— Не знаю. Было что-то в его взгляде… Точно раскусил. — В таком случае валим отсюда. Человек не показывался. Бэллард завела мотор, и в этот момент с подъездной дорожки выехал «камаро». Он свернул в противоположную сторону. — Вот, пожалуйста, — сказала Бэллард. — Желтый «камаро». Дождалась, пока «камаро» не исчезнет из виду, свернув направо в конце квартала. Развернулась и поехала в том же направлении. Потом достала телефон, открыла панель быстрого набора, связалась с диспетчером и запросила информацию по номеру машины. — Я подожду, — сказала она. На перекрестке свернула направо. «Камаро» не было видно. Пришпорив «таурус», она рванула на север — из одного квартала в другой, поглядывая по сторонам в поисках желтого «шевроле-камаро». И все впустую. — Думаешь, спугнула его? — спросил Комптон. — Не знаю, — покачала головой Бэллард. — Он видел, как я заглядываю в гараж. Смотрю на его машину. — Черт! — Ну а что было… Диспетчер начал диктовать информацию. Бэллард повторяла ее вслух, чтобы Комптон мог все записать: — Эухенио Сантана Перес, четырнадцатое июля семьдесят пятого года. Приводов нет. Спасибо. — Она отключилась. — Парень чист, — заметил Комптон. — Может, мы поперли не в ту степь? — Желтая дверь, желтый «камаро»… Это он, — проговорила Бэллард. — Подходит под описание Неттлза. Может, он купил пистолет с рук, но направление мы выбрали верное. Так они доехали до самой Санта-Моники. «Камаро» не было. — Направо или налево? — спросила Бэллард. — К черту! — бросил Комптон. — Он засек тебя и смылся. Теперь придется звонить Уэлборну и признаваться, что мы, похоже, облажались. — Не спеши. — Ну и что будем делать? — Просто остынь. Поиск еще не закончен. К тому же дом остался на месте. Сдашь адрес в АТО. Ах да, в АТОВ. В потоке автомобилей образовался просвет. Бэллард пересекла Санта-Монику и направилась дальше на север. Не переставая поглядывать по сторонам, они добрались до бульвара Сансет, после чего свернули направо, к шоссе 101. — Отвезу тебя в центр, — убитым голосом произнесла Бэллард. — Выходит, все же облажались, — заметил Комптон. Но возле южного съезда с шоссе Бэллард заметила что-то желтое. В двух кварталах от нее мелькнул желтый автомобиль — и тут же исчез за поворотом. — Погоди-ка, ты видел? Желтую машину? — Ни хрена я не видел, — ответил Комптон. — Где? Миновав съезд с шоссе, Бэллард направилась дальше на восток. Оказалось, желтый автомобиль свернул на огромную парковку у магазина «Хоум депо». У входа было пусто. Раньше здесь всегда толпились шабашники, но все изменилось, когда иммиграционная служба закрутила гайки. Свернув к магазину, Бэллард принялась курсировать по парковке. Желтый «камаро» обнаружился в самом дальнем углу. У входа в магазин было полно свободных слотов, но «шевроле-камаро» стоял особняком. Казалось, его бросили. Бэллард взглянула на номерной знак. Да, они искали именно эту машину. — Проклятье! — бросила она. — Он сбежал, — кивнул Комптон. — Черт! Еще один парень обсмотрелся «Схватки». — Чего? — Ну, кино такое. Сняли в девяностых, по мотивам ограбления банка в Северном Голливуде. — Все девяностые я была на Гавайях, каталась на доске. — Де Ниро играл грабителя. У него было правило: при первых признаках слежки нужно все бросить и исчезнуть. Так и здесь. Бэллард не переставала кружить по парковке, вглядываясь в лица пешеходов и надеясь увидеть человека, которого искала. Безуспешно. Наконец она свернула в угловой слот в пятидесяти ярдах от «камаро» и остановилась. — Даже не знаю, как это назвать, — покачал головой Комптон. — Нужно было просто позвонить Уэлборну. Вместо этого я пошел у тебя на поводу. Сделаем все сами? Ага, аж два раза. От негодования Бэллард даже выругалась. — Ты что, шутишь?! Винишь во всем меня? Только не говори, что сам этого не хотел. — Ну это ты у нас воительница. Вечно доказываешь, что