Макс был рожден человеком. Почти обычным. Правда, в необычной семье. Отец был инквизитором. Рожденный сильным, невосприимчивым к магии и… не человеком вроде. Редкий экземпляр для Энрофа. Почти невозможное сочетание генов, как сказали бы высоколобые от магии. Внешне вроде бы человек, но по силе далеко превосходил людей. Для рукопашки с демонами это немаловажно. Да и мать была не из часто встречающихся личностей среди людей — эльфийка. Конечно, у нее не торчали уши, как у фентезийных красавиц, но красотой своей заткнула бы за пояс любую мифическую принцессу из сказки. Эльфийки красой своей и сильны. Почти нет людей, которые смогли бы устоять перед их чарами. Одна улыбка — и ты на все готов, лишь бы исполнить ее желание. Пару минут рядом с сильной эльфийкой — и ее желания воспринимаешь как свои. Однако, эти существа не из тех, кто часто пользуется своим даром. А если и пользуется, то не во вред людям. Кто же мог родиться от довольно редкого союза лишенного магии инквизитора и прелестной эльфийки, магией очарования переполненной по уши? Только не совсем простой человек? Даже двое. Близнецы. Максим и младшая сестра-полукровка — Иришка. Полуэльфийка. Ее Макс и ждал на холодном, промозглом перроне, издали ощущая приближение сестры. Именно ощущая. Фагор и Багира, отец и мать, с малых лет отметили его странное поведение при приближении инициированных. С детских лет Максим точно мог знать, кто наделен способностями, а кто пуст. И отец, пользующийся этой способностью "на работе", заприметил в сыне будущего ведьмака. А затем стал привлекать "к работе". Так и получилось, что в шестнадцать лет Максим получил инициацию и с восемнадцати уже нередко ходил по следам ведьм вместе с отцом. Таково призвание у ведьмаков — обезвреживать ведьм. Подавлять их силы, предупреждая о незаконности деятельности или давить совсем, если предупреждения не идут впрок. Ведьма ведьме рознь. Не все занимаются черной магией и причиняют вред людям. Есть и вполне тихие, спокойные "нейтралки", встречаются и довольно редкие белые ведьмы. Мир горазд на причуды. Посему за два года активной работы на счету Макса и Иришки лишь четверо "жертв", которые действительно вредили людям. Иришка. Сестренка, любимая с детства. Светлоглазая, рыжая, она постоянно светилась вся как солнышко. Для угрюмого с детства Максима она была как путеводный маяк. Несмотря на то, что сестра от матери получила только половину силы убеждения и обаяния, а от отца только решительный характер, силой и настойчивостью она почти превосходила ведьмака Максима. Как-то само собой получилось, что сестра стала прикрывать брата в их совместных походах на ведьм. Отцу хватало и другой работы, посерьезнее, так что почти всех ведьм он скидывал на плечи "детишек". Максу довольно легко удавалось "глушить" подопечных. На то и настроены его силы. Но нередко в компании с ведьмой был кто-нибудь или что-нибудь, чья сила отличалась от ведьмовской, и тогда приходилось несладко. Но на помощь приходила сестренка. Иришка бесстрашно бросалась в бой, и магический хаос не прекращался до тех пор, пока помощники ведьмы не были повержены или пока не отступали. Макс в мыслях об улыбке сестрички словно ощутил, как пригрело солнце и вокруг стало теплее. Может, и действительно стало? Ирка согревает мир одним своим присутствием. Она все ближе и ближе. Вот и из тумана показался состав. Встречающий народ высыпал из здания вокзала на перрон. Да, это ее вагон. Трое мужиков, едва не вывалившись вместе с проводницей из двери, не дожидаясь когда откроют ступеньки. Мешая друг другу, они как сражающиеся бараны, почти попадали на перрон. Отпихивая причитающую