Помог даже первый раз уколоться. Этот миг Майк не забудет никогда. Казалось, одиночество было повержено раз и навсегда. Оно будто ушло в сторону, открыв потерявшемуся в жизни новую дорогу. Но чем больше парень кололся, тем меньше времени оставалось на путешествия по стране грез и тем ближе подбиралось всесильное, крепнущее с каждым днем одиночество. Не позволяя ему приблизиться, Майк увеличивал дозы и победно смеялся над поверженной пустотой. Недолго… Пришлось пробовать новые, более сильные порошки. Время проходило и неизбежное настигало вновь. Однако сегодня Майк победит одиночество окончательно. Он купил у очкарика сразу несколько доз и попрощался с единственным "другом". Тот понял все с одного обреченного взгляда, хмуро пожелал удачи в новом мире и молча отвернулся. На этом их дружба закончилась. Майк устроил себе передозировку. И вот теперь у него есть крылья, а все человечество во всем мире пусть так и остается прозябать в двуногом существовании. Сегодня он всем покажет кто в этом мире жил, а кто просто был. Майк перекинул ноги через парапет, расправил крылья и… полетел. Полетел навстречу небу. Крылья, машите! Машите! Ну же! Подлая земля, отказываясь понимать его чувства, оказалась сильнее, властно притягивая к себе. Полет длился долгие четыре секунды. После "парения" тощее тело раздробило об глупый, жесткий асфальт, который никак не хотел понимать, что у Майка есть крылья и он свободен. Он несоизмеримо свободнее любого человека на этой одинокой планете. Подлый, лживый мир… Толпа, жаждущая зрелищ, с любопытством взирала на разбитое вдребезги тело, лужу крови, раздробленный мозг и застывшие в последнем прозрении глаза. Застывшее выражение лица Майка навсегда запечатало понимание нелепости совершенного. Понимания, что он все-таки сделал что-то не так. Но он так и не понял — что. Саркон вздохнул, разглядывая тело. Даже работать не пришлось. Зачем вызвали? Для подстраховки? Но разве здесь могло быть иначе? Нарк был обречен на смерть. Они всегда обречены. Все. Соскочить может тело, но душа уже деформирована и ей просто невыносимо жить. Прибывший первым патруль в момент растолкал толпу, обнес место смерти желтой лентой и лишь короткий диалог полицейских обозначил происходящее: — Ну что, Марк, еще один нарк копыта отбросил? — Да, Джон, еще одна жертва очкарика. — Пора бы его уже приструнить. — Да, наверное… Давай после завтрашнего уикенда. Полицейский довольно почесал пузо, поинтересовался: — А твоя жена снова сделает эти замечательные гамбургеры с тунцом? — Конечно, Джон. — Отлично. А потом уже займемся работой. Она ведь никуда не денется, верно? — Правильно говоришь, Джон. Все правильно. Демон вздохнул и создал портал, спеша избавить город от своего присутствия, а Нью-Йорк продолжал жить обычной, кипучей жизнью мегаполиса. Новое задание надавило на виски в то же мгновение. — Еще одна миссия на сегодня и спать, — сквозь зубы прошипел Саркон и получил полную информацию по следующему Заданию. "Мщение обреченного", как классифицировал он такие для себя в последнее время. * * * Доктор поднял глаза, и меня пробрала дрожь. Я не частый пациент больниц, травматических пунктов и прочих поликлиник. Но прочитал все в пустых зрачках профессионала от медицины. По спине побежал мерзкий пот, а грудь сдавило так, что едва не потекли слезы. Гадко и мерзко. Не требовалось слов, чтобы понять, что результат повторился. И весь окружающий мир стал бессмысленным, серым и пустым. — К сожалению, медицина бессильна, Алексей Иванович. Рак крови… Да еще на такой стадии. Странно, почему это так явно не проявляется на вашем внешнем виде. В висках стучало, стало сложно дышать. Захотелось упасть на пахнущий хлоркой кафель, свернуться в клубок и лежать, не двигаясь. Это снаружи полон жизни и цветешь как майский ландыш, а внутри уже подтачивает червяк, прокладывая