— Так точно, — коротко кивнула, пристукнув небольшими каблучками, — в полусапожках — ядовитые шипы, в серьгах парализующий газ, в кольцах несколько серьезных проклятий, под поясом — ножи, в волосы Найта вплела иглы, о которых мы говорили на прошлой тренировке. — Молодееец, — вот не знаю даже, он сейчас издевается или хвалит? — с таким арсеналом только и ходить на гулянки. Хвалю. Демон подал мне руку, и сердце гулко забилось. Слишком странно, слишком сказочно и необычно. Даже если эта сказка — темная. Мы спускались вниз по лестнице, как будто шли на королевский бал — плыли парой императорских лебедей. Колыхнулась внизу толпа народу — даже неожиданно, откуда столько взялось, если были обещаны тихие семейные посиделки? Оказалось, что все эти демоны друзья и знакомые Алильена. На вопрос, знает ли Альен о сегодняшнем вечере, на меня как-то странно посмотрели. Мол, разве может хозяин не знать о том, что творится в его доме? А мне вот сдается, что может. — Все они пришли выразить вам своё почтение, taeyla, — шепнул коварнейший Дааронир. Книголюб.нет Нужно мне это почтение? Но меня, конечно, никто не спрашивал. К счастью, я уже знала, что taeyla — это избранница принца, вроде невесты, но такого понятия здесь не существовало. У демонов, не относящихся к императорской семье это называлось taeylanni, а мужчины были соответственно tayle и taylenn. Мне было немного не по себе от того, что Альен решил подобный важный вопрос вот так, за меня, даже не спросив. Поэтому, когда я узнала о своём новом статусе я ожидаемо задала ему соответствующий вопрос, на что получила встречный, вполне логичный: — Что тебя не устраивает? Меня? Увы, но, как ни странно, мой дорогой демон, многое! Много ли найдется желающих видеть на месте будущей императрицы никому неизвестную выскочку? Да ещё к тому же и человечку, пусть и бывшую. Вряд ли при таком раскладе я буду жить долго и счастливо. Нет, счастливо — возможно, а вот, что долго — сомневаюсь. Все эти мысли я и высказала Альену, не удержавшись, на что получила вполне законный, заданный вкрадчиво-тихим тоном вопрос: — Значит, ты не хочешь быть моей taeyla, а, впоследствии и супругой? И тут я осеклась. Думай, Уля, думай, может быть, наконец, умной станешь, а не перепуганной курицей. Если отбросить всю эту политическую шелуху, наверное, пора признаться, хотя бы самой себе, что я влюбилась. Окончательно и бесповоротно. В моей, начавшейся так отвратительно кошмарной сказке, мой любимый ужастик, презрев все расовые и социальные различия, хочет на мне жениться. Какая ему, в конце концов, от этого выгода? Никакой. За мной ни земель, ни золота. Наследник ждал ответа, а я только поклонилась и сказала: — Как прикажете, мой принц. И быстро ушла. Да, он остался недоволен, но и я не готова пока была признать поражение, смирить свою гордость окончательно, хотя многие на моем месте назвали бы это победой. Наверное, он поэтому и уехал, чтобы не видеть меня пару дней и прийти в себя. А, может, я льщу себе, и этот отъезд не имеет ко мне отношения, чего, увы, не скажешь о сегодняшнем вечере. Как только мы с Даарониром появились на лестнице, сложилось стойкое впечатление, что присутствующие буквально проели в нас взглядами дыру. Да уж… ощущение, что не далеко не все в этом зале — друзья, только возросло. Кто-то смотрел на меня с интересом, кто-то с восхищением, кто-то с завистью. Были здесь и любопытство, и неприязнь и даже вожделение. Причинить вреда мне не смогут, а вот выражать своё отношение ко мне взглядом им никто не запретит, и господа нелюди вовсю этим пользовались. Вот только пока мы шли через зал, многие склоняли головы, не думаю, что это было искренне, скорее эти демоны рассчитывали, что Алильен узнает, кто именно кланялся его taeyla. Все это было… неприятно. Я наткнулась на пару выражающих откровенную неприязнь взглядов, и вечер перестал быть сказочным. Бал превратился в пытку. Или, скорее, в испытание. Гожусь ли я на эту роль, на роль почти принцессы, на роль их будущей императрицы? Что