– Что вы знаете, Мария, о таинственных искателях истины, о людях, которые ставят своей целью не оставаться на достигнутом, а идти вперед, вопреки тем бурям и грозам, которые разражаются над их головами? Для которых эта истина означает самый смысл их существования. Помните, Мари… я дал вам почитать одну книгу? – Да… Я не все поняла, некоторые понятия были для меня слишком туманны… Астарта, Исида, братство розенкрейцеров… – Я помогу вам разобраться во всем, Мари. Я хочу, чтобы мы пошли рука об руку на этом длинном пути… я смогу дать те знания, которых вам недостает, тогда перед вами откроется удивительный яркий мир; сначала он испугает своей необычностью, а потом заворожит, вы не сможете оторваться от него. Станете жить им… – Я… я… не совсем понимаю, что вы хотите сказать… Вощинский резко выдохнул. – Узнаете позже. – Вы придете сегодня на спиритический сеанс? – Конечно! А сейчас я пойду встречать своего старого друга месье Ламаля. Нужно сказать, что месье Ламаль не понравился Мари сразу. В нем было что-то неприятное, отталкивающее. В чем это состояло, она бы не смогла объяснить даже самой себе. На первый взгляд в нем ничего пугающего не было. Еще не старый – лет пятидесяти – темноволосый мужчина с черными пронзительными глазами; у него была белая кожа и холеные руки – как у женщины. Когда ему представили Марию, он остановил на ней свой взгляд, при этом его глаза как-то странно вспыхнули. Мария невольно поежилась. Она наклонила голову, сделала книксен и пролепетала по-французски, что рада видеть его в доме… Когда она проходила мимо Вощинского и месье Ламаля, то до нее донеслись обрывки фразы: «Она слишком молода, но чувствуются скрытые возможности, поэтому…» Конец фразы она не услышала… И вот настал вечер. Они сидели в кругу… Мария переводила взгляд с одного на другого… Жорж, Вера, тетя Аграфена Кузьминична. Наталья Борисовна… – Мы кого-то ждем? – спросила Аграфена Кузьминична. Она была подслеповатой и глуховатой. Вдобавок у нее тряслась голова. – Да, – сказала Мария. Она ощущала душевный подъем и вдохновение. Хотя было и страшно. Однако этот страх она в себе отчаянно глушила, уверяя себя, что это у нее просто разыгрались нервы. Георгий и Николай переглянулись. Вера высоко подняла брови. Ее не хотели звать на этот сеанс, но она каким-то чутьем поняла, что вечером что-то затевается, и напросилась в их компанию. Но весь ее вид излучал скептицизм и недоверие. А та легкая улыбка, которая порой скользила по ее губам, показывала, что она ко всему относится как к детской игре. В дверь постучали. – Да. Войдите! – крикнула нетерпеливо Мария. Вошли Алексей Вощинский и месье Ламаль. – Мы вас ждали, – сказала Наталья Борисовна. Это была дородная дама с темными густыми бровями и седыми волосами. В ней было что-то от Марфы Посадницы. Во всяком случае, ее облик внушал уважение и трепет. – Очень хорошо, – улыбнулся Вощинский. – Позвольте разделить с вами этот вечер? – Алексей Степанович! Мы ждали вас, вы пришли. К чему тут лишние церемонии? – несколько строго сказала Наталья Борисовна. – Простите. – Вощинский и Ламаль сели на стулья и сосредоточенно уставились прямо перед собой. Теперь их было восемь человек. Мария с волнением осмотрела всех. Хмурый Жорж, высокомерный Коля, Вера, которая на всех смотрит с чувством превосходства, строгая Наталья Борисовна, отрешенная, плохо соображающая, куда она попала, Аграфена Кузьминична, вновь прибывшие гости Алексей Степанович и месье Ламаль. Вроде все в сборе. Можно приступать. – Кого будем вызывать? – спросила Мари. Наталья Борисовна вздохнула, Аграфена Кузьминична затрясла головой. Алексей Степанович скрестил руки на груди. Мария ощутила внезапный озноб. Может быть, она уже чувствует приближение духов… Она украдкой провела рукой по лбу: липкий пот… Интересно, каким будет ее первое общение с духами? Понравится ли ей это дело? – Кто явится к нам? – спросила Аграфена Кузьминична. – Может быть, старый генерал? – Какой генерал? – Это была Наталья Борисовна. – Не знаю. Генералы охотно общаются с миром живых. Им скучно находиться там без боев, без брани, без солдат, родного клинка. – Это будет слишком… дух грозного генерала… – Наталья Борисовна стиснула руки. – Клинок может выйти из