– Он находится под нашим наблюдением, – повторяет доктор Эрнандес. – Не возражаешь, если мы вернемся к твоему рассказу? Почему ты не хочешь говорить о Люке? Что ты от меня скрываешь? Я молчу. Доктор Эрнандес подается вперед. – Мунбим? Ты готова продолжить беседу или прекратим? А какая разница? Если прекратим сегодня, завтра начнем с того же. И послезавтра, и послепослезавтра, и так пока вы не вытрясете из меня все, что вам надо. – Мне все равно, – говорю я. – Давайте продолжим. Он смотрит на меня долгим взглядом, словно решает, верить мне или нет, после откидывается на спинку стула и кивает. – Хорошо, – вступает агент Карлайл. – Двигаемся дальше. Ты упомянула, что на тот момент у отца Джона было шесть жен, верно? Киваю. – Это не казалось тебе странным? – Да нет. Знаю, сейчас вы скажете, что должно было бы показаться, – я уже поняла, как это работает, – но нет, для меня все выглядело нормально. – У кого-то еще было больше одной жены или одного мужа? – Нет. – У отца Патрика было несколько жен? – Отец Патрик не был женат. – А отец Джон? Я имею в виду до чистки, – уточняет агент Карлайл. Я качаю головой. – Когда его семейное положение изменилось? Воспоминание заставляет меня поморщиться. – Не хочу больше говорить на эту тему. Агент Карлайл слегка наклоняет голову набок. – Почему? – Просто не хочу. Для всего обязательно должна быть причина? – Я бы лучше понимал тебя, если бы ты объяснила. – Агент Карлайл, – вмешивается доктор Эрнандес. – Вы не на допросе подозреваемого. Вынужден попросить вас смягчить тон. – Попросить-то вы можете, – отвечает агент, – но сейчас я беседую не с вами, а с Мунбим, и мне хотелось бы знать, почему она не желает говорить о женах Джона Парсона. Нет, предостерегает меня внутренний голос. Только не… – Почему это вас так сильно интересует? – взрываюсь я. – Завидуете? Тоже хотели бы иметь шесть жен? Агент Карлайл резко подается назад, словно я влепила ему пощечину. Мы испепеляем друг друга взглядами; краешком глаза я вижу, что доктор Эрнандес побледнел. На лице агента Карлайла появляется едва заметная усмешка. – Ну и острый же у тебя язычок, – замечает он. – Смотри сама не порежься. Гнев, вскипевший во мне, утихает. – Язык не может быть острым, – возражаю я. – Ну, с технической точки зрения. – С технической точки зрения. – Он улыбается шире. – Ага, понял. – Что тут смешного? – недоумеваю я. – Ничего. – Доктор Эрнандес беспокойно хмурится. – Ты выразилась предельно… – Мало кто из семнадцатилетних подростков употребляет в речи фразу «с технической точки зрения», – поясняет агент Карлайл. – Может, ваши знакомые семнадцатилетние подростки просто не слишком умны, – вворачиваю я. Он давится смехом. – Что ж, возможно. Я бы даже сказал, весьма вероятно. Доктор Эрнандес по очереди смотрит на нас и хмурится еще сильнее. – Полагаю, мы должны попытаться… Стук в дверь прерывает его. Ручка поворачивается, и в проеме появляется голова незнакомой мне медсестры. – Простите, что помешала, – говорит она. – Доктор Эрнандес, вам звонят из Остина. – Попросите оставить для меня сообщение, – отвечает он. – Я так и сделала, но, видимо, вопрос очень срочный. Психиатр закатывает глаза и встает из-за стола. – Ладно. – Он переводит взгляд на меня: – Вернусь через пару минут. – Вы вроде бы говорили, что мне нельзя ни с кем общаться без вашего присутствия. Как нехорошо, шепчет мой внутренний голос, но я явственно различаю в этом шепоте смех. Ай-ай-ай, как нехорошо. Доктор Эрнандес, изменившись в лице, застывает на полпути к двери, словно пригвожденный к месту собственным обещанием. – Я тоже выйду, – говорит агент Карлайл и отодвигается на стуле из-за стола. – Я пошутила. Все в порядке, – успокаиваю обоих я. – Уверена? – спрашивает доктор. – У тебя есть полное право настаивать, если есть такая необходимость. – Все в порядке, – повторяю я. Агент Карлайл с легкой полуулыбкой двигает свой стул обратно к столу. – Ну хорошо, – произносит доктор Эрнандес. – Вы остаетесь вдвоем. Агент Карлайл, напоминаю, что забота о Мунбим – моя обязанность и что в мое отсутствие вы не должны задавать ей вопросы. – Понял, никаких вопросов, – отвечает агент Карлайл. – Ну хорошо, – опять говорит психиатр. Такое впечатление, что он убеждает самого себя. – Вернусь буквально через пару минут. Он выходит из кабинета, сестра закрывает за ним дверь. Агент Карлайл смотрит на меня с улыбкой, которая по идее должна выглядеть ободряющей, но на самом деле получилась скорее неловкой, как будто наедине со мной он нервничает. – Значит, посидим в тишине, – резюмирует он. – Доктор Эрнандес запретил вам задавать мне вопросы, но ничего не говорил насчет обратного. Агент прищуривается, однако его улыбка на глазах теплеет и обретает искренность. – Хочешь о чем-то спросить? – Меня отправят в тюрьму? Улыбка исчезает. – На этот вопрос я уже ответил. – Вы сказали – нет. Он кивает. – Зачем тогда спрашиваешь снова? – Потому что не верю вам.