ж, девушки с Земли не сдаются. Даже если у них выросли хвост и крылья. Я подняла голову, расправила плечи и смело посмотрела на гостей, чувствуя на себе одобрительный взгляд спутника. Неожиданная поддержка со стороны строгого учителя придала сил. Мы вышли в центр зала, и Дааронир поклонился, протягивая мне руку: — Первый танец. Вы должны открыть этот вечер. Заиграла музыка, которая, к счастью, не отличалась сильно от привычной мне по прошлой жизни или от той, что я разучивала не так давно. Танцевать я действительно любила и умела. За весь танец Дааронир не сказал ни слова, но непрестанная молчаливая поддержка была куда лучше пустых фраз. Танец закончился, и меня проводили к небольшим диванчикам, стоящим возле стены. Саар отлучился куда-то — его позвал незнакомый высокий демон в сером камзоле, и я осталась одна. За всеми этими переживаниями я совсем забыла о той самой главной, самой противной занозе, что сидела под сердцем: а император знает о том, что творит его сын? И самое главное: Алильен ведь пока так и не добился, чего хотел. Ранкар так и не объявился, а, значит, финальная битва ещё впереди. Я не сомневаюсь в Альене, да, судя по всему, в нем никто не сомневается. Но что, если Ранкар одержит верх? Что тогда будет со мной? От противных панических мыслей медленно заломило виски, заставляя поморщиться. Вечер шел своим чередом, и я уже понадеялась, что завершу его здесь, в уголке, никем не замеченная, но неожиданно рядом возник один из гостей. Ничем не примечательный, кажется, я даже не заметила его в толпе. Мужчина с невыразительным, абсолютно не запоминающимся лицом протянул мне руку: — Позвольте пригласить вас на танец, — в чужом голосе звякнула предупреждающе сталь, и я сама не заметила, как поспешно подала ему руку, позволяя вовлечь себя в круг танцующих. Этот демон выглядел молодо, но вряд ли был молодым. Здесь, в Закатной империи, вообще не понятно, как проживающие столетия, словно миг, существа, определяют свой возраст. Да и нужно ли им это вообще? Даже седина саара Дааронира признак не возраста, а печального опыта, это было заметно и по его ауре — багряно-кровавой, наводящей леденящий ужас при попытке пристально её разглядеть. О том, что демон передо мной был уже далеко не молод, говорили его глаза. В них было слишком много отстраненной усталости. В них было… знание? Он смотрел на меня снисходительно, как будто я много не понимала (что, впрочем, похоже на правду), и, в то же время, с большим интересом. — Вы неплохо держитесь, — заметил ловкий партнер по танцу с лёгкой улыбкой, — хотя видно, что вам это даётся нелегко. — Я не привыкла… к подобному, — не стала лукавить. Отчего-то казалось, что ему лгать не стоит, опасно. — К чему же вы привыкли? Не ожидала я такого вопроса и не сразу нашлась с ответом, но все же решила не отходить от намеченного пути и сказать, как есть: — К возможности быть самой собой. Не лгать и поступать так, как считаю нужным и правильным. Как велит мне… — я запнулась, но все же продолжила, ощущая, что это сейчас единственно верно, — моя честь и совесть. Не самые лучшие качества для жены наследника империи, но я и не стремилась на это место. Альен решил за меня. Он посчитал, что я достойна, а значит, так и есть. — Даже если это противоречит чьим-либо интересам? — Чьим же, например? — каблучки звонко переступали по мраморному полу, взвилась юбка, стиснули крепко чужие пальцы талию, почти обжигая. Этот разговор мне совсем не нравился. — Например, интересам того, кто находится рядом с вами, принца Алильена. Я усмехнулась. — Вряд ли мои решения будут противоречить интересам принца, просто потому, что из нас двоих решения принимает он. А мне остаётся лишь смириться. — Вам это не нравится? — Что вы… Нет, напротив, я благодарна судьбе, что она свела меня с ним. При этих словах сердце болезненно сжалось. Мне не хватало Альена. Обидела его, и теперь мне было мучительно стыдно за свою неблагодарность и импульсивность. Я хотела перед ним извиниться — ведь знала, что со мной демон