Наконец вдалеке замечаю знакомую покатую крышу. – Ну, вот я и дома, – говорю я с облегчением. – Правда? Погоди-ка… твой отец – Кен, так? – Она хлопает себя по лбу маленькой ладошкой. – Да, – удивленно отвечаю я. Мы останавливаемся на обочине. – Я идиотка, ну конечно! И акцент, как я не подумала об этом раньше, – смеется она. – Не понимаю. – Я смотрю на нее сверху вниз. – Наши отцы – друзья, они вроде как вместе в колледж ходили. Я только что провела целый час, слушая их рассказы о добрых старых временах. – Ну надо же, какое совпадение! – усмехаюсь я. Я уже не чувствую себя рядом с этой девушкой неловко, как несколько минут назад. Она широко улыбается: – Ну, значит, мы не такие уж и чужие друг другу, в конце концов. Глава 30 – Печенье! – хором отвечаем мы с Лэндоном. – Точно, печенье, – улыбается Карен, открывая духовку. Она без остановки что-то печет, жарит, парит. Пожаловаться не на что, ее стряпня невероятно вкусная. – Уже темно. Надеюсь, он там не заблудится, – замечает Кен. Лэндон только пожимает плечами. Это Хардин. Хардин ушел уже более трех часов назад, и я изо всех сил пытаюсь не волноваться. Я знаю, что с ним все в порядке; если с ним что-нибудь случится, я это почувствую. Не знаю, как объяснить, но в глубине души я уверена, что почувствую. Так что я беспокоюсь не о том, что с ним случилось что-то плохое. Я боюсь, что его настроение станет причиной поиска местного бара. Как бы я ни хотела, чтобы он поскорее вернулся, если он появится в дверях и от него будет разить перегаром, меня это просто убьет. Мне требуется время и пространство, чтобы остыть. Я стараюсь ни о чем не думать, изо всех сил стараюсь. – Я подумала, что мы все могли бы принять джакузи сегодня или завтра с утра? – предлагает Карен. Лэндон фыркает газировкой из стакана, а я от неожиданности прикусываю щеку изнутри. Воспоминание о том, как Лэндон обнаружил мои кроваво-красные трусы, плавающие в воде, еще свежи; у меня горят щеки. – Карен, милая, не думаю, что они хотят принимать ванну с нами, – смеется Кен, и Карен понимающе улыбается. – Наверное, ты прав. – Она смеется и, наморщив нос, начинает делить тесто для печенья на небольшие шарики. – Терпеть не могу делать тесто. Я знаю, что для Карен ничего нет хуже, чем месить тесто, а мне это очень нравится. Особенно сейчас. Когда пришли Карен и Кен, мы с Лэндоном вовсю обсуждали его скорую встречу с Дакотой и то, что они скоро будут снимать квартиру. Они рассказали, как столкнулись с уходившим Хардином. Видимо, он сказал, что я сплю, поэтому я сделала все возможное, чтобы подтвердить его ложь, рассказывая, что проснулась только что, когда пришел Лэндон. Не перестаю думать о том, где Хардин и скоро ли он вернется. Часть меня все еще не хочет его видеть, но другая часть, гораздо большая, хочет знать, что он не делает ничего, что может поставить под угрозу наши и без того хрупкие отношения. Я все еще ужасно злюсь на него за то, что он вмешался в мой переезд в Сиэтл, и понятия не имею, что же, черт возьми, мне теперь делать. Глава 31 – Ты сорвал ей съем квартиры? – спрашивает Лилиан, пораженно уставившись на меня. – Я же говорил, что сделал ужасную гадость, – напоминаю я. Мы идем вдоль дороги к ее родителям, нас освещает фарами очередная машина. Я собирался вернуться в дом отца, но Лилиан оказалась весьма достойным слушателем. Поэтому, когда она попросила проводить ее до дома и договорить, я согласился. Пусть у Тессы будет время поостыть; надеюсь, к моему возвращению она будет готова к разговору. – Ты не говорил, что дошел до такого. Я ее не виню, что она на тебя разозлилась. Она девушка и, конечно, всегда готова принять сторону Тессы. Не представляю себе, что бы она подумала, если бы знала обо всей той фигне, которую я натворил за последние полгода. – И что же ты собираешься теперь делать? – спрашивает она, открывая двери. Она приглашает меня войти в дом своих родителей так, словно наверняка знает, что я хочу войти. Внутри я понимаю, что здесь роскошно. Даже роскошнее, чем у моего отца. Это чертовски богатые люди. – Они должны быть наверху, – говорит она, когда мы заходим. – Кто должен быть наверху? – раздается женский голос. Лилиан, поморщившись, оборачивается к женщине, полагаю, своей матери. Она выглядит точь-в-точь как Лилиан, за исключением возраста. – Кто это? – спрашивает она. В этот момент в гостиную входит мужчина средних лет в рубашке-поло и защитного цвета брюках. Прекрасно, просто прекрасно. Я должен был просто довести Лилиан до дому. Интересно, что бы подумала Тесса, если бы узнала, что я здесь? Она все еще зла на меня за тот случай, когда были причины ревновать меня к Молли. Но тем не менее эта девушка не Молли, у них нет ничего общего. – Мама, папа, это Хардин, сын Кена. На лице мужчины появляется широкая улыбка. – Очень рад с тобой познакомиться! – восклицает он с шикарным английским акцентом, который сразу объясняет, откуда он знает моего отца. Подойдя поближе, он хлопает меня по плечу. Я делаю шаг назад, и он слегка хмурится, хотя, мне кажется, ожидал такой реакции. Отец, наверное, предупредил его обо мне. Я почти усмехаюсь при этой мысли. – Дорогая, – обращается он к жене, – это сын Триш. – Вы знаете мою маму? – спрашиваю я прежде, чем его жена успевает ответить. – Да, я знала твою маму еще до того, как она стала твоей мамой, – отвечает женщина с улыбкой. – Мы дружили, все пятеро, – добавляет она. – Пятеро? – спрашиваю я. Отец Лилиан смотрит на нее. – Дорогая. – Ты так на нее похож, вылитый! Только глаза отцовские. Я не виделась с ней с тех пор, как вернулась в Америку. Как она? – Хорошо, скоро выходит замуж. – Правда? – взвизгивает она. – Передай ей, что я ее поздравляю и рада об этом слышать. – Хорошо, – отвечаю я. Эти люди чертовски много улыбаются. Все равно что находиться в комнате одновременно с тремя Карен, только более приставучими и менее красивыми. – Ну, мне пора, – сообщаю я Лилиан, но получается довольно неловко. – Нет-нет. Не уходи, мы уже поднимаемся наверх, – говорит отец Лилиан, обнимает жену и уводит за собой. Лилиан смотрит им вслед, потом снова на меня. – Извини, они такие… – Искусственные? – договариваю я за нее. Я умею почувствовать неискренность за сверкающей белозубой улыбкой. – Да, очень! – смеется она и садится на диван. Я неуклюже переминаюсь у двери. – Твоя девушка будет возражать, если узнает, что ты здесь? – спрашивает она. – Не знаю, наверное, – вздыхаю я, раздраженно проводя рукой по волосам. – Ты хотел бы, чтобы она так поступала? Что бы ты почувствовал, если бы она пришла в гости к парню, с которым только что познакомилась? Как только она это произносит, в груди у меня закипает гнев. – Я бы озверел! – рычу я. – Так я и думала, – ухмыляется она и хлопает ладонью по дивану рядом с собой.