Зубов ясно дал понять, что, пока ему не заплатят за предыдущую «работу», новую информацию он передавать не будет, а учитывая намерения Котова, о которых рассказал ему генерал, в информации тот, несомненно, очень заинтересован. «Значит, должна состояться некая встреча и расчет, – думал Гуров, параллельно осматриваясь на местности и определяя, где ему лучше поставить машину. – И наверное, очень скоро. Возможно, даже сегодня. Ведь билеты в Италию уже куплены и все главное должно решиться на днях». Понимая, что сейчас, зная, что в ближайшее время свидетеля в лабораторию он не повезет, за ним не будут следить, Гуров решил последить кое за кем сам. Найдя наконец подходящее место, он припарковался невдалеке от лаборатории так, что ему были видны оба выхода, а самого его оттуда не было заметно. Оставалось только ждать, и, не надеясь, что Зубов появится в поле зрения в ближайшее время, полковник решил сделать несколько звонков. – Привет, Стас, – говорил он, набрав первый номер. – Зачем ты звонил? Важное что-то? – Эх, Иваныч, ну ты проснулся! – восклицал Стас. – Давно уж решили все. Отдыхай. – Спасибо, дорогой. Я именно так и поступлю, – усмехнувшись, сказал полковник. После короткого и на редкость результативного разговора со Стасом Гуров активировал номер жены и предупредил ее, что сегодня задержится. – Возможно, даже до утра, – осторожно добавил он, зная, что Мария после таких дополнений всегда начинает беспокоиться. – Что-то случилось? – не обманув ожиданий, встревоженно спросила жена. – Это опасно? – Нет, ничего особенного, не волнуйся, – поспешил успокоить Гуров. – Нужно «походить» кое за кем, обычная оперативная работа. – Точно? – пытливо звучало из трубки. – Точно. Не волнуйся. Закончив разговор с женой и время от времени поглядывая на удручающе-пустынное пространство перед входом в лабораторию, Гуров вновь размышлял обо всем, что ему стало сегодня известно, и о том, что он должен в ближайшее время предпринять. Полный решимости во что бы то ни стало зафиксировать момент передачи Зубову денег, он готов был хоть несколько суток подряд сидеть в карауле. Но чутье подсказывало, что таких жертв в этот раз не понадобится. Заинтригованный намеком на новую информацию, Котов наверняка захочет получить ее как можно быстрее, а для этого должен будет с соответствующей оперативностью рассчитаться. Значит, в ближайшее время в его распоряжении окажется некий рычаг воздействия, с помощью которого он сможет заставить Зубова играть по своим правилам. Конечно, не факт, что тот сразу же с готовностью согласится, но и выбор у него небольшой. Либо сотрудничество, либо тюремная камера. А уж поставить в известность Котова о том, что шпион его раскрыт и дает показания, это вообще пара пустяков. Независимо от того, будет ли Зубов «колоться» в действительности. Нет, унывать не стоит. Определенные рычаги для воздействия у него есть, и шанс использовать коварного перебежчика для достижения нужных ему целей вполне реальный. Пространство перед лабораторией так и осталось пустынным до окончания рабочего дня. Увидев, что из дверей главного входа группами и поодиночке начинают выходить подуставшие сотрудники, Гуров вновь сосредоточил внимание, чтобы не пропустить нужного человека. Минут через десять, когда поток выходивших стал заметно редеть, в поле зрения показался и Зубов. Вопреки ожиданиям Гурова, он направился не к автобусной остановке и не к станции метро, а к автомобильной стоянке. «Вот оно как, – заводя двигатель, думал полковник. – А мне жаловался, что на автобусах целыми днями ездит, мучается». Выезжая из своего укрытия и пристраиваясь следом за «Ниссаном», за рулем которого сидел Зубов, полковник думал о том, что все его действия, которые он раньше воспринимал как спонтанные, были отнюдь не случайны. И появление его в кабинете Федорова именно в момент разговора о фотороботе, и в особенности вежливая просьба подвезти его в управление – все это было продиктовано одним и тем