Она, изо всех сил контролируя себя, спрашивает: – Он едет с тобой? – Не знаю… – вздыхаю я. – Все нормально? Мне кажется, ты расстроена. – Все хорошо, – вру я. – Я знаю, что последнее время мы с тобой были не в лучших отношениях, но я все еще твоя мать, Тесса. Ты можешь поговорить со мной, если в твоей жизни что-то происходит. – Все в порядке, правда. Я просто нервничаю из-за переезда и перевода в другой университет. – Ах, вот что. У тебя все получится – ты преуспеешь в любом университете, Тесса. Ты можешь достичь успеха во всем, – уверенно говорит она. – Я знаю, но я уже так привыкла к этому университету, много знакомых среди профессоров, есть друзья… несколько друзей. На самом деле у меня нет друзей, по которым я стану так уж скучать, не считая Лэндона. И может быть, по Стеф… но больше по Лэндону. – Тесса, это именно то, чего мы добивались столько лет. Посмотри на себя: за какое короткое время ты многого достигла. Ты должна гордиться собой. Удивительно! Пытаюсь переварить услышанное. – Спасибо, – бормочу я. – Скажи мне, как переедешь в Сиэтл, я навещу тебя, поскольку ты, видимо, не собираешься в ближайшее время приезжать ко мне, – продолжает мама. – Обязательно. – Я игнорирую ее резкий тон. – Я тебе перезвоню. Мне надо собраться на работу. И не забудь позвонить Ною. – Хорошо, я позвоню ему в ближайшие пару часов. Вешаю трубку. Какое-то движение на балконе привлекает мое внимание, и, обернувшись, замечаю Хардина. Теперь он одет в свои обычные черные джинсы и черную футболку. Он стоит босиком, пронзая меня взглядом. – Кто это был? – спрашивает он. – Моя мама, – отзываюсь я, подтягивая колени к груди. – Зачем она звонила? – Он хватается за спинку соседнего стула и со скрежетом подвигает его ближе ко мне, прежде чем сесть. – Это я ей звонила, – отвечаю я, не глядя на него. – Почему тут мой телефон? – Он хватает свой телефон у меня с колен и начинает проверять. – Я заходила в Интернет. – А, – произносит он так, словно мне не верит. Если ему нечего скрывать, что он так волнуется? – О ком ты говорила, что собираешься позвонить? – спрашивает он, присаживаясь на край джакузи. – О Ное, – сухо бросаю я. Его глаза сужаются. – Черта с два. – Это так. – Зачем тебе с ним говорить? – положив руки на колени, он наклоняется вперед. – Тебе это не надо. – Значит, ты можешь часами пропадать с кем-то и вернуться пьяным, но… – Он твой бывший, – прерывает меня Хардин. – Откуда мне знать, что она не одна из твоих бывших подружек? – Потому что у меня не было бывших подружек, забыла? Я вздыхаю в отчаянии, моя прежняя решимость исчезла, и я снова начинаю злиться. – Ладно, те девчонки, с которыми ты тогда трахался. Без разницы. – Я по-прежнему стараюсь говорить тихо и ровно. – Ты не имеешь права указывать мне, кому мне можно звонить. Бывшему или нет. – Я думал, ты на меня не сердишься. Я вздыхаю, перевожу взгляд на воду, потом снова гляжу в его глаза, с колечками в бровях. – Я правда не злюсь. Ты поступил именно так, как я и ожидала. – Как?.. – Исчез на несколько часов, а потом вернулся, дыша перегаром. – Ты велела мне убираться. – Это не значит, что ты должен возвращаться домой пьяным. – Начинается! – стонет он. – Я знал, что ты не сможешь промолчать так же, как ночью. – Промолчать? Видишь ли, в этом твоя проблема; ты хочешь, чтобы я молчала. Мне это надоело. – Что надоело? – Он наклоняется ко мне слишком близко. – Это… – Я резко машу рукой и встаю на ноги. – Мне все это просто надоело. Ты не останавливаешься, ты делаешь все, что хочешь, черт возьми, но можешь найти кого-нибудь другого, кто будет сидеть рядом с тобой, не обращать внимания на твои выходки и оставаться спокойной, потому что я больше не могу. Отворачиваюсь от него. Он вскакивает на ноги и хватает меня за руку, мягко разворачивая обратно. – Стоп, – приказывает он. Одной рукой он обвивает мою талию, другой держит за руку. Я подумываю вывернуться, но он прижимает меня к своей груди. – Хватит воевать со мной: ты никуда не поедешь. Его губы вытягиваются в тонкую линию, когда я вырываюсь из его хватки. – Отпусти меня, я хочу сесть! – кричу я. Я не хочу сдаваться и не хочу больше тратить время. Если я уеду, рано или поздно Хардин последует за мной, и когда-нибудь мы поставим большой фонтан перед нашим фасадом. Он быстро отпускает меня, и я шлепаюсь в кресло. Он тоже садится напротив меня и выжидающе смотрит, уперев локти в колени. – Что? – не выдерживаю я. – Так значит, ты уезжаешь от меня? – шепчет он, немного смягчая мой жесткий тон. – Если ты имеешь в виду, уезжаю ли я в Сиэтл, то да. – В понедельник? – Да, в понедельник. Я в сотый раз тебе это говорю. Знаю, ты думал, что твой маленький трюк меня остановит, – говорю я, вскипая, – но нет, ты ничего не сможешь с этим поделать. – Ничего? – Он смотрит на меня сквозь ресницы. Когда он был пьян, то сказал, что женится на мне. Он на это сейчас намекает? Как бы я ни хотела спросить его об этом прямо сейчас, прямо здесь, не могу. Думаю, я не готова к его трезвому ответу. – Хардин, что такого в Сиэтле, что ты так не хочешь туда ехать? – спрашиваю я вместо этого. Он отводит взгляд. – Ничего особенного. – Хардин, я клянусь, что если есть что-то, что ты хочешь скрыть от меня, то клянусь, я никогда об этом не заговорю! – с жаром произношу я. – С меня достаточно этой ерунды, правда. – Ничего особенного, Тесса. У меня есть там несколько старых приятелей, но я не особенно переживаю об этом, потому что они часть моей прежней жизни. – Прежней жизни? – Да, той, что была до тебя: пьянки, гулянки, первые попавшиеся девчонки, – говорит он. Меня передергивает, и он поспешно добавляет: – Извини. – И продолжает: – Никаких там секретов нет, просто неприятные воспоминания. Но я не потому не хочу туда ехать. Я жду, когда он заговорит по существу, но он замолкает.