– Пока не знаю. – Медом вам тут намазали. Нет чтобы сидеть тихо-мирно в Москве. – Еще успею. – Как хотите. Я предупредил, что здесь оставаться небезопасно. Подумайте об этом. – Я учту ваше мнение. Сипягина вздохнула. – Жаль мальчишку. Шкода он, конечно, был еще та, но такой смерти не заслужил. Угробили парня. А ему еще жить да жить. Никак к смертям привыкнуть не могу. – Надя! Ну хоть ты не трави душу и не сентиментальничай, прошу тебя. Надежда Сипягина умолкла и стала смотреть в окно автомобиля. Глава тринадцатая. Охотник и жертва Прошлое, настоящее и будущее – всего одно мгновение в глазах Бога, и мы должны стараться жить у него на глазах. Оскар Уайльд На другой день Серафима решила не сидеть сложа руки. Следователь Аристарх не звонил. Она набрала его, но он сбросил ее вызов. Не хочет разговаривать, а если она будет надоедать – вообще рассвирепеет и перестанет общаться. Лучше подождать немного. Вдруг он все-таки позвонит сам. Хотя надежда на это была очень слабой. Матвей Козлов погиб. Умер в том же самом месте, что и Алена Розова. Серафима подумала, что она может связаться и переговорить с Людмилой, вдруг та что-то расскажет ей. Серафиме повезло, Людмила была дома. Она смотрела на гостью невидящими глазами. – Вы из полиции? Я уже все сказала. – Нет. Не из полиции. Помните, мы с вами вместе ходили на могилу вашей дочери? Людмила смотрела на нее без всякого выражения, склонив голову набок. – Простите, – встрепенулась она. – Мне надо идти. – Куда? – Как куда, – удивилась женщина, словно Серафима задала ей странный вопрос. – На кладбище. К Алене. – Я пойду с вами. Людмила в ответ на это ничего не сказала. Она вышла из квартиры, закрыв дверь. – Вы можете помочь мне купить цветы? Это недалеко. Я уже несколько раз приходила с пустыми руками. Это нехорошо. – Скажите – где. И я куплю цветы. – За углом цветочный магазин. Я буду стоять здесь и ждать вас. Вскоре Серафима протягивала Розовой четыре гвоздики. – Спасибо. Я тороплюсь. Алена ждет меня. С каждым днем она все больше отдаляется от меня. Я пытаюсь отыскать ее дневник и не нахожу. – Скажите, пожалуйста, – Серафима старалась не отставать от Розовой, – как вы вчера нашли Матвея? – Кого? – Мальчика на руинах усадьбы. – Я не знала, что его зовут Матвей. Серафима поняла, что память у Людмилы слабеет чуть ли не с каждым днем. – С вами же говорил Аристарх Петрович. – Да-да. И такая симпатичная рыжая женщина. Я им все уже рассказала. – Вы шли по лесу, вышли к Воронихино и увидели… – Да-да… Там был еще такой мягкий закат. Я торопилась прийти к закату. Алена любила бывать там в это время. Я вышла к усадьбе и вдруг увидела его… Это было так… красиво… – Красиво? – не поняла Серафима. – Конечно. Как вы не понимаете. Он был в лучах заката… как ангел. Наверное, он сейчас там, где моя Алена. Они вместе… Серафима мотнула головой. Они уже почти пришли к кладбищу. – А они были знакомы? – Кто? – Алена и этот мальчик. – Не знаю, хотя вроде я видела его около нее. Но не помню… Память Людмилы напоминала ящик со множеством дыр. Норок. Закутков среди хлама, в котором ориентировалась только она. Сложно было выудить из нее что-то полезное и нужное. – К вам за это время никто не обращался? С момента смерти дочери? Она покачала головой. – Никто. Алена была одна… И вот… – У нее совсем не было подруг? – Была Римма Семашкина. Но она уехала. – Они дружили? Были близкими подругами? – Нет. Близкими подругами они не были. Общались… Пару раз я отпускала Алену к Римме на дачу. Это недалеко от города. Первый поворот около ручья. Дачный кооператив так и назывался «Синий ручей». Я радовалась, что у Алены появилась знакомая. Но та уехала. Ее дедушке дали назначение в Москву. Он сотрудник какого-то министерства. Раньше работал в Ростове. А сейчас перевели. И он всех забрал с собой… – А мальчик? Друг? – внезапно решилась спросить Серафима. Людмила скользнула по ней невидящим взглядом. – Нет. Я бы знала… – И легкая запинка в голосе. – Хотя в последнее время у нее появились от меня какие-то тайны. Я это чувствовала. Но почему, не стала спрашивать… Они уже стояли у могильного памятника. – Алена! Я здесь. – Людмила наклонилась и положила цветы. – Алена… – Она что-то бормотала и всхлипывала. – Как же я не уберегла тебя. Нужно было не давать тебе заниматься этой проклятой усадьбой. Ты так любила все, что связано с историей, с этими развалинами. Даже в архиве нашем просиживала, что-то искала… При словах «проклятая усадьба» Серафима вздрогнула. В этот момент краем глаза она заметила какую-то темную фигуру. Серафима резко обернулась. Никого. Но ей стало как-то не по себе. – Я вас провожу, – сказала Серафима. – Да-да, спасибо… Обратно они шли в молчании. Людмила закрыла дверь квартиры почти перед самым носом Серафимы. Даже не сказала до свидания. Серафима подумала, что женщине просто поскорее хотелось остаться одной.