– Она привнесла в нашу семью хаос и панику, её номер у всех нас был записан как «головная боль», я не жалею о её смерти, к которой я не причастна! – сказала женщина. – О её убийстве, – поправил женщину детектив. – Как скажете, – иронично заявила женщина. – Кто вам помогал, расскажите правду, ложь уже слишком далеко нас всех завела, ¬– настаивал Райли. – Вы судя по всему считаете себя профессионалом, так вы мне и скажите, – сказала женщина. – Думаю, это был некто Коннор Сомерсет, директор клининговой в которой недолго работала ваша дочь, вы с ним давние знакомые. Вы позвали его с собой, когда шли к отцу, таким образом он стал свидетелем и соучастником. А после сделанного, через какое-то время, когда на него напала собака вашего отца, он выходил из его дома, так как возвращал картину на место и проверял не осталось ли других улик, заодно и проговорился о продаже квартиры, когда я за ним пошёл. Вы тогда уже поняли, что идея с ограблением провалена и картину нужно возвращать назад, – продолжал свою нить повествования мужчина. – Все рушится о ту самую «криминальную» но дорогую и ценную картину, которую якобы я спутала в спешке снимая со стены. Где она? Если Коннор её отнес назад, и да, он правда мой друг. Но он был задействован в этой истории только как директор клининговой компании, убирая дом, я наняла сотрудников его компании. Конечно я ему сказала, что хочу продать дом. Я при жизни отца знала, что дом будет моим, – огорошила детектива женщина. – Картина должна быть где-то в доме вашего отца. Вам как преступнице, то есть вам, нет резона хранить её у себя. Выбросить бесценное произведение вы тоже не решились бы, – заключил Райли. – Но картины нет в квартире отца, ищите дальше. Думаю, вы скоро разрешите эту головоломку и расскажите мне, что там всё-таки стряслось. Считайте я вас нанимаю. Брат сказал, что не будет вам больше платить. Ему была интересна смерть отца, мне же интересно всё, а вы очень умный и рассматриваете все версии, как я погляжу, – сказала женщина холодным тоном и протянула мужчине выписанный чек на сумму от которой Райли не мог отказываться, точнее мог, но не хотел. – Что ж, возможно вы правы и тут ещё есть пища для размышлений, – сказал Райли, взяв чек и не сожалея о том, что возможно, обвинил невиновного человека. Выйдя из здания, мужчина направился в антикварную лавку, Тейлор уже должна была приехать. Зайдя в лавку, мужчина не увидел девушку, но её отец снова был в антикварном мире редкостей, так дорогому его дочери. – Рад снова тебя видеть! Встреча с тобой в этом месте становится доброй традицией! – сказал мужчина, глядя на Райли. – Дело Крофтонов не дает мне покоя, все мои теории разбиваются одна за другой! – раздосадовано сказал Райли. – Озвучь мне самую безумную, о которой даже помыслить страшно, – с азартом сказал Барнабас и постучал пальцами по столу. – А такая есть, но я уже сомневаюсь, потому что сегодня одну уже выдал и прогадал, – сказал, мешкая Райли, вспоминая неловкий монолог в доме Гертруды Оллсопп. – Проговори её, посмотри на неё как бы со стороны! – настаивал Альбертсон. – Что ж. Я думаю Элис Дэй написала ночью сообщение мужу Сандры, что мистер Крофтон умер, она была в панике, а он выгуливал его собаку и Элис с ним общалась чаще остальных членов семьи. Но Брендон Баррингтон был в тот момент у своей любовницы – у Тейлор Альбертсон. В тот момент и пока он спал она прочла сообщение от адресата «головная боль». Тейлор знала, что Брендон был женат хоть и делала вид что не в курсе, тогда она и подумала, что сообщение написала его жена – Сандра Баррингтон. Тейлор поехала по адресу, который написала Элис, от шока даже не подумав о том, что Брендон должен знать адрес как свои пять пальцев. Приехав, Тейлор задушила Элис, таким образом устранив «головную боль». Физически она сильна и легко справилась с Элис, которая видела уже смерть подруги в этом доме в глубоком детстве и увидев вторую смерть просто была в шоке. Но думаю, ты всё это знаешь и Тейлор не вернется, да и не поехала она навещать бабушку, а просто исчезла, – сказал