— Начнем с вороны? — Если ты будешь кормить ворону понемногу каждый день, она в конце концов подружится с тобой. И она начнет приносить тебе всякое дерьмо, которое, по ее мнению, является крутым. Итак, однажды я попытался подружиться с этой вороной возле своей квартиры. Я неделями кормил ее, и в первый раз, когда она мне что-то принесла, это был какой-то отвратительный совиный комок шерсти, наполненный мышиными косточками. — Я покачал головой. Наконец, Рей выдавила улыбку. — Ты один из самых странных людей, которых я когда-либо встречала. Последовала долгая пауза, и я, честно говоря, не был уверен, что делать дальше. Я удовлетворился тем, что сидел там, уставившись в стену. Через несколько секунд Рей придвинулась ближе и положила голову мне на плечо. — У тебя между ног все еще алмазный резак? — Давай просто скажем, что если бы существовал средневековый замок, который нам нужно было осадить, все, что им нужно было бы сделать, это втолкнуть меня в главные ворота на большой скорости. Рей не издала ни звука, но я почувствовал, как ее рука скользнула по моему бедру. Я был далеко не краснеющим девственником, но быстро обнаружил, что сексуальное удовлетворение напрямую связано с эмоциональным влечением. Я не шутил. Мне действительно нравилась Рей. Как оказалось, это означало, что мне действительно нравилось, когда она прикасалась ко мне, и наоборот. — Это звучит неудобно. Возможно, я могла бы помочь тебе с этим, если ты хочешь. О черт. С таким же успехом она могла бы спросить пирата, не хочет ли он добычи. Предупреждение о спойлере: пират всегда хочет добычи. — Учитывая, что это из-за тебя, — сказал я, придав своему голосу немного театрального дискомфорта. — Было бы правильно, если бы ты что-нибудь с этим сделала. Глава 15 Рей Однажды перед смертью мы с отцом смотрели фильм о подводной лодке. Там была сцена, где корпус корабля получил пробоину, когда моряки находились на глубине тысяч лье под водой. Сработала сигнализация, люди кричали, и вода хлынула в тесное помещение. Это был абсолютный хаос и беспредел. Я представила себе, как примерно сейчас выглядел бы мой мозг изнутри. В моей нынешней ситуации был длинный список проблем. Самый насущный? Майлз не совсем ошибся, когда назвал меня ненасытно возбужденной. Первое, что начало таять, когда я выпила, — это то, насколько сильно я позволяла учебе напрягать меня. Как оказалось, как только я перестала беспокоиться о учебе, все, что я увидела, был абсолютно аппетитный парень, который из кожи вон лез, чтобы провести время со мной. Эта мысль естественным образом проникла в мои внутренности, что затем вызвала какую-то цепную реакцию, которая привела к тому, что я почувствовала, что готова броситься ему на шею. Я как раз пыталась сообразить, что, черт возьми, делать дальше, когда Майлз посмотрел мне в глаза. — Закрой глаза, — сказал он. Я сглотнула, но сделала, как меня попросили. — А теперь ложись на спину. — Почему мне нужно закрывать при этом глаза? Я почувствовала, как Майлз переместился, так что он снова оказался надо мной. Я представила, как он смотрит на меня сверху вниз, гадая, что же он видит. Видел ли он испуганную девственницу, которая выглядела нелепо, вся напряженная, с закрытыми глазами? Или он видел что-то еще… — Потому что ты слишком много думаешь. Я собиралась возразить на этот счет… особенно учитывая, что несколько мгновений назад я была «ненасытно возбуждена». Или он пытался убедить меня, что я была слишком возбуждена, чтобы… Его губы нашли нежную кожу моей шеи. Майлз провел ладонью по моему бедру, практически перенося мои мысли в здесь и сейчас. Я расслабилась, позволив своим мыслям раствориться в тихих движениях, чтобы я могла сосредоточиться на том, как он поднял мои руки над головой и сжал запястья. Голос Майлза был пропитан желанием, когда он заговорил, как мокрый гравий: — Я хотел сделать это с того самого момента, как увидел тебя. Бл*ть. Я давно этого хотел. — Сделай это, — прошептала я. Вау. Я не планировала этого говорить, и я даже не знала, что именно он хотел сделать. Но даже когда я заставила себя хорошенько подумать, я обнаружила, что не жалею об этом. Я хотела этого. Точно так же, как он. Я хотела этого с самого начала. Он стянул с меня спортивные штаны одной рукой, все