– 20 июля. – Где остановились? Серафима назвала адрес. – Как зовут хозяйку квартиры, у которой вы живете? – Чистякова Жанна Васильевна. – А почему вы не поехали в гостиницу? Кто-нибудь вам рекомендовал Жанну Чистякову? – Нет. – Тоже спонтанное решение? Серафиме стало смешно, несмотря на трагичность момента. – Представьте себе, приехала, зашла в кафе, разговорились, и я спросила адреса подходящих гостиниц. Чистякова предложила мне остановиться у нее. Назвала свою плату. Условия. Я согласилась. Мы пошли посмотреть жилье. Когда я все увидела собственными глазами, то сделала выбор в пользу Чистяковой. – С кем вы еще контактировали за это время? – Ни с кем. С Людмилой Розовой, вспомнила она. Но надо ли об этом говорить? Серафима решила пока промолчать. – Зачем вы поехали на юбилей Элеоноры Мосоловой? – Пригласила Вероника. – Как она это объяснила? – Никак. Просто сказала, что нужно там быть. Весь бомонд будет на юбилее, и уклоняться неудобно, это ее слова. Извините, я устала. – Серафима вдруг ощутила страшную слабость. – Еще пара вопросов. И все. – Ваша пара вопросов давно закончилась. – Что делать. Нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Что Вероника Усольцева говорила о Мосоловой? – Ничего. Аристарх Петрович захлопнул блокнот. – А если подумать? – Ну… что та хозяйка города. Властная, цепкая. Держит сына в ежовых рукавицах. – Говорила ли Усольцева об Элеоноре Степановне с неприязнью, в негативном тоне? – Нет. – Я приду завтра. Как вас тут кормят? – неожиданно спросил следователь. – Еще не распробовала. Вроде нормально. Но если честно, я неприхотлива в еде. Изысков не требую… Так что все меня устраивает. Не жалуюсь. Он достал из пакета яблоки и вишню. – Это вам. – Спасибо. – Выздоравливайте. Заглянула медсестра. – Вы уже уходите? – Да. Аристарх Петрович поднялся со стула. У него были мощные плечи, а вот нижняя часть – коротковата. Серафима закрыла глаза. На нее напала сонливость. На следующий день следователь явился сразу после завтрака. Серафима без аппетита съела овсяную кашу и бутерброд с тонким, почти прозрачным ломтиком сыра. – А вот и я! – заглянул в палату Аристарх. – Доброе утро. – Я смотрю, вы уже позавтракали. – Остался кофе. Если только это можно назвать кофе. – Столичные люди привередливы. – Ну, как посмотреть… – Серафима оставила чашку со слабым кофе и посмотрела на следователя. – Продолжение допроса? – Увы! Необходимая часть моей работы. – Что-то удалось установить? – Не так быстро, не так быстро… У Усольцевой были враги? – Откуда я знаю. – Но вы же с ней общались! – Послушайте, мы с ней познакомились совсем недавно, общались не так уж много. И вряд ли она стала со мной откровенничать. – Так-так. А вот есть свидетели, которые говорят, что вы ворковали. – Интересно, кто это. Я таких даже припомнить не могу. – Представьте себе, нашлись! – Это какие-то очень пристрастные свидетели. – Не будем вдаваться в ненужные подробности. – Во всяком случае, о врагах Усольцевой мне ничего не известно. – Дело в том, что авария произошла не случайно. Повредили машину. Так что… – Вот как! – Да. Из чего можно сделать вывод, что у Усольцевой были весьма серьезные враги. Кому она перешла дорогу? Что вы можете сказать об этом? Человек вы, кажется, наблюдательный. Что-то могли заметить, о чем-то она могла проговориться невзначай, рассказать, поделиться. – Я не могу просветить вас по этому поводу. Я правда ничего не знаю. – А о своих отношениях с Сергеем Мосоловым она рассказывала? – Очень кратко. Что когда-то был роман. И все. Не вдаваясь в подробности. – Есть данные, что она одно время угрожала жене Мосолова. Герде Киевне. – Ничего об этом сказать не могу. Я тут человек новый и в местные разборки не посвящена. А Герду Киевну я видела впервые на том самом юбилее матери Мосолова. – Вы с ней общались? – С кем? – С Гердой Киевной Мосоловой. – Нет. Она просто пробегала мимо. – Пробегала? – Она бежала за трехлетней дочкой.