повиновения… Мы не справимся. – Давайте попробуем – кто скорее откликнется. – Так нельзя, – вставил Алексей Степанович. – Надо сконцентрироваться на конкретном лице… Словно легкий ветер прошелестел между ними. Марию охватил самый настоящий страх. Ее губы неожиданно разжались, и она вымолвила одно-единственное имя: – Марк… Марк. Тетушка Аграфена Кузьминична охотно подхватила: – Марк Анастасьевский. Сей храбрый дворянин, явись к нам. Ты давно уже усоп с миром. Прости, что вызываем тебя. Но мы сейчас нуждаемся в достойном примере. Голос тетушки окреп. Она выпрямилась и словно помолодела. – Марк Анастасьевский – легендарный предок, моряк, пират, бороздивший воды во славу Венецианской Республики. Он поступил на службу к русскому царю и служил ему верой и правдой. А родина его – Венеция – Серенессима, Блистательная. Говорят, он очень тосковал по своей родине первое время. И даже хотел вернуться. Но потом передумал. Он был смугл, но глаза светлые, и вообще внешность очень романтичная. И в него влюбилась одна из княжон Голицыных. Так эта ветвь и прижилась в России. Еще ходили слухи, что он обладал несметными сокровищами… Марк Анастасьевский… Где душа твоя сейчас, что ты видишь с высоты небесной тверди? – Голос Аграфены Кузьминичны окреп. – Там, где ангелы имеют крылья, что ты видишь, что скажешь нам, влачащим свои дни в скорбях и горестях? Мария смотрела на свои руки. Они вдруг затряслись. – Марк! – возвысила голос тетушка. – Кто станет твоим проводником? Раздались стуки, стол задребезжал. – Начинается. – Алексей Степанович Вощинский откинулся назад. – Марк! С кем ты хочешь говорить? Ветер задул две свечи из трех. – Ах! – вскрикнула Наталья Борисовна. – Марк указывает на тебя, Мария! – торжественно провозгласила Аграфена Кузьминична. – Я здесь. – Голос Марии сел. – Что ты можешь мне передать? Я вся внимание… – Мария! – продолжала возвещать тетушка. – С тобой говорит дух Марка Анастасьевского. Ты станешь достойной его судьбы. – Что это значит? – прошептала Мария. Она чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. – Мария! Ничего не бойся и следуй своей судьбе… Ворота откроются с разных сторон. Вижу могучие деревья. Изумрудные воды, диковинных зверей, черную кожу. – Черная кожа… Как это? – спросил Жорж. – Вижу замок жемчужный… Мария, отрада очей… судьба нездешняя, странная. Не держите птицу в клетке. Она все равно упорхнет, выскользнет на волю. Розовые цветы в волосах, розовые цветы в груди. Имя единого бога расцветает в небесах… Ах… сильный порыв ветра погасил последнюю свечу… И этот порыв ветра словно подхватил Мари и унес из комнаты. Она не помнила, как очутилась в маленькой часовне… Она нащупала камень, который спрятала в складках платья. Господи, как холодно… Где-то рядом раздавались странные звуки и колебался слабый свет. Она метнулась к стене. А если сюда придут? Ее охватил страх. Нужно спрятать камень. Вдруг это грабители? Недавно залезли в соседнюю усадьбу. Вот тут ямка… Она опустила туда камень… Потом она заберет его. Какие-то тени мелькают впереди. Кто это? Шорох раздался за спиной, и страшный удар сотряс ее тело. И она упала на пол… Откуда она? Почему кровью забрызгано платье? Откуда кровь? Мария раскрыла глаза шире. Темнота вокруг. Где она? В памяти вертелись смутные обрывки, которые никак не складывались в цельную картину. Темнота… шорох рядом… что это? А на губах слово печать молчания. Она не может разлепить губы. Марии страшно и хочется кричать, но она словно парализована. Боже мой! Здесь, сбоку, из окна показался свет… Она хотела забиться от него подальше, но руки-ноги не повиновались ей. Кто идет? Кто? Свет от свечи прыгал по стенам… Ее хотят убить? Она теперь поняла, что значит эта кровь на платье… ее убивали. Она очнулась, она жива. А теперь убийца пришел снова. Куда ей бежать? Куда прятаться? От кого? Мария напряглась… Она парализована страхом. А может быть, серьезно ранена? Тело все болело, до головы было больно дотронуться… Звук шагов все ближе и ближе… Мария читает про себя «Отче наш». Ей больше не на кого надеяться… Внезапно дверь открывается, свет бьет прямо в лицо, из-за этого она не видит, кто вошел. Ее губы по-прежнему шевелятся: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша…»