каналы неотвратимой смерти. Чертовы клетки, возомнившие себя организмами! Внутренние повстанцы! Где все эти нано-технологии, которые спасут всех и вся? Куда смотрит медицина? — Сколько мне осталось? — прервал я, не слушая, болтовню доктора. В ушах стоял гул и слышался только грохот сердца, которое гоняло по венам вместе с жизнью отраву. Никаких вирусов, никаких болезней или наркотиков, просто генетический сбой тела. Как нелепая шутка, обернувшаяся трагической случайностью. — Может неделя, — сухо ответил хирург. Почему именно я? Господи, за что? Я не убийца, не вор, с чужими женами если и прелюбодействовал, то исключительно по обоюдной любви. Провидение, за что караешь? За неконтролируемые, животные вспышки страсти? Но об этих встречах вряд ли знает кто-то помимо Господа. Кому навредит? Заверещал сотовый доктора, он извинился и вышел в коридор, оставляя молодого, преуспевающего предпринимателя, который едва встал на ноги и начал жить, один на один с тяжелым известием. Профессионал, черт бы его побрал! Как патологоанатом, который идет обедать в строго отведенное время, несмотря на то, что только-только мог разбирать труп по запчастям. Эксперт! И вот я один на один со смертью. Это как бревном по голове и в долгий полет. Из тела выбрасывает, и никак не можешь понять — здесь ты или это все сплошной кошмарный сон? Где это чертово утро? Жена, разбуди! — Нет, нет, нет! Ну, не может быть! Ну, что за черт? Я еще не жил! — зашлепали бессмысленно губы. Бессильно громыхнул по столу, крича и не сдерживая себя в крепких словах. Теперь стесняться некого, барьеры все рухнули. Тем, кому терять больше нечего, стоящим одной ногой в могиле, бояться некого! Хотелось бежать, сопротивляться, воевать до последнего, но этот внутренний червяк убеждал, что все бессмысленно. Пистолет к виску, что ли, чтобы не мучиться? У шурина дома ружье. Поймет. Даст. А о чем думать? Об аде, рае? Или перевоплощении? Неужели совсем скоро сам узнаю что там, за чертой? Я уже близко. В церковь, что ли, сходить? Последний раз был там на крещении племянника. Лет этак семь назад, сразу после армии. М-да, хреновый из меня христианин. Или напиться? Да так, чтобы на всю неделю… Вот же черт, не охоч до алкоголя. Уколоться? Дворовая шпана должна знать, где торгуют порошком, с деньгами проблем нет… Нет, не уколюсь. Даже на пороге смерти. Чего же сделать, что можно успеть за неделю? Руки обхватили голову, почти вырывая волосы. Как составить план последних дней жизни? Всегда хотел побывать в Европе, но тратить время на визы, толкучки в аэропорту… Нет, время слишком дорого. И почему нет книги по руководству умирающим? Наподобие "Что можно успеть за неделю?". Купил бы пару экземпляров, право слово. Вошел сияющий доктор. Звонила любовница, не иначе. Не может даже сдержать улыбки. Лишь в последний момент вспомнил, что в кабинете живой труп, чуть посуровел, наверняка прокручивая в голове спектр предложений от "порядочного патологоанатома" до "приличного бюро ритуальных услуг". — Алексей Иванович… — Вы не перепутали анализов с другими пациентами? — уточнил я. Почему-то захотелось предположить, что кому-то могло повезти, и он получил отрицательный ответ на рак вместо "положительного". Остро захотелось порадоваться за человека, который живет каждым днем, не подозревая о своей болезни. За человека, который бы умер, не подозревая от чего, и до последнего не предполагая, что умрет. Так проще, так гуманнее. Так вернее! Вот почему доктор сказал эту ужасную весть мне, водрузив горы на плечи? Я не хотел этого знать! Верните все обратно, и я пойду дальше жить эту тихую размеренную жизнь. — Нет, Алексей Иванович. К сожалению, рак именно у вас… Мне жаль… Могу посоветовать приличное бюро… Просто… подумайте о семье, не обременяйте. Черт, да мне пора в пророки записываться. Посмертно. Или у них у всех стандартное