– В гостинице не шумели? – Нет, они довольно тихо сидели. Я еще тогда подумал, что точно стараются внимания не привлекать. Как-то они… ну вроде как случайно сюда попали, что ли. Вот такое впечатление. – Что-то еще запомнилось? Он задумался. Потом сказал: – Сумки у них с собой были большие. Одна такая, синяя с белым, сбоку «СССР» написано, и две брезентовые. Это кроме рюкзаков. Да, сумки совпадают. Сумки у них с собой быть должны. Они с этими сумками ушли. И ведь дотащили, хотя пешком им пришлось пройти порядочно. – Хорошо, спасибо. – Не думаю, что они с кем-то у нас связаны могут быть, – вдруг сказал повар. – Купечество наше все больше приличное. Был тут один, Ставицкий такой, раньше, давно уже. Вроде и купец, но собрал вокруг себя шоблу, про грабежи на дорогах слухи пошли, потом попробовал торговцев на базаре налогом обложить. Это при старом начальнике райотдела было. – А потом? – А потом взяли их всех ночью из постелей, судили и через неделю расстреляли возле кремля. Потом еще нескольких, за разное. – А кто купцов сопровождает в поездках? – Вневедомственная. Они в бюджет оплачивают. Тут так теперь стало, что если кто-то начинает свою охрану слишком большую заводить, то его сразу на карандаш. В городе тихо, на хрена тебе здесь охрана? А за забор сопровождение дадут, не вопрос. – Может, и разумно, – кивнул я. Даже точно разумно. Как лакмусовая бумажка на намерения. Если живешь в тихом месте и ничего плохого не планируешь, то зачем тебе бойцы с автоматами? Как завел таких, так сразу и подозрительно. У нас такого жесткого закона не было, но к тем, у кого слишком много «телохранителей» образовывалось, мы тут же присматриваться начинали. И, кстати, обычно не ошибались. Двое таких было, и оба погорели на нехорошем. Один поехал лес валить, а второму так и вовсе из пистолета в затылок выстрелили на городской свалке. Было за что. И двоим его людям. Сам в одного из них стрелял. Парикмахерских в городе было две, одна на Луначарского, а другая на Володарского. Если честно, то такие названия уже раздражать начали. Кого-нибудь из деятелей мирового коммунистического движения здесь забыли помянуть? Разве что улица Торговые Ряды чуток утешила, а потом еще и Новгородскую увидел. Парикмахерская на Володарского оказалась маленькой, на два кресла всего, обитых потрескавшимся дерматином, зато единственным работавшим мастером была совсем молоденькая и симпатичная худенькая девчушка, даже обрадовавшаяся появлению клиента. Подозреваю, что народ тут еще и друг друга стрижет. – Садитесь, – сразу же пригласила она меня в кресло, расправляя вполне свежую простыню. – Как стричь будем? – По-военному коротко, красавица. Сзади по нижней, так сказать, кромке ушей, с боков коротко, сверху чуть подлиньше оставь, если не трудно. Хорошая девочка, правда. Русые волосы, заплетенные в косу, лицо с сочными губами, аккуратным носиком и большущими серыми глазами. И голосок приятный. – Ну а что трудного? – Она накрыла меня простыней, ловко завязав ее на шее. – Ничего нам не трудно, жениха сделаем. – Старый я для женихов, так что хотя бы уставной вид придай, – засмеялся я. Снял очки, положил на столик. – Ой, да ладно, старый. Вон какой крепкий. Не видела вас раньше. – Не местный я, приехал недавно. Зарос в дороге как дикобраз. – А откуда приехали? – Из Вологодской губернии. Девушка прихватила сзади волосы расческой и решительно защелкала ручной машинкой. – Электричества у вас вообще нет? Вроде в гостинице есть и еще кое-где. – Обещают по всему городу дать. Разобрали где-то маленькую станцию на торфе, здесь теперь монтируют. К Новому году обещают. Местами даже провода уже тянут. – А, точно, видел сегодня, как раз мимо проезжал. Как живется-то в Торжке такой молодой и красивой? – Хорошо живется, лучше, чем раньше, – улыбнулась девушка. Ну да, сколько ей лет? Хорошо если восемнадцать. Когда все случилось, она совсем крохой была. И Пятый Год прожить ухитрилась. Если