— То же самое? Что именно? — спросила она. — Кое-кто опасается, что ты, Бэллард, попутаешь берега. И похеришь дело Честейна. Тебя оно не касается. Никоим боком. Так что одумайся. — Кое-кто? Кто именно, лейтенант? Оливас? Он боится за меня или за себя? — Слушай, я не буду называть имен. Просто… — Ну, мое имя вы все же назвали. Подошли к моему напарнику и произнесли: «Возьми Бэллард на поводок». — Ты сама только что сказала, что я всего лишь передаю чужие слова. Считай, что передал. Всё. — Развернувшись, он направился к служебному выходу. Когда Манро скрылся за дверью, Бэллард взглянула на Дженкинса. — Засранец! — Трус, чтоб его, — отозвался Дженкинс. — Видела, как он ушел? Длинной дорогой, лишь бы мимо тебя не протискиваться. — Допустим, я не подошла бы. Что бы ты ему ответил? — Не знаю. Может, сказал бы: «Если вы насчет Бэллард, с ней и разговаривайте». А может, послал бы его куда подальше. — Надеюсь, Дженкс. — Так чем ты, собственно, занималась, что у всех так яйца выкрутило? — В том-то и дело: сама не знаю. Но это уже второе, прости господи, послание за сегодня. Один парень из тяжких ездил в Вентуру, а потом заявился на пляж. Нашел меня и сказал то же самое. А я даже не в курсе, что натворила. Дженкинс недоверчиво прищурился. Лицо у него было встревоженное. Ясно, он ей не верил. И понимал, что она не остановится. — Будь поосторожнее. Эти ребята валять дурака не станут. — Да, оно и видно. Дженкинс кивнул. Бэллард положила рацию на стол: мол, пользуйся. — Пожалуй, поднимусь в люкс, — сказала она. — Если понадоблюсь, позовешь. Если нет, встретимся утром, перед твоим уходом. Ну, наверное. — Не парься, — сказал Дженкинс. — Выспись как следует. Тебе это не помешает. — Нет, только прикинь: выбрал момент, когда меня не должно быть на месте, и заявился к тебе. Черт, как же я зла! — Знаешь, я читал Марси про Японию. У них там есть одна поговорка: если… — Ну при чем здесь Япония? Речь не о Японии, а обо всей этой братии. — Ты сперва дослушай. Я же не из «этой братии», верно? Так вот, я читаю Марси книжки о странах, в которых мы так и не побывали. Сейчас она увлеклась историей Японии, поэтому я читаю ей книжку про Японию. Общество там донельзя консервативное, и у японцев есть поговорка: «Чтобы гвоздь не торчал, его нужно пристукнуть». — Это ты к чему? — К тому, что в департаменте полно любителей шарахнуть молотком. Так что береги себя. — Сама знаю. Не нужно мне об этом напоминать. — А по-моему, нужно. Время от времени. — Как скажешь. Пойду. Устала от всего этого. — Поспи. Дженкинс церемонно воздел руку, и Бэллард коснулась его кулака своим, показывая, что не сердится. Убрала перечень улик на свою полку, заперла ее и вышла из отдела. Поднялась на второй этаж, в служебный холл. Напротив комнаты для инструктажа было помещение под названием «люкс для новобрачных»: общая спальня с трехъярусными койками вдоль стен. Спальное место каждый выбирал себе сам. На столе у дальней стены лежали затянутые в целлофан постельные комплекты: две простыни, подушка и тонкое тюремное одеяло. Значок над дверью стоял в положении «занято». Вытащив телефон, Бэллард включила фонарик, тихонько открыла дверь и вошла в комнату. Выключатель верхнего света был заклеен скотчем, чтобы спящих не тревожили. Бэллард посветила фонариком на койки. Две средние были заняты. Один из спящих тихонько похрапывал. Разувшись, Бэллард поставила обувь на полку для ботинок, взяла два постельных комплекта и закинула их наверх. Забравшись по лестнице, перевернула тонкий матрас, расправила простыни и через пять минут была под одеялом. Потом обложила голову подушками, чтобы не слышать храпа, и задумалась. Отгоняя сон, Бэллард вспоминала, как сегодня ей дважды велели не высовываться. Выходит, днем раньше она где-то прокололась. Она раз за разом прокручивала в голове последние события, но никак не могла понять, где именно наступила на фугас. Мысленно вернувшись к вечеру