и охрана столь важного стратегического объекта отсутствовала напрочь. Вообще. Как категория. Только обходчики да смотрители. Конечно, в городе наверняка имелись какие-нибудь воинские части. И, скорее всего, значительные. Но, к великой радости поручика, Дирхау находился на левом берегу Вислы, то есть с запада. Этим он и решил воспользоваться… И вот сквозь стремительно слабеющий туман проступил силуэт пары мостов. Они стояли бок о бок, разделяясь узкой полосой в несколько десятков метров. При такой видимости вряд ли кто-то выпустит локомотив, опасаясь столкновения. Ну, мало ли? Подвода какая попытается переправиться через пути или еще чего. А жаль. Пустить поезд под откос было бы предпочтительнее. Но выбирать не приходилось. Увы, пушки для расстрела этого инженерного сооружения у него не было. К его огромному сожалению. Сейчас бы «трехдюймовка» очень подошла. Ее огромная начальная скорость снарядов и слишком высокая настильность боя позволили бы легко и просто расстрелять кирпичные опоры моста. Прямой наводкой. Но пушки не было. Зато имелись снаряды. Откуда? Так не секрет. Еще вечером на железнодорожном узле в городе Млава отряд наткнулся на дивную картину. Прямо под открытым небом лежали штабели ящиков со снарядами и патронами. Как пояснил поручик, охранявший все это богатство, эшелон разгрузили и отогнали. А забрать и развести по войскам боеприпасы не успели. Подводы он уже вторые сутки ждал. Ведь общее отступление корпуса потребовало все доступные транспортные средства. – Вы не против, если я у вас несколько ящиков со снарядами прихвачу? Я как раз на передовую еду. Заброшу кому-нибудь на батарею. Уверен, что артиллеристы только спасибо скажут. – Конечно! Берите! Я только рад буду, – вполне искренне улыбнулся поручик. – Только вот бумагу нужно справить. – Лев Евгеньевич, – обратился Максим к стоящему подле него Хоботову. – Будьте любезны. – Да, да, – кивнул прапорщик. – Конечно. – И принялся заполнять формуляр, поданный начальником охраны этого временного склада. В этот раз нарываться на скандал Максим не стал. Да и зачем? Ведь можно было все уладить быстро и просто. Там, с тем интендантом, такого провернуть не удалось бы. Приказ-то не поступал. Поэтому все без толку. А тут поручик был сам не рад сидеть у этой горы боеприпасов… Автоколонна, сбавив ход, медленно въехала на мост, шуганув встречную подводу. В эту рань движение было крайне слабеньким. Одна телега с какими-то мешками. Да и все. Висла в это время года не была полноводной и отошла в малое русло, оголяя обширный заливной луг. Так что теперь мост имел единственную опору в реке. Да и та расположилась на выступившей из-под воды насыпи – этакой косе, отсыпанной камнем и щебенкой. – То, что нужно! – удовлетворенно произнес поручик. Так что он с ходу начал задуманную операцию. Подъехал к искомой опоре. Развернул грузовики. Обеспечил боевое охранение. И только после этого скинули самодельную веревочную лестницу с моста на ту самую оголившуюся насыпь. Благо было невысоко. Максим спустился первым. За ним последовали трое бойцов покрепче. Шанцевый инструмент. А потом в специальной веревочной петле начали подавать и артиллерийские выстрелы. То есть те самые фугасы. Не довез. Бывает. Но ведь все равно в дело пошли. Один боец принимал их, а второй таскал, куда Максим Федорович укажет. Сапер из поручика тот еще. Не его профиль. Прослушал общий курс, и все. Однако кое-какие знания имелись. Вот он их и решил применить. Минута. Другая. Третья. Приходилось работать в крайней спешке. Нервы были на пределе. Да так, что руки едва не тряслись. Немцы легко могли смахнуть его как блоху. Наверняка в городе имелось до полка, а то и до двух. И где они стояли, Максим точно не знал. Может быть, и сразу за мостом. Но он старался, отгоняя дурные мысли. Тра-та-та-та! Ударил пулемет. Бах! Бах! Поддержали его винтовки. Но быстро затихли. От этого звука поручика чуть не парализовало. Еще чуть-чуть, и все. Конец. Он ведь возился со взрывателем. Мог ненароком что не так сделать и сам подорваться к чертовой бабушке. Переведя дух и вытерев рукавом взмокший лоб, Максим