с теми временами сравнивать, то да, лучше уже намного, а если времен до этого не помнить, то и вовсе хорошо. – Молодежи-то много в городе? – Моего возраста не очень. – Она вздохнула. – Детей вот много. «Ее возраст» как раз в черные времена и вымер, все верно. Мало их. А детей на улицах хватает, да и в Грязовце за последние годы их сильно прибавилось. Правда, и проблемных детей много, хоть и не столько, как в свое время, до того как боеголовки рванули, говорили. У нас в городе тем, кто второго рожал, за городской счет и силами города новые дома ремонтировали и выделяли. Нужны люди, мало их осталось, если не рожать, то все, вымрем. А детский сад со школой в первую очередь починили. – Сходить-то есть куда? – Кино и танцы. – Она пожала плечами, продолжая орудовать машинкой. – Только в кино иногда плакать хочется. – Почему? – Потому что там жизнь другая, хорошая. И книжки читать тоже тяжело бывает, но кино хуже. – Но ходишь? – А что еще делать? Хожу, конечно. Стрижка обошлась в пятьдесят копеек, но справилась девушка хорошо. Вышел, закурил на крыльце. Куда пойти? Обедать не пора ли? Пожалуй, что и пора. В столовую к базару ехать или что-то еще поискать? Ладно, к базару, там я уже знаю все, хорошо покормили. В столовой нашел уже знакомых оперов, сидевших за тем же столиком. На этот раз они сразу к себе позвали. – Как у тебя дела? Проблем не было? – спросил лысоватый, который тогда, кстати, представился Михаилом. – Нет, все нормально. Общаются люди, никаких проблем. – Узнал что? – Были они здесь, уехали в Вышний мотовозом. Два дня жили в гостинице, в «Торжке». Есть к вам пара вопросов, к слову… К столу подошел кабатчик, и я заказал просто двойную порцию пельменей и компот. Давно пельменей не ел, очень кстати оказались. – Что за вопросы? – Такое погоняло, как Прокоп, не слышали? Оба задумались. – Он старый достаточно, за полтинник ему, похоже. А на пальцах перстни еще с малолетки. Если он из местных, то мог материал сохраниться, как думаете? – Мог, – кивнул блондин. – Все архивы милицейские уцелели. Можно покопаться. С тебя пузырь тогда. – Сень, мало требуешь, – усмехнулся второй. – Ладно, поищем. – Такая погремуха, как Монгол, знакома? – Знакома, – кивнул Михаил. – Есть в Вышнем такой фигурант. Он там даже не поймешь кто, то ли бандит, то ли купец, то ли банкир подпольный. Числится вроде таким… в понятиях. Но дорогу ему бы переходить не стал. У нас он постоянно проскакивал по скупке трофеев с их рейдов. – «Сказка», которая бордель, не ему принадлежит? – Нет, там Вася Бачило хозяин. Бордель держит, катраны местные, кабак. Гибрид сутенера и кабатчика, один из тех, что масть в городе держат, положенец. Насчет контактов с Монголом не скажу точно, но вероятны. – А персонал для борделя откуда? Местные? – И местные, и просто воруют. Везут туда и дальше с концами. Тоже промысел. Но в нашем районе если и воруют, то редко, из других областей везут. Есть банды, которые похищают людей. Специализация такая. Мужчин обычно продают на всякие тяжелые работы в глуши, откуда не сбежишь особо. Иногда «черные» мародеры используют таких в опасных местах. Женщин, если помоложе, продают в бордели в «зеленых» анклавах, причем всегда увозят далеко от того места, где похитили. – Вот тут у меня приметы остальных. Никак не проверить, не проскакивали по другим делам? – Проверим. Доедим, и перепишу. Но думаю, что не должны светиться. – Почему? – Они далеко в рейд пошли, в Вологодскую область. То есть не отморозки, осторожные. А кто по местным безобразиям светится, те обычно просто «зеленые», без башки. Не хотят те, кто там масть держит, больших проблем с нами. Но проверим. Что они у вас сделали? – Они ограбили больницу. Убили людей. – Что взяли? – Взяли медицину. От столбняка, бешенства, от радиации какие-то препараты. – Сколько можно в больнице взять? – Туда целый груз пришел. Часть должна была остаться, остальное повезли бы дальше. По наводке действовали.