проводницу, разом развернулись. Двое потянули руки вверх. Третий, сияя как изумруд на солнце, с величайшей осторожностью нес в руках женскую сумочку. Судя по лицу, человек был очень доволен этой ролью, словно обласкан милостью самой королевы и всех знатных особ вместе взятых. Макс улыбнулся — сестренку, как всегда, провожают. А вот и она. Словно дополнительным светом озарило перрон. Двое подающих руки людей подхватили сестру и, почти не давая ступить на ступеньки, аккуратно поставили на асфальт. — Спасибо, мальчики. Дальше я сама, — кокетливо улыбнулась рыжуля Иришка. Третий, едва не кланяясь, осторожно протянул сумочку. Двое "барашков" наперебой засыпали комплиментами и предложениями о неминуемой скорой встрече. Иришка чуть улыбнулась нейтральной улыбкой. Вроде и да, и нет. Трое засияли еще больше, застыв, мешая прочим пассажирам. Все смотрели вслед легкой походке сестренки. Иришка подбежала к брату. Макс, повернувшись к составу спиной, отчетливо ощутил затылком три пары враждебных локаторов-глаз, которые впились и пытались прожечь насквозь, испепелить. Это явных взглядов. Сколько косвенных — вообще неизвестно. — М-да… Обратная сторона очарования. Когда-нибудь один их твоих поклонников убьет меня, — хмуро улыбнулся Максим, обнимая сестру. — Солнце, ну что ты такое говоришь? — Улыбнулась Иришка, целуя в щечку. — Это просто люди. Со своими слабостями. — Я тоже почти человек. — И я полукровка. Но эта частичка силы в нас дает полное право стоять на ступеньку выше и смотреть на всех сверху вниз. И какое тебе дело, что там снизу кричат? Пусть тихо тявкают, не обращай внимания, — Иришка подхватила под руку и они пошли к зданию вокзала. — Я все прощу. Ты только не становись звездой Инстаграмма. — Никогда. Обещаю. — Как командировка? — На ходу поинтересовался брат, свободной рукой щупая покрасневшее холодное ухо. Только бы не продуло. Грей потом маслом, кутай голову в шарф. Морока одна. — К сожалению, на Урале мамки тоже нет. Ведьмак вздохнул: — Даже никаких следов? — Следы там испаряются быстро, сам знаешь, — пожала плечами полуэльфийка. — Много мест сил. И скрытных людей с силой много. Быстро все чистят. Нарочно или нет, кто знает? Никогда не задумывался, почему папка так редко бывает с заданиями на Урале? — Не знаю. Может, там работает другой инквизитор. Тот, что поближе. Иришка остановилась, обхватив холодные уши брата. Принялась растирать, согревая. Словно чувствовала, что ведьмаку некомфортно. От ее рук пошло тепло, обхватило уши, согрело перепонки. В голове прояснилось. Между делом она спросила: — Работа появилась? — Третий день брожу по городу и ничего подозрительного. Отец на связь не выходит. — А когда ты его последний раз слышал? — Да пару недель уже, как молчит… Он в последнее время был какой-то странный. И во дворе мелькали типы из его братии. Обычно они не скрываются, а вчера с утра я ощутил, как бродят под личинами. — Виду не подавал? — Нужны они мне, — буркнул Макс. — Ты же знаешь, что не ищу неприятностей. И осторожен, как суслик, пытающийся стырить кусочек лакомства у спящего туриста в лесу. — Так держать. Иришка прекратила тереть уши и, подхватив под локоть, потащила к выходу. Макс давно привык, что все скучающие таксисты разом прекращают разговоры, откидывают газеты и, как стадо на водопой, бросаются к сияющей Иришке. Может всему виной ее веснушки? Слишком уж выделяются на белом лице. Рыжие они все с веснушками. — Куда, девушка? — Ай, красавица, ехать куда? — Адрес назови, родная, вмиг домчу. — Не откажите в любезности проехать, мадмуазель. Макс вздохнул. Вот бы ему так с девушками везло. Вроде бы хорош собой, ну, не урод — это точно. Лицо без прыщей. Тело поджарое, тренированное. Но на его хмурый, замкнутый характер охотниц немного. А случайных "вешалок", готовых с любым и каждым, "лишь бы человек был хороший", он отметал сразу. Интуитивно. Разве что к Карине питал особые чувства, но эти ее занятия сатанизмом до добра не доведут. Особо близко не подпускают ни он ее, ни она его. Связь лишь периодическая. Когда совсем уж тянет на близость. И почему его, ведьмака, по сути — природного борца со всякой перешедшей грань мелкой нечистью (крупная — прерогатива отца), потянуло к той, с кем и разговаривать-то не должен был? В лучшем случае — пару слов перед боем. Ответ он знал — просто это ее хобби переходящее. Сегодня носит перевернутое распятье, завтра перевернет его обратно, а послезавтра вовсе освободит шею от символов. Странная любовь. И вроде не любовь, а тяга, но отчего так сносит голову? И ему, несклонному к открытым выражениям эмоций, и ей, положительных эмоций в принципе почти лишенной… Ведьмак тряхнул головой. Оказывается, они уже едут куда-то на лихой иномарке. Мелькают дома, витрины, встречные автомобили. И что-то весело бурчит водитель. Иришка на переднем сиденье слушает в пол-уха, отвечает невпопад, порой только верно поддакивая. Погружена в себя, размышляет. А водителю словно все равно. Само ее присутствие для него, как явление божественного знака для верующего. Макс достал из внутреннего кармана плаща сотовый. Написать SMS Карине? Но мобильный разряжен. Повертев его в руках, сунул обратно в карман. — Макс, — Иришка чуть повернулась, бесцеремонно прервав поток слов водителя. — Я высажу тебя у дома. Буду позже. — Куда ты? — опешил Ведьмак. — Ты же только приехала! — Дела, братик, — ответила сестренка. — Но я недолго. Накрывай пока на стол. Приеду — еще остыть не успеет. — Накрывай? Я? — Можешь даже испечь сладкий тортик, — хихикнула Иришка. — А за шоколадный я тебя вовсе расцелую. — Жить надоело? — Хмыкнул Макс, вспоминая, что от последствий его предыдущего кулинарного изыскания кухня проветривалась дня два. Повар из него был никудышный. Вот гитарист с его тонким слухам отличный, а кулинар… так себе. Да и характер не родительский, чтобы стремиться быть первым везде. — Я недолго, — как в тумане послышалось от Иришки. Макс, второй раз тряхнув головой, понял, что стоит во дворе собственного дома. Иномарка, на прощание мигнув габаритами, куда-то повезла деловую сестру. Ведьмак схватился за виски, стараясь вернуть себе ощущение реальности. Голову сдавило, стало труднее дышать. И чем дальше отдалялась сестра, тем пресс был плотнее. Даже сердце пошло работать с перебоями, что было уже совсем не случайностью. Пришлось сесть на ближайшую скамейку. Благо та высохла после дождя. Сконцентрировавшись на внутренних ощущениях, Макс разглядел две нити, тянущиеся к нему и плотно обхватывающие тонкие тела. Можно было подумать, что стараются раздавить, как скорлупку яйца. Только ведьмак, несмотря на свою миролюбивость, не был сырым яйцом, которое раздавить просто. Если и яйцо, то только крутое! Контролируя вспыхнувшую ярость, оставляя ее холодной, на коротком поводке, ведьмак резко дернул обе опутавшие его нити. В десятке метров сбросили кокон невидимости двое в темных плащах. Лица хмурые. Один в темных очках. Это в сумрачную погоду, когда на Солнце и намека нет. Инквизиторы, как и его отец. Но с какой стати нападать на него, сына Фагора? И по лицам видно, что не ожидали отпора… Зная повадки приверженных балансу, Макс крикнул: — Чего надо?! Я в праве ответить! — У инквизиции нет к тебе претензий, — произнес тот, что был в очках. — Тогда как расценивать ваше поведение?