мышление, передающееся через труды Гиппократа? — Доктор, у вас все? Он молча кивнул. Я поднялся, и шумный коридор окунул в волну жизни. Она кипела, не замечая меня: говор пациентов, ругань технички, разговоры по сотовому, приметил даже жужжание мухи. Это все есть, но уже не для меня. Говорят, лучше умереть молодым, чем в старости, разваливаясь на запчасти, но… дать бы в морду всем этим мыслителям, философам, черт бы их всех побрал. Сейчас я хочу жить как никогда ранее! Почему мне обрезали крылья, едва я начал нормально летать? ПОЧЕМУ ИМЕННО Я?! Вышел на улицу, под палящие лучи солнца. Народ ходит загорелый, в большинстве своем веселый. Рядом со мной парень только что узнал, что скоро станет отцом. Отключив телефон, он разразился бранью, наверняка раздумывая, как уболтать вторую половину "не создавать лишних проблем". Радуйся, дурак, думаешь, это проблемы? Это радость, черт возьми! Жизнь — всегда радость. Рождение новой жизни — радость вдвойне! Не было дня лучше, когда я сам стоял у роддома, и толстая тетка вынесла сверток с мелким, розоватым существом, который порядком встряхнул жизнь, научив ценить сон и свободное время. Все познается в сравнении, но я счастлив, что не избежал проблем. Едва попал ключом в замок автомобиля, забыв в раздумьях отключить сигнализацию. Гнев богов прокатился по всей улице, народ неодобрительно загудел. От группы студентов докатилось: "Эй, придурок, проспись!" Доктор прав в одном — семья. И я вернусь к семье попрощаться, раздать завещанное и скончаться где-нибудь на коврике рядом. Так принято, так положено. Но называть придурком мертвого? Меня — придурком?! До разговора с доктором внимания не обратил бы на шпану, но сейчас, ощутив дикий адреналин, сжал связку ключей в кулак и бросился на троих довольно крепких парней, пусть и изъеденных дискотеками и черными абсентами изнутри. Последний раз дрался еще в армии, лет семь назад, но этому сложно разучиться. Тело все помнит само, пусть даже лишенное стабильной зарядки в течение последних лет. Говорливый парень покатился по асфальту, сжимая разбитый нос. Его друг взвыл, баюкая переломанную руку. Третий упал на колени, скуля, как щенок. — Мужик! Мужик, ты чего? Не надо мужик, мы извиняемся. Это мы придурки, мы! А ты нормальный мужик! Не обессудь за базар. Не правы, мужик! Не правы. Я застыл, выдыхая горячий воздух ноздрями, как огнедышащий дракон. Грудь подогрело, словно на печке повалялся. Это было приятное ощущение. Не отказался бы и сдачи получить. Получить по морде только для того, чтобы ощутить себя живым. Более живым, чем есть. Кровь кипела. С больницы в мою сторону бежали двое охранников, хватая дубинки. Я, не понимая почему, — раньше бы всегда остался и объяснил, кто прав, а кто виноват — рванул к машине, завел мотор и дал газу, пробуксовывая колесами. Едва не сбил старушку на выезде и не врезался в "мазду", что летела по главной дороге. Столько визга тормозов не слышал давно. Стертая резина отметилась на асфальте. Машина у меня хорошая — "фольксваген-пассат" последнего модельного года. Я на нее давно копил и берег от любой царапины, мыл каждый день. А теперь в один момент понял, что чушь. Все это чушь. Обычная игрушка, чтобы доставить задницу из пункиа А в пункт Б с комфортом. Захотелось разбить эту игрушку к чертовой матери. Захотелось огня. Снова ощутить адреналин, который получал, когда разбивал нос, ломал руку. Захотелось увидеть максимальную скорость, стрелку на спидометре, что улетает за предел возможностей. Вдавил педаль газа, ткнул пальцем в магнитолу. Заиграла какая-то записанная на диске романтическая мелодия. Тихая и спокойная. И как я раньше слушал эту чушь? Вытащив диск, переломил его пальцами и выкинул в окно. Обычно по радио крутят популярный шлак, но на одной из радиостанций наткнулся на тяжелый металл. Вот это то, что сейчас нужно.