Чувствую некоторое облегчение, но враждебно настроенная часть меня замечает: если он не спит с этой брюнеткой – это еще не значит, что скоро он не переспит с кем-нибудь еще. Я не обращаю внимания на грусть, которая наваливается на меня, когда Хардин говорит о своем переезде, хотя меня при этом здесь точно не будет. – Ты думаешь, я смог бы привести кого-то в нашу квартиру? Прошло всего два дня – ты считаешь меня способным на это? Смелости у него не отнять. – Да! Теперь, конечно, считаю! – со злобой киваю я. Его лицо вспыхивает болью. Но мгновение спустя он просто вздыхает, сдавшись. – Где ты вчера ночевала? Я пошел к отцу, но тебя там не было. – У матери. – Вот как. – Он опускает взгляд. – У вас все наладилось? Я смотрю прямо ему в глаза – поверить не могу, что у него хватает наглости спрашивать о моей семье. – Это уже не твое дело. Он тянется ко мне, но замирает. – Я так скучаю по тебе, Тесса. Я снова начинаю задыхаться, но потом вспоминаю, как искусно он умеет врать. Я отворачиваюсь. – Ну конечно. Несмотря на вихрь эмоций, я не позволю себе расплакаться прямо перед ним. – Я правда скучаю, Тесса. Я знаю, что серьезно облажался, но я тебя люблю. Ты нужна мне. – Просто замолчи, Хардин. Не трать зря свое время и силы. Теперь ты меня не обманешь. Ты получил что хотел – так почему бы тебе на этом не остановиться? – Потому что я не могу. – Он хочет взять меня за руку, но я отдергиваю ее. – Я люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты дала мне шанс исправиться. Ты нужна мне, Тесса. Ты нужна мне. И я тоже нужен тебе… – Нет, вообще-то, не нужен. Пока не появился ты, моя жизнь была отличной. – Отличной не значит счастливой, – говорит он. – «Счастливой»? – усмехаюсь я. – И что же, теперь я, по-твоему, счастлива? Он еще смеет заявлять, что мое счастье зависит от него! Но я была счастлива с ним. Очень счастлива – когда-то. – Ты не можешь просто взять и сказать, что не веришь моим словам, не веришь, что я тебя люблю. – Я знаю, что это не так, для тебя это была всего лишь игра. Я влюбилась в тебя, а ты меня использовал. Его глаза наполняются слезами. – Прошу, позволь доказать, что я люблю тебя. Я сделаю все что угодно, Тесса. Все. – Ты уже достаточно доказал мне, Хардин. И я сижу сейчас здесь лишь потому, что должна выслушать тебя, чтобы моя жизнь двигалась дальше. – Я не хочу, что твоя жизнь двигалась дальше, – говорит он. Я резко выдыхаю. – Не важно, чего хочешь ты. Важно то, что ты причинил мне боль. Его голос звучит слабо и надтреснуто. – Ты говорила, что никогда меня не бросишь. Когда он становится таким, я за себя не отвечаю. Я не хочу, чтобы его боль контролировала меня, сбивала с толку. – Я говорила, что не брошу тебя, если на то не будет повода. Но ты дал мне его. Теперь я прекрасно понимаю, почему его всегда так волновало, что я могу уйти. Я думала, это что-то вроде навязчивого стремления угодить мне, но я ошибалась. Так ошибалась! Он знал, что как только я узнаю, то сразу же от него уйду. И сейчас я должна была уйти. Я оправдывала его тем, что в детстве он прошел через множество трудностей, но теперь я начинаю понимать, что об этом он тоже врал. Врал обо всем. – Я больше не могу. Я верила тебе, Хардин. Я доверяла тебе всей душой – полагалась на тебя, любила тебя, – а все это время ты меня использовал. Ты хоть представляешь, как я себя чувствую? Все вокруг смеялись за моей спиной, унижали меня, и ты в том числе – человек, которому я доверяла больше всех. – Я знаю, Тесса, знаю. Я не могу выразить, как сожалею. Я не знаю, какого черта вообще придумал этот спор. Я думал, все будет просто… – Он говорит, и его руки дрожат. – Я думал, ты всего лишь переспишь со мной, и на этом все кончится. Но ты была такой своевольной и такой… загадочной, что я непрестанно думал о тебе. Я сидел у себя в комнате и придумывал поводы увидеться с тобой, пусть даже для того, чтобы поругаться. После прогулки у ручья я знал, что дело уже не просто в споре, но не мог признаться себе в этом. Я боролся с собой и беспокоился о своей репутации – знаю, это полный бред, но я стараюсь быть честным. И когда я рассказал всем про то, что между нами было, я не стал говорить, чем именно мы занимались вместе… я не мог так поступить с тобой, даже в самом начале. Я просто придумывал всякую фигню, на которую они покупались. Несколько слезинок капают из моих глаз, и он наклоняется ко мне, чтобы стереть их. Я не успеваю отодвинуться, и его касание обжигает мою кожу. Я изо всех сил стараюсь не прильнуть к его