Надежда на мир с мирозданием ломает быстрее постоянного ощущения борьбы. — Выйдем на улицу, что ли, прогуляемся, — не сдавалась Люция, заставляя тело двигаться. Непослушные слабые руки так долго натягивали колготки, кофту, сапоги, плащ… На прическу и косметику, коим женщины этого мира уделяют пристальное внимание, сил не хватило. Бледная и изможденная болезнью, награжденная изношенным телом, лишенная обоих мечей, ангел вышла на ветреную улицу. Умирать надо в дороге. Смерть в пути — меньшее, что могла себе позволить ангел. И надежда на лучшее упрямо теплилась где-то внутри самой души Люции. * * * Из трех существ в автомобиле дракону Евгению была милей всех пассажирка, сидящая рядом на заднем сиденье. Веселая, бодрая, озорная. Она словно сияла солнцем, которого большая нехватка в городе. Не чета немому водителю и инквизитору, который достался в компаньоны. Ни имен, ни званий, ни понимания. Орден немногословен и полон тайн. Мирянов присмотрелся в зеркало заднего виденья. Водитель на человека был похож лишь внешне. Так — робот себе и робот. Крутит втихомолку баранку. Правда, ведет автомобиль осторожно. Соблюдает все, до последнего, правила. Дважды проехали посты ДПС. Зубы инспекторов скрипят, но остановить не за что. — Две недели меня заставили сидеть дома без объяснения причин. Разве что на кладбище на похороны друга отпустили. И то под конвоем. Но почему вы теперь выхватываете и везете неизвестно куда в такой спешке? — Спросил Евгений. Инквизитор проигнорировал вопрос. Вполне в его духе. — Ты хоть один сидел. Мне пришлось с братьями по ордену находиться. Разговаривал когда-нибудь со стеной? — Добавила Иришка. — Где еще найти лучшего слушателя? — Невольно улыбнулся Жека. Сложно было поддерживать хмурое настроение, когда рядом находилась эта веснушчатая "батарейка света". — Просто сделай свое дело, дракон, — впервые за весь час поездки произнес инквизитор. — Да чего сделать-то? — Буркнул Жека. — Выдайте информацию. А то едем куда-то сделать что-то, а что и не знаем. — Там и узнаешь, — был ответ. — Где — там? — На месте. Иришка хохотнула, вызвав новую улыбку. Голос не то, чтобы тонкий, но нежный, звенящий. В голове всплыл образ весеннего ручейка. Даже в груди потеплело. — Да бесполезно. Один — искусственное существо — "кадавр" с программой, второй — верный исполнитель воли ордена. Это как банкомат упрашивать дать денег взаймы. Пока карточку не предъявишь — не ответит. Жека по старой привычке погладил меч под полой плаща. Иришка заприметила бледный свет лезвия и моментально сама вспыхнула интересом. — О, меч. Можно посмотреть? — Смотри, — Мирянов, особо не раздумывая, достал меч и положил на колени. Только так, чтобы и край лезвия не касался пассажирки. Глаза Иришки засияли изумрудами. — А потрогать можно? Жека почему-то готов был даже подарить меч, сделать все, что угодно, лишь бы ей было приятно. С улыбкой вспомнил слова ведьмака о магии очарования. Стопроцентно про нее. Укорил себя за поспешные желания и попытался более взвешенно относиться к собеседнице. "Так это если меня полуэльфийка так легко на меч ангела разводит, то на что способна ее мать? Которая вроде как полноценная эльфийка. И банкомат уговорит денег дать?" Разглядывая сгущающиеся тучи за окном, Евгений ответил: — Лучше не надо. Ведьмак говорил, что этот артефакт не из нашего мира. Я-то вроде как оруженосец, а вот как он к тебе отнесется — большой вопрос. Его даже инквизиторы бояться касаться. Похоже, это единственное, чего они бояться, — последнее сказал с подковыркой, но от инквизитора в ответ ни эмоции. Зато Иришка изменилась в лице. — А какой это тебе ведьмак говорил? — Макс, — ответил дракон. Показалось, что сами ее веснушки встрепенулись. — Ты видел Макса? — Да. Если мы говорим о чернявом, хмуром парне лет двадцати пяти, — добавил Евгений. — С родинкой на щеке? — Ага! — Ха, как тесен мир! — воскликнула Иришка. — Я его родная сестра. — Так это ты — Ириша? — Я. — А я Жека. Меня почему-то чаще драконом в последнее время называют. — Так бывает, когда ты дракон. Приятно познакомиться. — Взаимно. — Ну, хватит там! — неожиданно рявкнул инквизитор. Переход от дружеского диалога к плети кричащих слов был так резок, словно их окунули в снег нагишом. По вискам ударило странной болью. Не могло же ни с того ни с сего подняться давление само? Не