— Брат Кэмерон, мне необходимо побеседовать с этими джентльменами с глазу на глаз. — Да, понимаю. Я побуду с братом Колином, — кивнул он и удалился. Убедившись, что никто не может их услышать, Грейс сообщила местным полицейским основные данные по расследованию. — После осмотра места происшествия мы скажем, как сможем вам помочь, — заключил офицер Шеперд. Грейс указала им путь к жилым помещениям постояльцев монастыря, а сама вернулась в медпункт. По пути она позвонила своим коллегам, чтобы те пропускали полицейских с острова Малл во все помещения монастыря, за одним исключением: потайного кабинета Антона, о котором они не должны были знать. Она хотела, чтобы местные власти сосредоточились на установлении личности и задержании убийцы, а не на деталях, значения которых она сама еще не понимала. — Передвиньте шкаф, чтобы он закрыл потайной ход, и ни слова об этом подземелье, — приказала она офицеру, дежурившему на месте. Когда она вошла в медпункт, офицер, приставленный наблюдать за братом Колином, встал и доложил: — За исключением аббата Кэмерона, разговаривавшего со свидетелем, и доктора Биссета, оказавшего ему помощь, в помещение никто не входил и не выходил, инспектор. Ноут для составления фоторобота вон там, — добавил он, показывая на стол. — Спасибо, офицер Гамильтон. Грейс подошла к лежащему молодому монаху. Аббат Кэмерон уже сидел возле него, а доктор Биссет составлял отчет, устроившись за ночным столиком по другую сторону кровати. — Как он? — спросила Грейс. — Вы хорошо прицелились: кость не повреждена, артерия не задета, но ему придется заново учиться ходить. Пулю я положил в пакетик и опечатал его. Я приложу ее к отчету, который сейчас составляю. Как зовут вашего начальника? — Эллиот Бакстер, национальная полиция Глазго. Спасибо, что пришли так быстро, доктор, и помогли ему. Грейс приблизилась к брату Колину. — Как вы себя чувствуете? — Я ничего не чувствую… — Вы сможете помочь составить портрет? — Думаю, да. Она с помощью аббата Кэмерона посадила его и подложила под спину подушки. Затем взяла ноутбук, установила режим видеоконференции с соответствующим отделом полицейского управления в Глазго и повернула экран к молодому монаху. — Оставляю вас в их руках, брат Колин. — Инспектор, мне бы хотелось кое-что вам сказать, — вступил в разговор аббат Кэмерон. — Наедине. Пока брат Колин общался с полицейским художником, они вышли из медпункта. — В чем дело? — Инспектор, я не решился сказать вам это в присутствии двух полицейских с острова Малл, но вскоре после вашего ухода в дверь монастыря постучался журналист. Волнение молнией наэлектризовало Грейс. — Что он вам сказал? — спросила она, на мгновение прикрыв рот рукой. — Что он в курсе приезда к нам полицейских и что хотел бы узнать о происходящем больше. Разумеется, я ему ничего не сказал. Он настаивал, и мне пришлось проявить твердость, чтобы его выставить. — Вот, значит, как все было, — задумчиво произнесла Грейс. — Журналист, возможно, от своих информаторов в порту первым узнал о том, что в монастыре полиция. Поскольку от вас он ничего больше узнать не смог, предупредил своих приятелей из местной полиции, которые ему помогут, подкинув пару-тройку фактов для его статьи… Вопреки моему приказу никому ничего не рассказывать. Побуждаемая рефлексом дисциплинированной ученицы, желающей понравиться преподавателю, Грейс собралась позвонить Эллиоту Бакстеру, чтобы попросить его вмешаться и предотвратить дальнейшую утечку информации. Но тихий голос внутри, похожий на мяуканье, посоветовал ей думать самой. В конце концов, это ее расследование, она на месте преступления, она лучше чувствует обстановку. Ее начальник думает только о политике. Он работает из страха, она — проявляя смелость. Единственное, что имеет для нее значение, — арест убийцы. И наплевать, если это нанесет урон имиджу Шотландии. Он, этот самый имидж, пострадает еще сильнее, если через год станет известно, что дело замяли, а преступник все еще гуляет на свободе. — Отвечайте местным полицейским, брат Кэмерон, если они станут задавать вам вопросы. — Но… — Доверьтесь мне. Слыша, как она произносит эти слова, Грейс почувствовала, что к горлу подкатила тошнота. «И ты себе доверься», — мысленно добавила она. — А пресса? Они захотят быть в курсе, — напомнил аббат. — Это и есть наша цель, — ответила Грейс. — Когда выходит местная газета? Утром или вечером? — Вечером, но у них есть интернет-сайт, в котором они выкладывают информацию в течение всего дня. — Отлично. За неимением непосредственных свидетелей, Грейс была не прочь оказать на убийцу давление посредством газетной статьи, призывающей местных жителей обратиться в полицию, если они что-то знают или видели. Особенно если статья будет сопровождаться портретом убийцы. — Офицер Гамильтон, когда портрет будет готов, пришлите его мне на телефон. И отправьте