ладони. – Я не могу видеть тебя такой, – бормочет он. Я закрываю глаза и открываю их снова, отчаянно надеясь остановить слезы. Я молчу, а он продолжает: – Клянусь, я начал рассказывать Нэту и Логану про ручей, но понял, что это меня только злит – и даже вызывает ревность из-за того, что они могут узнать, что мы с тобой делали… что ты со мной почувствовала, так что я сказал, что ты… в общем, сочинил всякую ерунду. Я понимаю, что его ложь о том, чем мы занимались, ничуть не лучше того, если бы он рассказал им правду. Но почему-то чувствую облегчение, узнав, что только мне и Хардину известно, что произошло между нами, какими были наши самые интимные моменты. Но этого все равно недостаточно. И опять же, может, он и сейчас мне врет – как знать? – а я уже успела поверить. Да что со мной такое, черт возьми? – Даже если я поверю в это, я тебя не прощу, – говорю я. Я сдерживаю слезы, а он обхватывает голову руками. – Ты меня не любишь? – спрашивает он, глядя на меня сквозь пальцы. – Люблю, – признаюсь я. Искреннее признание тягостно повисает в воздухе. Хардин опускает руки и смотрит на меня так, что я начинаю жалеть о сказанном. Хотя это правда. Я люблю его. Люблю слишком сильно. – Тогда почему ты не можешь меня простить? – Потому что этому нет прощения. Ты не просто соврал мне, ты затащил меня в постель, чтобы выиграть спор, – а потом показал друзьям простыню, испачканную кровью. Как такое можно простить? Он убирает руки от лица, в его ярко-зеленых глазах я вижу отчаяние. – Я затащил тебя в постель, потому что я тебя люблю! – говорит он, но я лишь решительно качаю головой, и он продолжает: – Я теперь не знаю, кто я такой без тебя. Я отворачиваюсь. – У нас все равно бы ничего не вышло, мы оба это понимаем, – заявляю я, чтобы успокоить саму себя. Тяжело сидеть напротив Хардина и видеть его боль, но в то же время чувство справедливости подсказывает, что вид его страданий должен облегчить мои… хоть как-то. – Почему не вышло бы? У нас все было хорошо… – Наши отношения были построены на лжи, Хардин. – И так как его боль вдруг придала мне уверенности, добавляю: – И вообще, посмотри на себя и посмотри на меня. – На самом деле я так не думаю, но когда я использую его главное сомнение – хотя внутри меня будто что-то умирает, – по его лицу я понимаю, что он этого заслуживает. Его всегда волновало, как мы смотримся вместе; он боялся, что для него я слишком хороша. И теперь я бросила это прямо ему в лицо. – Все дело в Ное? Ты виделась с ним, так ведь? – спрашивает Хардин. Я изумленно открываю рот: вот это наглость. В его глазах блестят слезы, и мне приходится напоминать себе, что во всем виноват он. Это он все испортил. – Да, виделась, но он тут ни при чем. Проблема в тебе – ты творишь с людьми все, что взбредет в твою чертову голову, даже не думая о последствиях, а потом ждешь, что никто и слова не скажет! – кричу я и встаю из-за стола. – Это не так, Тесса! – выкрикивает он в ответ, а я закатываю глаза. После этого он замолкает, затем встает и смотрит в окно, потом снова на меня. – Ладно, пусть, может, это и правда. Но ты действительно важна для меня. – Ну, об этом нужно было думать, когда ты хвастался своей победой, – уверенно говорю я. – Моей победой? Охренеть, ты это сейчас серьезно? Ты для меня не какая-то там победа – ты для меня все! Ты – мое дыхание, моя боль, мое сердце, моя жизнь! Хардин делает шаг ко мне. Больше всего меня расстраивает, что эти слова оказались самыми трогательными из всех, которые он когда-либо мне говорил, – но прозвучали они лишь криком. – Что ж, теперь уже поздно! – кричу я в ответ. – Думаешь, ты можешь просто… Внезапно он хватает меня, обняв сзади за шею, и притягивает к себе, впиваясь в мои губы. Чувствую знакомое тепло его губ и едва держусь на ногах. Мой язык отвечает на его поцелуй прежде, чем я успеваю понять, что происходит. Он издает облегченный стон, и я пытаюсь оттолкнуть его. Одной рукой он хватает меня за запястья и держит их на своей груди, продолжая целовать меня. Я все еще стараюсь вырваться, но мои губы не отрываются от его. Он отходит назад и тянет меня за собой, пока не упирается в стол. Другой рукой он поглаживает мою шею, одновременно удерживая меня на месте. Вся моя боль и страдания понемногу исчезают, и мое тело расслабляется. Это ошибка, но такая правильная! Но ошибка. Я вырываюсь. Он пытается поцеловать меня снова, но я отворачиваюсь. – Нет, – говорю я. Его взгляд становится все более нежным. – Прошу… – умоляет он. – Нет, Хардин. Мне пора идти.