еще сжимая мои запястья вместе. Мои глаза все еще были закрыты, поэтому, когда я почувствовала, как он грубо взял в ладонь мои уже промокшие трусики, я ахнула от удивления. Мне хотелось свернуться калачиком, или рухнуть на диван, или рассмеяться. Я не знала, что думать или делать, но моя кожа пела от предвкушения. Он поцеловал меня в мочку уха. — Ты вся покрыта мурашками. — Здесь холодно. — Лож. — Майлз начал двигать своей рукой по мне в медленном, обдуманном ритме. Я извивалась… нет, выгибалась под ним. Я чувствовала себя зажатой под его огромным телом, неспособная даже оторвать от него свои запястья, или попытаться. Его рука была такой грубой, но мне было приятно. Я уже прижималась к нему бедрами и тяжело дышала. Майлз издал низкий, голодный звук. — Я хочу, чтобы ты кончила мне на руку. Я хочу почувствовать, как твоя киска сжимается для меня. Честно говоря, я толком не понимала, что все это значит, он мог бы сказать мне, что на заправке на следующее Рождество картошки будет две по цене одной, и это было бы похоже на то, как если бы мне в ухо брызнули «сладкое соблазнение». Его хватка на моих запястьях стала еще крепче, пока не стала почти болезненной. Его рот прижался к моей шее, целуя меня влажными теплыми поцелуями между его собственными тяжелыми вдохами. Он запустил руку мне в трусики, скользя пальцами вниз по мне и распространяя мое возбуждение. — Черт возьми. Ты такая влажная для меня, не так ли? Я не была уверена, знал ли он, что в данный момент у меня практически отключился мозг и я едва способна мыслить выше уровня пещерной женщины, выстраивающей предложения. Я делала все возможное, чтобы дать ему тот ответ, которого он хотел. — Ммм. — Этого должно было хватить. — Ты ведь все это время хотела этого, не так ли? Я кивнула, чувствуя, как все мое тело напрягается от охвативших меня ощущений. Постепенно его медленный, твердый ритм превратился в то, что, как мне казалось, можно было описать только как траханье пальцами. Его пальцы скользили в меня и выходили из меня, в то время как большой палец оставался в основном на моем клиторе. Это было слишком много, чтобы даже осмыслить. Все, что я знала, — это раскаленный добела экстаз у меня между ног. Взрыв чувств и ощущений, которые заставили меня задрожать, как от переохлаждения. Мое тело превратилось в теплое желе, а мозг все еще пытался осознать этот момент и то, что он означал… было ли это просто случайным развлечением или мы сделали какой-то совместный шаг. Как только я перестала дрожать и поняла, что только что испытала первый оргазм в своей жизни, я, наконец, открыла глаза. Губы Майлза были красными и слегка припухшими, а глаза выглядели почти сонными. Он по-волчьи ухмылялся, поднося руку к губам и слизывая мои соки со своих пальцев. — Я знал, что на вкус ты будешь как гребаная конфета. Я скептически отнеслась к тому, что это правда, но мне было все равно. — Ты хочешь, чтобы я… — я прикусила губу, затем села и посмотрела ему между ног. Я могла разглядеть там очертания его эрекции, и должна была признать, что была бы счастлива рассмотреть ее получше. Майлз внимательно посмотрел на меня. — Нет. Когда ты ходишь в самые модные рестораны, ты не набрасываешься на еду с жадностью. Ты смакуешь каждый кусочек. Ты не какая-нибудь забегаловка на обочине шоссе, Рей. — Смогу ли я по-прежнему оставаться классным рестораном, если захочу отплатить тем же? Майлз ухмыльнулся. — Да. И я собираюсь получить удовольствие, заставив тебя ждать. Ублюдок. В тот момент я была слишком горда, чтобы умолять. Майлз лениво поправил мои трусики, поправляя резинку, чтобы они снова были прямыми. Даже простое прикосновение заставляло меня взрываться от желания большего, но я держала это внутри. — Я тебе кое-что скажу. Я никогда ни с кем так сильно не старался. Никогда даже близко не подходил к такому. Я наклонилась и взяла его руки в свои, улыбаясь. Затем у меня в животе возникло неприятное ощущение. Я не могла позволить этому продолжаться, не признав всей правды. Может быть, это было глупо, и он просто посмеялся бы над этим, или, может быть, он почувствовал бы себя преданным и сказал, что ненавидит меня. Но это было его право знать и сделать выбор. Я сделала глубокий вдох. — Майлз… Кто-то постучал в дверь.