искренен, так с чего вдруг так вспылила? — Вы любите его, — голос незнакомца выдернул меня из размышлений и я не сразу сообразила, что он сказал. — Что? Что…вы…это не ваше дело, — я лепетала, леденея от ужаса. Кто это такой? Как много он знает? Может ли так быть, что он подослан Ранкаром? К моему великому облегчению музыка закончилась, а демон, словно уловив мою панику, неожиданно ответил: — Признаюсь, сначала мне все это не понравилось, но сейчас я вижу, что Алильен сделал правильный выбор, — он поцеловал мне руку, добавив, — благодарю за прекрасный танец, — а затем просто развернулся и ушел. А я так и осталась стоять на месте. Что это было? Или вернее, кто это был? И ещё — поймала себя на мысли, что никак не могу вспомнить лицо незнакомца, только свои ощущения от чужого присутствия рядом — сильного, властного, древнего демона, который мог бы раздавить меня одним касанием. Только отчего-то страха не было, словно я была, напротив, уверена, что он… защитит? Не допустит, чтобы произошло нечто по-настоящему плохое? Глава 12 Всякий, кому не дорога жизнь, может совершить покушение на государя. ©Никколо Макиавелли Йунали Все ещё пребывая в легкой задумчивости я перешла в другой зал, где танцев не было, но зато были разнообразные игры — и подобие наших карт, и «цветошары» — игра для магов, где каждый из присутствующих имел на руках определенный набор цветных шаров, созданных из своей силы, и должен был собрать полный комплект из пяти разных цветов, не оставив себе ни одного одинакового. Даэмоны, будто люди, играли в сложные стратегии с ожившими замками и фигурами рыцарей, обсуждали политику, флиртовали, крутились у столов с закусками… словом, казались почти милейшими существами, что было очень обманчиво. Я остановилась недалеко от компании, состоящей из семи демонов. Чем они привлекли мое внимание? Вроде бы, как и все гости, пили, ели и развлекались — перед ними были разложены карты. Все выглядело абсолютно естественно, не к чему придраться, и только излишне колючие взгляды, прячущиеся под ресницами, заставляли насторожиться. Интуиция кричала, что их веселье обманчиво, но она же отчего-то упорно продолжала утверждать, что эти демона не причинят мне вреда. Они здесь для другого. От всего происходящего разнылась голова, и я даже не заметила, как легкая меланхолия и усталость превратились в глухую тоску сдобренную поселились упадническими мыслями. Я была на этом празднике чужой, и этот мир, несмотря на то, что изменил меня, оставался чужим. Все, на что пока хватало моих умений и сил — побить воина-середнячка без магии, дазажечь небольшой светлячок. Куда мне равняться с демонами? Просто сожрут и скажут, что так и было, а если и нет, хочу ли я быть для Алильена вечной обузой? Демон слишком горд, чтобы сказать прямо, но, когда он устанет меня защищать? Не проще ли уйти самой? Тоска изнутри грызла темным зверем, ворочалась, причиняя боль. Хотелось накинуться на кого-то, порвать клыками, кричать, срывая горло… Я помотала головой, пытаясь сбросить странное наваждение. Да что со мной такое? Никогда ведь сроду не была ни истеричкой, ни слабачкой! Сделала шаг в сторону, пропуская юную демоницу в откровенном малиновом платье, почти оголявшем грудь, и пальцы неожиданно скользнули по грифу одного из сложенных музыкантами в углу инструментов, который до боли напомнил мне гитару. Как нельзя кстати! Взяла инструмент, поглаживая темное полированное дерево пальцами. Главное — настроиться на него, ощутить его душу. Семь струн… немного непривычно, но справлюсь. Кто-то подставил стул, и я села, медленно перебирая струны. Что-то такое было у меня… что-то подходящее как нельзя кстати… Есть сто причин остаться неизменным, А стать сильней, чем был — всего одна. Нельзя всю жизнь стучать в глухую стену Уже не кровь — закат бежит по венам, Когда всерьёз проиграна война. Опять над головой нависли тучи, И даже ветер на губах горчит, Смириться с неизбежным будет лучше. А если не дано — на этот случай Найди себе всё те же сто причин…