ты не хуже парней. Ни дня без победы? — Проклятье, поверить не могу! Если так волнуешься насчет федералов, бери «Убер» и уматывай. Я сама позвоню этому Уэлборну, все расскажу и возьму вину на себя. Кстати, почему бы и нет? Меня и так все во всем винят. Давай-ка, выметайся из машины! — Бэллард снова выругалась. Комптон взглянул на нее: — Ты что, серьезно? — Серьезнее не бывает. — Бэллард выругалась в третий раз. — Давай вали! Не сводя с нее глаз, Комптон открыл дверцу — так, словно хотел сказать: «Смотри, и правда уйду, если не остановишь». Она его не остановила. Комптон вышел из машины и оглянулся на нее. Бэллард молча уставилась на «камаро». Комптон захлопнул дверь и ушел. Бэллард даже не посмотрела в его сторону. — И этот туда же, — сказала она себе под нос. — Скатертью дорога! 36 Бэллард вернулась в Голливудский дивизион лишь в пять вечера. Всю вторую половину дня она разбиралась с АТО и ФБР, рассказывая о том, что случилось после разговора с Неттлзом. Комптона не упоминала. Сказала агентам, что, после того как покинула мужской централ, действовала самостоятельно. Федералы были весьма расстроены, но, когда Бэллард, взглянув на фото, опознала мужчину с подъездной дорожки, их огорчение слегка поуменьшилось. Ей сказали, что Эухенио Сантана Перес — это вымышленное имя, но настоящее сообщить отказались. Ситуация была из разряда «теперь мы забираем дело себе» с заметным налетом «ты все запорола, а нам теперь расхлебывать». Федералы уже конфисковали «камаро» и теперь ждали ордера на обыск дома. С саркастическим «спасибо» агент Уэлборн сказал, что Бэллард может быть свободна. Вернувшись в участок, она забрала из своего отсека для писем серый конверт с внутренней почтой и отправилась к лейтенанту — узнать, где будет ее рабочее место. Макадамс стоял у стола. Он только что вынул из шкафчика кобуру с пистолетом и теперь пристегивал ее к ремню: очевидно, собирался уходить домой. Да и весь сыскной отдел уже сматывал удочки. — Явилась не запылилась, — заметил он. — Извините, меня задержали в центре. Заодно проведала жертву Трента, — сказала Бэллард. — Итак, куда мне сесть? Макадамс ткнул пальцем за окно, на стол напротив кабинета — худший в зале, ибо монитор на нем стоял так, что всегда был на глазах у лейтенанта. В отделе этот стол был известен как «потешный». — Собирался усадить тебя туда, но мне, как видно, не придется искать замену на «ночной сеанс», — сказал он. — Не поняла. — Сегодня ты, похоже, проявила чудеса риторики. Из ОВР пришла весточка, что с Трентом ты разобралась по правилам. Не подкопаешься. И еще отдел поведенческого анализа допустил тебя к работе. А газета… Хрен с ней, с газетой. Так что поздравляю. Бэллард почувствовала, как с плеч ее упал тяжелый груз. — Я и не знала. Быстро они… — Кто бы тебя ни защищал, этот парень будет нарасхват, это уж точно, — сказал Макадамс. — Статья в утреннем номере была такая, что и врагу не пожелаешь. — Никто меня не защищал. — Тем весомее повод для торжества. Но если собираешься устроить эс-тусу, я и слышать о ней не желаю. Так лейтенант дал молчаливое согласие на вечеринку: в свое время полицейские втайне собирались, чтобы выпить, когда кто-то из них убивал человека. Снять стресс после ситуации «либо мы, либо нас». Потом для расследования подобных случаев был создан ОВР, и по его рекомендации «смертельные тусовки» отошли в прошлое. В любом случае они считались анахронизмом и проводились — если вообще проводились — в обстановке строгой секретности. Но Бэллард меньше всего хотелось праздновать смерть Томаса Трента. — Не волнуйтесь, не будет никакой эс-тусы, — сказала она. — Вот и славно, — произнес Макадамс. — В любом случае мне пора. Поскольку ты весь день на ногах, сегодня Дженкинс поработает в одиночку. Заступаешь с завтрашнего дня. Решено? — Да, решено. Спасибо, лейтенант.