пятницы, она вновь пошла вперед по лабиринту воспоминаний. На сей раз ей удалось кое-что нащупать. Просмотрев хронологию Честейна, Бэллард пробовала связаться с Метро — Мэтью Робинсоном. Узнать, не он ли тот свидетель, которого Честейн пас незадолго до смерти. До Робинсона она так и не дозвонилась, но оставила для него три сообщения. Поначалу Бэллард сочла эту деталь неважной, ибо Робинсон ей так и не перезвонил. Он исчез, его ищут. Явившись на пляж, Карр уже знал об этих звонках. Но где бы ни был Робинсон, телефон, скорее всего, у него в кармане. В таком случае как опергруппа получила эту информацию? Интересный вопрос. И тревожный. Бэллард вспомнила, как спрашивала об этом Карра, но тот ушел от ответа. Сказал, что его лишь поставили перед фактом. Здесь была какая-то нестыковка. Бэллард все думала и думала о ней, пока наконец не провалилась в сон. 23 В комнате для инструктажа кто-то заливисто хохотал — так, что было слышно в «люксе для новобрачных». Бэллард проснулась. Поначалу она не сообразила, где находится, и, резко поднявшись, едва не стукнулась головой о потолок. Достала телефон и с ужасом увидела, что проспала почти до десяти утра. И спала бы дальше, но за дверью напротив началась летучка. Схватив в охапку простыни, подушки и одеяла, Бэллард осторожно спустилась на пол. Кроме нее, в комнате никого не было. Сложив постель в корзину для белья, Бэллард обулась и отправилась в женскую раздевалку. Под горячим душем она окончательно пришла в себя и постаралась вспомнить, о чем думала перед сном. Ага, есть: как Роджерс Карр узнал, что она звонила пропавшему Мэтью Робинсону? У Бэллард был выходной, но она твердо вознамерилась узнать ответ на этот вопрос, причем сегодня же. Переодевшись в свежий костюм, она села на скамейку и набрала эсэмэску Карру: Нужно поговорить. Встретимся? Чуть помедлив, она отправила сообщение. Оставалось надеяться, что Карр не покажет его начальству и не спросит, как быть. Ответ пришел почти сразу. Похоже, Карр решил ни с кем не советоваться. Лично? Где? Только не в ПА. Подумав, Бэллард предложила увидеться на четырнадцатом этаже уголовного суда. Самое подходящее место для «случайной» встречи двух детективов. Допустим, у Карра спросят, куда он собрался. Он ответит, что ему нужно в суд, и это не вызовет никаких подозрений. К тому же здание суда находится рядом с больницей. После встречи можно будет заглянуть к Рамоне Рамон. Проверить, не пришла ли она в сознание. Прежде чем уйти из участка, Бэллард заглянула к Макадамсу и сообщила новости по делу Рамоны. Рассказала о коллекции кастетов и о том, что Трент называет свое жилище «Дом вверх дном». Лейтенант же, сделав равнодушное лицо, сказал, что прямых улик нет и версия основана лишь на словах бывшей миссис Трент. — Маловато будет, — заключил он. — Знаю, — согласилась Бэллард. — Найду что-нибудь еще. После этого она сдала ключи от служебной машины и направилась в центр города по шоссе 101. Движение было напряженным, припарковаться оказалось непросто, и даже лифт никак не желал ехать на первый этаж. В итоге Бэллард опоздала на двадцать минут. Карр терпеливо дожидался ее на скамейке возле входа в зал суда, уткнувшись в экран телефона. Бэллард села рядом с ним. — Простите за опоздание. Все наперекосяк: пробки, парковка… Даже лифта ждала минут десять, будь он неладен. — Могли бы прислать сообщение. Ну, ничего страшного. Так в чем дело, Бэллард? — Вчера я задала вам вопрос, а потом мы отвлеклись. Или вы сменили тему. В общем, ответа я так и не услышала. — Что за вопрос? — Вы спросили, зачем я звонила Мэтью Робинсону. А я спросила, откуда вы об этом знаете. — Я же ответил: мне сказали, что вы пытались с ним связаться. — Да, все правильно. Но кто вам об этом сказал? — Не понимаю. Почему это так важно? — А вы подумайте. Робинсон ведь пропал. Перед ответом Карр помедлил. Похоже, он очень тщательно подбирал слова. — Угу, мы его ищем, — наконец сказал он.