– Итак, вы участвуете в запутанной войне идиотских розыгрышей в стиле «Денниса-мучителя»[9] против другого детективного агентства… Бриджит снова кивнула. – И поскольку все началось с инцидента, после которого я перестала верить Полу, из-за чего мы чуть не расстались… Доктор Райт отзеркалила кивок Бриджит: – Теперь вы не можете эту ерунду прекратить. Бриджит откинулась обратно на диван и вздохнула. – Вот именно. Такое чувство, что из-за того, что я не поверила ему тогда, я не могу не поддержать его теперь – даже несмотря на то, что это серьезно подрывает наш бизнес. – Полный бардак… – Спасибо за блестящее прозрение, док. – Ну а чего вы от меня хотели? Вы мой пациент, и – я скажу сейчас то, что никогда никому не говорила, – мне кажется, в данной ситуации вы единственная нормальная среди чертовых психов. – Сама знаю. Вот почему во мне так много сдерживаемого гнева. – И именно поэтому вы так агрессивно настроены ко мне? – Ну, вы тоже ужасно бесите. – Взаимно, сестра! А знаете, это может стать совершенно новой отраслью психологической терапии – терапией ярости! Отличный получится заголовок. Я могу написать об этом книгу. Доктор Райт встала, подошла к столу и записала название, чтобы не забыть. – Учитывая скорость ваших разводов, я думаю, вас ждет большой успех. Доктор Райт выдвинула ящичек стола и достала оттуда бутылку красного вина и два пластиковых стаканчика. – Ваши бы слова да Богу в уши. Она подняла бутылку, и Бриджит кивнула. – Значит, вы с Полом равноправные члены в совместном бизнесе по оказанию детективных услуг? Бриджит заметила ударение, с которым Меган произнесла слово «члены». – Ну, я, Пол и Банни. – ЧЗХ этот Банни? А еще Бриджит ненавидела тех, кто начинал говорить аббревиатурами. – Банни Макгэрри. Наш третий партнер. Правда, он не часто с нами бывает. Из «Дела Жаворонка» он вышел совершенно разбитым. «И психически больным», – подумала Бриджит, но не сказала вслух, сочтя, что это будет похоже на предательство. Она не очень давно знала Банни, однако достаточно, чтобы понять: пережитое серьезно ударило по его здоровью. Он провел десять дней во тьме, прикованным к стене и в полном одиночестве – если не считать ежедневных жестоких избиений. И будто этого мало, в довершение ему прострелили ногу. Большинство людей не пришло бы в себя и после половины таких издевательств. Банни не походил на большинство, но это не означало, что он неуязвим. Последнее время – в тех редких случаях, когда она видела его, – он выглядел отстраненным и непохожим на самого себя. И к повседневным делам частного детективного агентства он не проявлял больше особого интереса. Доктор Райт протянула Бриджит пластиковый стаканчик с вином: – Земля вызывает Конрой. Вы перестали вдруг говорить и принялись смотреть вдаль. – Простите. Райт скинула туфли и забралась с ногами в кресло со стаканчиком вина в руке. – Окей. Итак, гипотетически говоря, вы хотите снова сойтись с этим Полом? – Честно говоря, не знаю. В смысле… – Бриджит нервно поковыряла краску на руке, в которой держала вино. – Мне не очень везло с отношениями. Я чуть не выскочила замуж за человека, который, как оказалось, трахал все, что могло шевелиться. Тогда я познакомилась с парнем, который не только не начал приставать ко мне, чего я ожидала, но и впоследствии спас мне жизнь. – Серьезно? – Ну да. Правда, я его тоже один раз спасла. Хотя, кажется, даже два раза. И это не считая того, как мы впервые по-настоящему познакомились. – И как же? – Я попросила парня об услуге, после чего его чуть не зарезал больной старик. Бриджит осушила стаканчик до дна, и доктор Райт наклонилась, чтобы налить еще. – Ну, у меня случались свидания и похуже. – А еще это дело, которым я зарабатываю теперь на жизнь. Я имею в виду работу частным детективом. Я-то думала, все сведется к поиску потерянных близких и привлечению мудаков к ответственности, а оказалось – нет. Сплошные сомнительные страховые претензии, а также всякие личности, бегающие трахаться на сторону. Без обид. – Принято. – М-да, тут поневоле разочаруешься в человечестве… – доктор Меган Райт издала долгое и громкое презрительное фырканье. Бриджит развернулась, чтобы увидеть ее лицо. – Не поняла? – Простите, не удержалась, – доктор Меган Райт фыркнула еще раз – дольше и громче прежнего. – Поверить не могу, что вам платят за это деньги. – Ради всего святого, ну послушайте себя! Вы рассуждаете как какая-нибудь недалекая экзальтированная малолетка, которая только что узнала, что жизнь несправедлива. Сколько вам – тридцать восемь? – Тридцать два! – Вот именно, и вы не становитесь моложе. – Немного красного вина пролилось на ковер доктора, когда та принялась жестикулировать. – Позволь рассказать, что такое любовь – это как война с террором! – Окей… – Заткнись, дай закончить мысль. Я знала одного парня из отдела по борьбе с терроризмом в Лондоне. – То есть трахалась с ним… – Вообще-то нет! – торжествующе воскликнула доктор Райт, но затем застыла, и выражение ее лица изменилось. – Так, погоди. Кажется, если подумать, был один разок… – В самом деле? Доктор Райт нетерпеливо отмахнулась от Бриджит: – Он сказал, что проблема в том, что службы безопасности должны каждый раз все делать правильно. А террористам достаточно сделать правильно один раз. – Ничего не поняла. – Жизнь – служба безопасности, и мы в ней… – еще одна капля вина пролилась на ковер, – террористы. Нам нужно угадать только раз. А потом бабах – и счастье до конца дней. – Похоже на очень странную версию идеи «вы должны перецеловать кучу лягушек». – Заткнись! Я медицинский работник, и я понимаю, о чем говорю. Уволь его или трахни – в любом порядке, каком захочешь, но прими решение прямо тут! – Я не могу его уволить. – Ну конечно можешь. Кто ваш третий партнер – Банщик? – Банни. – Ага. Вот он пусть и уволит. Бриджит покачала головой: – Боюсь, док, это совершенно другой уровень безумия. Глава третья