– Хорошо, тогда объясни почему. Я не понимаю. Он с непроницаемым лицом поворачивается ко мне. – Зачем тебе нужно объяснение? Я не хочу туда ехать и не хочу, чтобы ты ехала без меня. – Ну, этого недостаточно. Я туда поеду, – заявляю я, качая головой. – И знаешь что? Я больше не хочу, чтобы ты ехал со мной. – Что? – Его глаза темнеют. – Я не хочу, чтобы ты ехал со мной. – Я сохраняю спокойствие, насколько это возможно, и поднимаюсь со стула. Я горжусь собой за то, что говорю об этом без лишних воплей. – Ты пытался разрушить то, что было моей мечтой, сколько я себя помню, ты пытался все уничтожить. Ты превратил то, чего я должна ждать с нетерпением, в нечто зыбкое, что я должна удерживать изо всех сил. Я должна сейчас с воодушевлением готовиться ко встрече со своей мечтой. А вместо этого ты сделал так, что у меня нет ни жилья, ни какой-либо поддержки. Так что я не хочу, чтобы ты ехал со мной. Он открывает и закрывает рот, потом встает и делает шаг ко мне. – Ты… – начинает он, потом останавливается, словно передумав говорить то, что хотел. Но поскольку это Хардин и он совершенно не изменился, он только выбирает слова пожестче и пообиднее. – Ты… знаешь что, Тесса? Никто так не сходит с ума по Сиэтлу, кроме таких, как ты. Кто всю жизнь планирует переехать в этот сраный Сиэтл. Это же так престижно, – рычит он, яростно фыркая. – И кстати, если ты забыла, я – единственная причина, по которой у тебя появилась эта возможность. Ты думаешь, кто-то получает такие оплачиваемые стажировки на первом курсе колледжа? Ни хрена! Большинство людей из кожи вон лезут, чтобы получить оплачиваемую стажировку даже после учебы. – Это тут совершенно ни при чем. – Я бледнею от злости. – Это при том, что ты просто обычная… Я делаю шаг, и прежде, чем осознаю, что делаю, моя рука взлетает к его лицу. Но Хардин реагирует быстро: хватает меня за запястье и останавливает руку в сантиметрах от своей щеки. – Нет, – предупреждает он. Он груб и зол, и я жалею, что мне не удалось дать пощечину. Чувствую на щеке его дыхание, это он пытается сдержать себя. Продолжай, Хардин, мысленно призываю я. Я не боюсь ни твоей ярости, ни твоих жестоких слов. Я сама могу все это дать тебе в избытке. – Ты не можешь ничего дать людям, не напоминая потом о своей услуге и не требуя ничего взамен, – вырываются жесткие, даже угрожающие слова. – Взамен? – Он смотрит на меня сверху вниз горящими глазами. – Я никогда ничего не получал взамен. Ненавижу, когда он напоминает о своей помощи со стажировкой, ненавижу, что он вечно поступает наперекор. Ненавижу, когда он так меня бесит, что хочется его ударить, и ненавижу ощущать, что теряю контроль над тем, что, может быть, никогда мне и не подчинялось. Я гляжу на него, рука Хардина все еще сжимает мою, напрягаясь ровно настолько, чтобы не дать мне влепить ему оплеуху; он кажется таким страдающим, донельзя несчастным. В его глазах такая мольба, что я не выдерживаю. Он подносит мою руку к своей груди, не сводя с меня глаз, и произносит: – Ты ничего не знаешь о безвозмездности. Он уходит, еще раз взглянув на меня, и мои руки бессильно опускаются. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера. Примечания 1 Центральный вашингтонский университет (Central Washington University, CWU) расположен в Элленсбурге, в центре штата Вашингтон, благодаря чему и получил свое название. 2 Ведущий популярного телешоу о психологии «Доктор Фил» Филипп Макгроу. 3 «К у м б а й я» («Приди, Господь») – спиричуэл, с начала XX века популярный среди скаутов в США. В настоящее время – символ морализаторства, лицемерия или наивно оптимистических взглядов на мир.