могло! Нужна причина. И она была на переднем сиденье. — Чего молчать-то? Гармонию пространства нарушаем? — поддела Иришка, с обидой потирая виски. — Вы же все равно молчите. С вас слова не вытянуть. Так что мы вместо радио, — добавил Жека, так же потирая виски. Меч держать перестал. Инквизитор, не отстегивая ремня безопасности, повернулся насколько смог и более спокойным голосом продолжил, обращаясь к Иришке: — Просто замолчите! Оба! Нити вероятностей читать мешаете своими энерго-всплесками! Светитесь, как прожекторы в темноте! Под колеса машины выскочила кошка. Водитель резко затормозил, заметив мелькнувшую расплывчатую тень в самый последний момент… Мирянов грудью ощутил кресло, на собственном опыте постигая, как вышибает дух. Меч, до этого момента спокойно лежащий на руках, пронзил кресло, спину инквизитора, прошел тело насквозь и вылетел через переднее стекло, разрезая все на своем пути. По окончании полета небесный артефакт воткнулся острием в асфальт на дороге и застыл, как меч короля Артура в древнем камне. Пассажиров подбросило. Ирина, не слишком близко сидящая к своей двери, задела кресло плечом и по инерции вылетела вслед за мечом через выбитое стекло. Грудную клетку кадавра-водителя раздавило о рулевую колонку, пробив осколками ребер легкие и сердце… Мгновенная смерть. Инквизитор отвлекся, теряя контроль над пространством, и авария в какие-то мгновения забрала две жизни из четырех. Мгновения хватает, чтобы менять судьбы. * * * Вячеслав брел вдоль дороги, слегка покачиваясь. Мутило, накатывала слабость. Частокол деревьев, который отделял его от трассы, охранял пешеходную дорожку от автомобилей. Эта дорожка и завернула его от трассы и повела в аллею парка. Голова немилосердно кружилась, горло сушило, а тело было слабым от температуры. Она держалась уже несколько дней, не спадая. Слабые ноги едва переставлялись. Каждый шаг мог оказаться последним. Стихийник остро ощущал, что последняя встреча с ангелом не прошла для него даром. Она спасла его, но похоже, враг достал немного раньше. Жизнь в теле стремительно таяла. Небольшие участки природы, разбросанные по разным районам мегаполиса и сейчас засыпающие на зиму, не могли восстановить силы. Соки в древах и земле замедляли свой ход. Требовалось длительное время, чтобы собрать необходимое количество энергии у засыпающей природы. А жизнь утекала сейчас. Смерть ждать не будет. С ней нельзя договориться. Вскоре переход. — Но еще рано! Еще так рано! Иришка же только повстречалась! ИРИША!!! Ее имя звучало в мозгу громче всех мыслей вместе взятых. — Нельзя так… Нельзя, — шептали обветренные губы. — Это неправильно. Мне ангел не позволил умереть. Как сам себе могу позволить я? Что я… против воли ангела пойду? Против воли Неба? Должно быть, у них на меня свои планы, раз позволили жить. Второй шанс, который я так просто упущу? Ни за что! Жизнь! Не утекай сквозь пальцы. Мне столько еще всего надо сделать. Я должен жить… должен! Сотовый Иришки молчал вторую неделю. Горечь в сердце стихийника вполне соответствовала желанию покинуть мир. Но и жить надо было. Жить как прежде. Чем-то же раньше жил… Чем? Где те якоря, за которые можно цепляться, чтобы существовать? Нет? Не может быть… Неужели и впрямь просто существовал? Слезы стояли в глазах мужчины, но по щекам бежать отказывались. Вячеслав застыл между "да" и "нет" в растерянности, не понимая, зачем вообще выбирать. Чем больше копался в мыслях, тем больше осознавал, что перестал понимать окружающий мир. Исчезла какая-та очень важная деталька, ключик. Отмычка от всех дверей. Теперь все вокруг казалось закрытым, эфемерным, несуществующим. Как можно исчезнуть после той вспышки света, что между ними произошла? Это же была любовь. Любовь с первого взгляда! Взрыв чувств, ощущений, накал эмоций, от которого оба вспыхнули костром и… сгорели? Огонь душ был так всепоглощающ, что не осталось и пепла? Тогда и самому стоило превратиться в пепел! Это лучше, чем умирать долгие томительные часы в истощении. А какая смерть может быть более желанной для стихийника, чем удар молнией? Гнев богов — самое то. Та самая вспышка света, что, возможно, не оставит и пепла. Если убрать все заземление. И все последние внутренние силы Вячеслав обратил к небу. Последняя гроза в этом году будет с таким громом, что не один мужик перекрестится.