Оглядевшись по сторонам, Бэллард выбрала секцию со сравнительно новым монитором — подальше от кабинета Макадамса, и от потешного стола тоже. Подошла к нему и увидела, что рядом с клавиатурой стоит чашка кофе, а по всей столешнице разбросаны бумаги. Развернувшись, она приметила еще один стол в секции краж. Этим, похоже, никто не пользовался, и монитор там тоже был неплохой. Первым делом Бэллард зашла на сайт «Таймс» — проверить, не появилась ли новая статья в пику утренней. Пока что ничего не было. Бэллард достала одну из визиток Таусона и принялась составлять ему электронное письмо. Пересказала слова лейтенанта и сообщила, что по новой статье в «Таймс» пока нет никаких новостей. Нажала на кнопку «отправить», и в этот момент завибрировал телефон. Звонили из отдела тяжких преступлений. Это был Роджерс Карр: — Привет, получили мое сообщение? — Да, спасибо. — Ну, как у вас дела? — Дела у меня в порядке. Лейтенант снял меня со скамейки запасных, ибо ОВР счел мои действия оправданными. — Само собой, они были оправданны. Вы что, шутите? Все в рамках правил. — Ну, всякое бывает. Вы, наверное, удивитесь, но кое-кто в нашем департаменте имеет на меня зуб. — На вас? Верится с трудом. Бэллард решила, что хватит с нее сарказма. Пошутили, и будет. — Слышала, вы проверяли мою наводку по Таусону, — сказала она. — Адвокату. — Кто вам об этом сказал? — спросил Карр. — У меня есть свои информаторы. — Вы что, общались с Таусоном? — Все может быть. Ну так что удалось выяснить? Карр промолчал. — Господи, — вздохнула Бэллард. — Я дала вам подсказку, вы ее проработали, а теперь даже не хотите рассказать о результате? Думаю, детектив Карр, это наш последний разговор. — Дело не в этом, — произнес Карр. — Просто я думаю, вам не понравится то, что вы сейчас услышите. Теперь замолчала Бэллард, но ненадолго. — Рассказывайте. — Ваша наводка и вправду оказалась толковой, — начал Карр. — По словам Таусона, Фабиан сказал, что может сдать продажного копа. А потом пришли результаты баллистической экспертизы, и точка зрения слегка сместилась. — Сместилась? Почему это? — Потому что в «Дансерз» стреляли из одного пистолета, а Кена Честейна убили из другого. На данный момент мы думаем, что стреляли два разных человека. — То есть следствие пришло к выводу, что эти преступления не связаны между собой? — Нет, речь не об этом. Но пистолетов два, и считается, что стрелков было двое. Бэллард поняла, что не видит всей картины. Если оружие разное, преступления должны быть связаны как-то иначе. — Чего я не знаю? — спросила она. — Ну, в результатах экспертизы есть кое-что еще. — Слушайте, Карр, хватит задницей вертеть. — Оружие опознали по пулям и гильзам. В клубе стреляли из пистолета девяносто второго калибра. В гараже — из «Ругера-380». Бэллард знала, что по гильзам с места преступления и пулям, извлеченным из тел, можно установить, из какого оружия стреляли. Ударник и нарезка ствола оставляют на них уникальные отметины. Кроме того, она понимала всю важность этих новостей. Девятимиллиметровая «беретта» была в списке оружия, одобренного департаментом. Излюбленный пистолет детективов. Что касается «ругера», этот небольшой пистолетик часто носили в качестве запасного: его легко было спрятать, он был эффективен в ближнем бою и также одобрен департаментом. И еще этот пистолет был популярен у наемных убийц. Бэллард молча обдумала эту информацию, неохотно добавив к ней еще одну подробность: когда они с Честейном были напарниками, он ходил с «береттой». Отсюда вопрос, который ей очень не хотелось задавать. — У Честейна была «девяносто два эф». Ее проверили на соответствие гильзам и пулям из клуба? — Проверили бы. Вот только у экспертизы не было его пистолета. Ну и ну! — Хотите сказать, убийца залез ему под пиджак и забрал пистолет? — Видимо, да. Его оружие так и не нашли. — И какие выводы? — Сегодня мне дали новое задание. Велели подробно заняться Честейном. Покопаться в его прошлом. — Чушь! В клубе стрелял не он. — Откуда вы это знаете? — Просто знаю, и все. Мы с ним были хорошо знакомы. Это не он. — Что ж, расскажите об этом лейтенанту Оливасу. — Что конкретно он говорит? — Ничего он не говорит. По крайней мере, мне. Но один из убитых в клубе был связан с мафией. — Да. Джино Сантанджело. С семьей из Вегаса. — Вот именно. Дальше можете продолжить сами. Бэллард на мгновение задумалась. — Что продолжить? — спросила она. — Я вообще ничего не понимаю. — Вы же первая догадались, что преступник — коп. Просто взяли под подозрение не того копа. — Итак, в клубе стрелял Честейн. Убил Сантанджело, а мафия нанесла ответный удар. Такова рабочая версия? Извините, мне не верится. С чего бы Кенни стал такое делать? — Потому-то мы решили поднять его биографию. Собственно, по этой причине я и звоню. — Даже не думайте. Я не стану помогать вам повесить все на Честейна. — Видите ли, никто не собирается выдвигать голословных обвинений. Если у Честейна в прошлом нет темных пятен, тем лучше. Но проверить нужно. — И что вы от меня хотите? — Четыре года назад вы еще были напарниками? — Да. — У него тогда были финансовые проблемы. Он не рассказывал? — Не говорил ни слова, — изрядно удивилась Бэллард. — Что за проблемы и откуда вы о них знаете? — Копаюсь в его прошлом. Или уже забыли? Я поднял его кредитную историю. Он пропустил девять платежей по ипотеке, его лишили права выкупа. Чуть не потерял дом, а потом все проблемы рассосались, как по щелчку пальцев. Банк получил деньги, и Честейн снова стал кредитоспособен — словно ничего не было. Не знаете, как такое случилось? — Говорю же: я даже не знала, что у него проблемы. Он не рассказывал. Вы не говорили с Шелби? Может, ему помог какой-то родственник. — Не говорил. Пока мы не готовы с ней беседовать. Информации маловато. А разговор будет не из легких. Бэллард молчала. Обычно Честейн нервничал только из-за работы. В остальном же он был само спокойствие. Бытовые проблемы, включая финансовые, его не тревожили. И Карр, похоже, кое о чем забыл. — Что насчет Метро? — спросила она. — Метро? — произнес Карр. — О чем вы? — Паренек. Свидетель. Мэтью Робинсон. — Ах, этот. Он что, называет себя Метро? Мы его пока не нашли. И, честно говоря, не надеемся найти.