продолжил свое зловредное дело. И очередной фугасный выстрел оказался прикопан в насыпи. Той самой, на которой стояла опора моста… Пулемет еще несколько раз оживал, прежде чем поручик наконец-то закончил возиться. Приказал бойцам, помогавшим ему, выбираться наверх. И, дождавшись, пока они окажутся уже на мосту, бросился поджигать огнепроводные шнуры. Их он тоже прихватил на том складе в Млаве. Старая добрая бензиновая зажигалка «под старину», купленная когда-то для пущего форса, отработала свою стоимость сторицей. Если бы не она – Максим бы куда как дольше «плясал» со спичками. Наверху зарычали двигатели на перегазовке. И автоколонна медленно тронулась вперед. Таков был приказ поручика. Отъезжать сразу, как вылезут помощники. Мало ли кто заглохнет? А так будет время кинуть заранее заготовленный буксир и вытащить бедолагу подальше от места подрыва. За ближайшую опору. А поручик? Так добежит. Не развалится. Благо что шнуры он выбрал достаточно длинные и минут пять у него будет про запас. Ну вот и все. Пора бежать. Поручик бросился к веревочной лестнице, пытаясь на нее с ходу заскочить. Но нога, зараза, промахнулась, и он падает, зацепившись за петлю. Видимо, нервы сказывались. Хуже того, одна из веревок неудачно чиркнула по острому камню, изрядно истончившись. Однако поручик не отчаивался. Он вновь попытался забраться наверх. Но едва поднялся на пару метров, как надрезанная веревка лопнула. А он сам сорвался и упал вниз. К счастью, приземлившись нормально, на ноги. Время шло. Плюнув на остатки веревочной лестницы, Максим сиганул в реку. И всеми силами стал загребать мутную воду, стараясь отплыть как можно дальше. То есть двигаясь к восточному берегу по ходу вялого течения. И вот, когда он только выбрался на илистый берег, начали раздаваться взрывы. Ну и, не будь дураком, Максим Федорович рухнул в эту грязь. Только шального осколка ему не хватало получить. Или вторичным поражающим элементом – куском камня – схлопотать по затылку. За старшего в отряде оставался Хоботов при фактическом руководстве Васкова. Поэтому бойцы отработали в целом довольно быстро и разумно. А именно отогнали автоколонну к восточному въезду на мост и выслали людей на помощь. Мало ли командира ранило? Но обошлось. Как отгремели взрывы, Максим встал и обернулся. – М-да… – медленно протянул он, глядя на получившийся результат. Ну а что? Переусердствовал он со взрывчаткой. Переоценил прочность кирпичных опор, возведенных в середине XIX века. Конечно, совсем уж необратимых разрушений нет. Восстановить изрядно поврежденные опоры обоих мостов было вполне реально. Как и обвалившиеся пролеты, что прилегали к ним. Но времени это займет не день и не два. И даже не неделю. Тут на месяц работы, а то и не на один. Грязный как черт. В ряске и тине. Но живой и с довольной улыбкой во все лицо. Именно таким бойцы встретили своего командира на берегу. – Максим Федорович, как ваше самочувствие? – осведомился Хоботов, с сомнением глядящий на этого грязевого монстра. – Отлично! – еще сильнее оскалился поручик и двинулся к машинам. – Нужно найти место, где бы привести меня в порядок, – бросил он на ходу. – Грязь смыть. А тут везде берега вязкие. – Так мостки, ваше благородие, – произнес один из солдат. – Мостки? – Да, ваше благородие. Мостки. Их завсегда ставят по рекам. А то бабам-то как стирать? Максим остановился и посмотрел на реку. Но, несколько секунд подумав, решительно отмахнулся от этой идеи. Здесь скоро от солдат будет не протолкнуться. Во всяком случае, на левом берегу Вислы. Заметят его, плещущегося на берегу реки, и пристрелят. В общем, плохая идея. – Так что, Максим Федорович? – обратился к нему Хоботов. – Может, мостки поищем? – Грязь не сало – потер и отстало, – усмехнувшись, ответил поручик. – Лично у меня нет желания, чтобы спинку мне терли пулями. А желающих скоро тут будет – полный вагон. Или вы думаете, в Дирхау проигнорируют наш салют? Вот и я думаю, что прибегут всей толпой на берег. Поаплодировать, так сказать. Добежали до автоколонны. Загрузились и поехали. Тем более что медлить было глупо. Их ждали великие дела…