же желанием: узнать о том, на какой стадии находится расследование по убийству на стадионе, и о том, насколько близко Гуров подошел к снайперу. Медленно продвигаясь в плотном транспортном потоке через две машины от Зубова, Гуров отмечал направление и вскоре понял, что едут они к Кузьминкам. «Кузьминки, Кузьминки, – мысленно повторял он, припоминая, что где-то это название уже фигурировало. – Эх, да что ж это я! Это ведь самый первый захват. Орлов говорил, что квартира, где жила одна из подруг Котова, находилась в Кузьминках». Теперь он уже жалел, что не уточнил адрес. Как знать, может быть, этот шустрый эксперт, несомненно сдающий их всех с самого начала, обретается где-нибудь неподалеку. Может быть, в том же самом доме. Нет, в подобных делах нельзя пренебрегать даже малейшими мелочами. Самая незначительная деталь может вывести на преступника. Между тем они уже проезжали по лабиринтам очередной жилой застройки, и с учетом того, что автомобилей здесь было гораздо меньше, Гуров еще немного поотстал. Заворачивая за угол очередного многоэтажного дома, полковник увидел, что «Ниссан» стоит на месте, а Зубов вышел из машины и направляется к одному из подъездов. Дождавшись, когда он войдет в дверь, Гуров осмотрелся вокруг и, снова отыскав для себя уютное и укромное местечко, припарковал машину. Настраивая себя на продолжительное ожидание, он думал о том, что это хорошо, что он сегодня как следует пообедал. Кроме того, размышляя обо всем новом, что узнал сегодня, полковник пытался сделать предположения о том, где может состояться интересующая его встреча. Навряд ли Зубов пригласит своего «гостя» прямо в квартиру. Домой подобных знакомых обычно не зовут. Скорее всего, передача денег состоится либо в машине, либо в каком-то заранее условленном месте. «Да, если они засядут в этой таратайке, добыть реальный компромат будет не так-то просто, – думал Гуров, рассматривая припаркованный неподалеку «Ниссан». – Незаметно сюда не подберешься, а вызывать кого-то ставить «жучки», пожалуй, поздно». При мысли о «жучках» полковник подумал о том, что в качестве дополнительной обеспечивающей меры он может использовать свой телефон. Современное устройство, снабженное бесчисленным множеством функций и опций, среди прочего, конечно же имело в себе такую элементарную вещь, как диктофон. А вместительная карта памяти, давно уже предусмотрительно поставленная Гуровым, позволяла загружать значительные объемы информации. Он мог записывать и даже снимать на видео все, что происходило вокруг, хоть целые сутки. Главное, чтобы была для этого возможность. «Записать хотя бы разговор, уже было бы очень неплохо, – думал Гуров. – Как-никак, реальный материал. Плюс – я сам, собственной персоной. Не только слышавший все, но и видевший. Живой свидетель. Для уголовного дела – более чем достаточно. А там и еще найдется. В ходе расследования, как говорится. Так что, если заартачится, будет что предъявить на вид». Но пока записывать на диктофон и снимать на видео было нечего. Время шло, на улице уже давно стемнело, но во дворе дома, возле которого прилежно дежурил Гуров, не происходило ничего интересного. Наблюдая, как движутся стрелки, отмеряя минуты и часы, Гуров уже начинал сомневаться в правильности своих предположений. С чего он взял, что эта встреча должна состояться именно сегодня? Да и вообще, кто сказал, что здесь должна быть какая-то встреча? Может быть, эти деньги ему просто на карту перечисляют, а вовсе не передают из рук в руки. Но, снедаемый этими невеселыми мыслями, Гуров мужественно оставался на посту. Решение принято, значит, нужно его исполнять. Только около двух часов ночи, истомленный безвылазным сидением на одном месте и почти уже засыпающий, полковник заметил некое движение возле двери подъезда, за которой несколько часов назад исчез Зубов. Дверь эта открылась и, воровато оглянувшись по сторонам, из нее вышел человек. Одет он был в какую-то бесформенную темную куртку и