копию малльским полицейским. — Слушаюсь. Грейс снова обратилась к аббату Кэмерону: — Проследите за состоянием брата Колина. В случае необходимости без колебаний обращайтесь к офицеру Гамильтону. Также я оставляю вам мой личный телефонный номер, — добавила она, протягивая ему визитку. — Желаю вам мужества, чтобы пережить этот сложный момент. — Я буду молить Господа защитить вас и привести к истине, инспектор. Грейс попрощалась с аббатом и поспешила присоединиться к экспертам и доктору Мюррею, работавшим на месте преступления. Ей не терпелось узнать, что они нашли. — Мы взяли много проб, но вы же знаете, как это делается: результат будет известен через два-три дня, — сообщила ей женщина-эксперт. — Есть что-нибудь необычное, о чем вы можете доложить? — спросила Грейс, надеявшаяся на лучшие новости. — Нет… Никакого оружия мы не нашли, кровь, похоже, принадлежит только жертве, так же как и волосы, найденные возле тела, совпадающие по цвету и внешнему виду с волосами трупа. — Когда закончите здесь, отправляйтесь в портовую гостиницу; разыскиваемый нами человек до вчерашнего дня снимал там комнату. Хозяйка предупреждена о вашем визите. — Ясно. Грейс присела на корточки рядом с трупом Антона Сьюйака. Судмедэксперт еще брал пробы, которые аккуратно помещал в пластиковые пакетики или пузырьки. — Увлекательное дело, — заметил он, положив в пузырек последний фрагмент мозга. Нет, правда, за тридцать два года практики я еще не сталкивался ни с чем подобным. Вам повезло, инспектор, что вы, в столь молодом возрасте, получили такое оригинальное дело: эксцеребрация. В этом акте есть нечто почти мифологическое… — А что-нибудь полезное есть? — На данный момент я могу лишь сообщить вам, что жертва находилась в сознании в тот момент, когда у нее начали извлекать мозг. Медэксперт повернул голову Антона Сьюйака таким образом, чтобы был виден правый профиль, и указал на царапины, как будто кожу содрали, когда голову возили по полу. — Вот видите, убийца надавил на череп сбоку, жертва вырывалась и поцарапала себе лицо. Чтобы быть еще точнее: нижняя челюсть с правой стороны выбита. Весьма вероятно, произошло это от того, что убийца с силой надавил на лицо истязуемого, стараясь удержать того на месте, пока ломает ему решетчатую кость. Это всё, что я могу вам сообщить на данный момент. Грейс встала. Кислота во рту вызвала у нее ненормально обильное слюноотделение. — Я пришлю вам мой отчет завтра вечером, — закончил судмедэксперт. Детектив пожала плечами и спустилась еще раз осмотреть потайной рабочий кабинет Антона Сьюйака. Оказавшись одна в этом молчаливом гроте, она несколько минут ждала, пока пройдет тошнота, потом села за стол, чтобы подумать. В самом лучшем случае она получит результаты взятых на месте преступления проб через два дня. И нет никакой уверенности в том, что сможет извлечь из них что-то полезное для своего расследования. Относительно возможных свидетелей: если малльские полицейские допустят сегодня некоторые утечки, статья в лучшем случае выйдет завтра. И нет никаких гарантий, что принесет большую пользу. В общем, она может потерять минимум день на ожидание и, возможно, не получит никаких новых данных. Решение пришло быстро. Грейс встала перед картой Хайленда, висевшей на древней каменой стене, и открыла в своем телефоне письмо из Департамента по туризму Шотландии. Она быстро нашла место, обведенное кружком и помеченное вопросительным знаком: Тралигилл-Кейвс. Сотрудник департамента сопроводил название таким комментарием: «Самые большие в Шотландии пещеры. Не изучены, поскольку считаются очень опасными». Это место располагалось почти на крайнем севере Хайленда, в районе деревушки с непроизносимым названием Инхнадамф, примерно в пяти часах езды от порта Обан. Два или три года назад она попросила бы Эллиота выслать ей в Тралигилл группу профессиональных спелеологов, а сама дождалась бы их отчета на поверхности и действовала бы в зависимости от того, что они найдут. Сегодня она рассматривала эту экспедицию как шанс поразить своего начальника. Если она хотела вернуться на свою прежнюю должность, то должна была блестяще доказать, что находится в прекрасной физической форме, так что сама поедет в эти гроты. Сколь бы опасно это ни было. Грейс посмотрела на часы. Почти половина второго. Если она выйдет прямо сейчас, то успеет на корабль, отходящий в четырнадцать часов в Финфорт, и, сделав одну-две остановки, прибудет к месту назначения вечером. Там она найдет проводника, переночует, а завтра на рассвете отправится в пещеру. Грейс собиралась выбежать из рабочего кабинета, когда ей снова позвонил Эллиот Бакстер: — Значит, так, в присланных тобой расчетах ребята-компьютерщики ничего не поняли. Зато есть кое-что по фотографии с изображением овальной формы. — Ну, и что на ней изображено? — Априори это фотография Вселенной. — Что?