Райли, вытаскивая картину похожую на ту, что украли из дома мистера Крофтона из-под груды картин лежащих в стопке для ревизий. – Ты всегда был хорошим детективом, я рад, что ты озвучил эту мысль в слух, – с грустью в голосе сказал Барнабас Альбертсон. – Тейлор разбиралась в искусстве и антиквариате и увидев дорогую и ценную картину, которая пропала из национального музея много лет назад не сдержалась и забрала пейзаж, – сказал Райли, желая и в этот раз ошибиться в своей теории, но к сожалению, понимал, что он прав или просто сам начал верить в сказанное. – Я кажется понял, почему все твои теории оказываются тщетными. Не торопись, подумай, дай себе время во всем разобраться. Ты цепляешься за факт и открывшуюся новую деталь, не дав ей отлежаться. Ты не видишь картину целиком и мотив у тебя вторичен, а плясать нужно именно от него. Ты же, узнаешь факты по делу и строишь теории вокруг них, притягивая за уши мотив, то есть первичное ты кидаешь в стопку вторичного и наоборот, понимаешь? Просто вернись к самому началу и пройди весь путь заново, без спешки. Я бы начал с места преступления, а именно с совпадений, которые на практике оказываются не совпадениями. Какова вероятность того, что мужчина девяноста семи лет случайно умирает, натыкаясь на спицу и в этот же вечер в его доме происходит убийство по средствам удушения скакалкой? – сказал старый и опытный коллега детектив. В этот момент в лавку забежала запыхавшаяся Тейлор. – Папа, извини я опоздала, поезд задержали, спасибо, что согласился присмотреть за лавкой! Райли, рада тебя снова видеть! – сказала девушка, расплывшись в своей ослепительной улыбке и снимая пальто. Райли осознал глупость своей теории и неловкость от того что посвятил Барнабаса и жизнь его дочери, раскрыв её секреты, но все же хотел убедиться в собственной неправоте. – Красивая картина, – сказал Райли показывая на улику, как ему показалось. – Это репродукция знаменитой пропавшей картины. Я её не продаю, она не антикварная. Её написала моя подруга, мы вместе учились в Европе. Повешу у себя, когда краска высохнет окончательно! – сказала Тейлор и убрала картину в сторону. – Как поездка? – спросил Барнабас дочь. – Отлично, бабушка держится, даже испекла тебе пирог сегодня утром! – сказала девушка, показывая на корзинку, накрытую полотенцем. – Чего же мы ждём, давайте пить чай! – весело предложил Барнабас, не желая портить момент, и умея абстрагироваться от потока полученной информации. – Спасибо, Барнабас, ты прав, я смотрел не в ту сторону. Думаю, мне стоит снова посетить один маяк, – сказал Райли другу, глядя как Тейлор пошла за чашками. Чаепитие протекало легко и весело, троица обсуждала поездку Тейлор, антиквариат, последние городские новости и старые детективные расследования, впадая в ностальгию, последним грешил в основном отец Тейлор. 8 Погода стояла пасмурная, как и последние пару дней, но дождь в прогнозе не фигурировал. Как и в начале этой истории Эстер и Райли сидели в автомобиле. В двадцати метрах перед машиной находился большой экран, на котором в ближайшее время будет транслироваться кино. Машины постепенно прибывали и плавно занимали ряды возле экрана, выстраиваясь в дугообразные параллельные линии, напоминающие иконку сигнала вай-фай. Фонари машин хаотично подсвечивали ряды. – Смотри, какая интересная архитектура! По бокам дома крупный камень, смешанный с почвой, на крыше трав, а сам дом из дерева! В таком мы будем жить? – восхищенно сказала Эстер, показывая Райли на экране телефона дом в Исландии. – Нет, в таких домах уже не живут. Ты, наверное, зашла на сайт какого-то музейного комплекса где продемонстрировано историческое зодчество. Это дерновые дома, или торфбайр, как их называют местные, они состояли из дерева, плоских камней, почвы и дёрна. Из дерева был только каркас. Сейчас строят из монолитного бетона, профнастила, – сказал Райли, глядя на Эстер и экран ее телефона с фотографией дома. – Даже мох не кладут на крышу? – расстроенно спросила Эстер. – Кладут некоторые, для декора и дани прошлому, – ответил Райли.