вязаную шапочку и с виду не имел ничего общего с вполне приличным и презентабельным Зубовым. Но Гуров ни секунды не сомневался, что это именно он. Подождав, когда человек отойдет на достаточное расстояние, полковник осмотрелся вокруг и, убедившись, что больше в пустынном дворе никто не появился, вышел из машины. Недалеко от жилых домов в этом районе располагался большой парк, и мужчина в куртке явно направлялся к нему, так что следить за ним было несложно. Стараясь не выходить на открытые пространства, Гуров неспешно продвигался следом за этим любителем ночных прогулок, пока не понял, что тайное место встречи прямо у него перед глазами. В одном из живописных закоулков парка, где естественные перепады природного ландшафта были весьма удачно дополнены декоративными сооружениями, воплощавшими некую смелую дизайнерскую идею, образовалось укромное, закрытое практически со всех сторон пространство. Естественное возвышение, имеющееся здесь, продолжали загадочного вида скульптурные сооружения, расположенные так, что небольшой холмик гармонично перетекал в уютную беседку или даже пещерку, укромно спрятанную в древесных зарослях. Даже сейчас, зимой, когда на деревьях не было листвы, здесь можно было надежно укрыться от посторонних глаз. Именно туда направлялся Зубов, и, не зная, по каким правилам конспирации проходят его свидания с преступниками, полковник счел за лучшее снова немного переждать. Если в укромной пещерке Зубова уже поджидали, тогда, конечно, он мог следовать за ним, не опасаясь. Но если обычно Зубов приходил первым, то высовываться не следовало. Меньше всего ему хотелось бы сейчас нечаянно столкнуться с человеком, которого прислал Котов, чтобы передать деньги, и в самом начале испортить все дело. Подождав некоторое время и видя, что больше никто в направлении условной точки не выдвигается, Гуров осторожно продвинулся в этом направлении сам. Вскоре до него стали доноситься звуки негромкого разговора, и он понял, что пришло время задействовать свой многофункциональный смартфон. – Это все? – недовольным тоном говорил Зубов. – Мне обещали больше. – Обещали в том случае, если бы с твоей помощью удалось устранить свидетеля. А этого, кажется, пока не произошло? – язвительно отвечал второй голос, незнакомый Гурову. – Я тут ни при чем. Если у вас стрелок косоглазый, это не моя вина. Я информацию передал, на след вывел. Чего вам еще? В киллеры я не нанимался. – Куда тебе, – пренебрежительно звучал второй голос. – И простых-то вещей толком не можешь сделать. Бери деньги, не артачься. И это еще много. Пока свидетель жив, риск остается. А значит, работу свою ты до конца не довел. Так что и это еще много. – Я-то как раз довел, – злобно шипел Зубов. – Я там каждый день рискую, как по лезвию ножа хожу. А вам уж и разжевали, и в рот положили – все проглотить не можете. – Хватит болтать. Что за новая информация? Хозяин спрашивал. – Это я только ему скажу. Да и то не сейчас. Еще уточнить кое-что надо. – А я что, по-твоему, сюда на прогулку пришел? – В голосе человека, разговаривавшего с Зубовым, послышалось неприкрытое раздражение и злость. – Просто пообщаться с тобой мне захотелось? Ты сказал, что есть новости, мне велели узнать какие. Я хочу знать. Мне хозяину что-то отвечать нужно. – Скажи, что снова готовят на него что-то. А что точно – я пока не знаю. Нужно уточнить. Узнаю – позвоню. – Когда? – настаивал голос. – На днях. – Конкретно! – Завтра или послезавтра. – Конкретно! – Завтра вечером, – с сердцем выдохнул Зубов, по-видимому не любивший, чтобы на него давили. – Ладно, я передам хозяину. Смотри! Он будет ждать. – Говорят, он отвалить хочет? – осторожно спросил Зубов. – Не твое дело. Все, хватит болтать. Мне идти надо. Правило помнишь? В течение десяти минут с места – ни шагу. Ты на прицеле, имей в виду. Не вовремя дернешься, Латыш тебя мигом уложит. Он, кстати, не косоглазый вообще. Даже приблизительно. Так что не надейся. Услышав эти слова, Гуров замер.