Винсент Блейк поднял руку, и его люди молча отступили. – Чего именно? – Состояние Хоторна, – выпалила я. – Мой юрист неделями добивалась, чтобы я подписала бумаги. Тобиас Хоторн не передал мое наследство в доверительное управление. Прекрасные люди из «Макнамара, Ортега и Джонс» нервничают из-за того, что бразды правления берет на себя подросток, поэтому Алиса оформила документы, согласно которым все будет передано в траст, пока мне не исполнится тридцать. – Эйвери. – В низком голосе Тоби слышалось предостережение. Часть меня хотела поверить, что он просто пытался помочь мне разыграть спектакль, в котором я прыгаю выше головы, но он, вероятно, на самом деле меня предостерегал. Я рисковала слишком многим. – Если вы сыграете со мной, – сказала я Блейку, кивнув на шахматы, – если вы выиграете, я подпишу бумаги и сделаю вас доверительным собственником. Придя сюда, я рассчитывала на эго Блейка, хотела заставить его думать, что он может победить, но всегда был шанс, что он поймет, что я предложила шахматы именно потому, что у меня в этой игре были хорошие шансы на победу. Но сейчас? Он видел мою игру. Он видел мой проигрыш. Он верил, что я сделала это предложение импульсивно, потому что проиграла. И все же он смотрел на меня очень внимательно, и на его губах играла самая недоверчивая из улыбок. – Но зачем тебе делать что-то подобное? – Я не хочу, чтобы кто-то узнал о Шеффилде Грэйсоне, – отрезала я. – И я читала документы! С трастом деньги по-прежнему будут принадлежать мне. Я просто не смогу их контролировать. Вам придется пообещать мне, что вы одобрите любые покупки, которые я захочу совершить, что вы позволите мне тратить столько денег, сколько и когда я захочу. Но остальные, которые я не смогу потратить? Вы единственный будете принимать решения, куда их вложить. Знаешь, в чем настоящая разница между миллионами и миллиардами? – спросила меня Скай Хоторн. Казалось, это произошло вечность назад. В определенный момент она заключается не в деньгах. А во власти. Винсенту Блейку состояние Тобиаса Хоторна нужно было не для того, чтобы его тратить. – Что, значит, пан или пропал – я получу все в двойном размере или ничего? – язвительно спросил Блейк. Как Тобиас Хоторн, человек напротив меня просчитывал на десять шагов вперед. Он знал, что у меня есть козырь в рукаве. Надеюсь, он думает, что только один. – Нет, – ответила я. – Если вы выиграете, вы получаете контроль над всем, пока мне не исполнится тридцать или вы не окажетесь на глубине шести футов. Но если выиграю я, вы позаботитесь о том, чтобы любые неприятные слухи о Шеффилде Грэйсоне остались в прошлом, и даете мне слово, что на этом все закончится. В этом заключался план. Таким он был все это время. Мой величайший противник – а теперь и твой – человек чести, сказал мне Тобиас Хоторн. Превзойди его, и он признает твою победу. – Если я выиграю, – продолжила я, – перемирие, которое у вас было с Тобиасом Хоторном, распространится и на меня. Сезон охоты закроется. – Я посмотрела на него жестким взглядом – подозреваю, он позабавил Блейка. – Вы отпустите меня, так же как отпустили когда-то молодого Тобиаса Хоторна. Я хотела, чтобы он увидел во мне импульсивность, как будто я пытаюсь проползти в щель, потому что проиграла. Я молода. Я девушка. Я никто. И вы только что видели, как Иви обыграла меня в шахматы. – Откуда мне знать, что ты выполнишь свою часть сделки? – спросил мой противник. Мне потребовалось все самообладание, чтобы не позволить даже тени победы показаться на моем лице. – Если вы примете пари, – сказала я, широко раскрыв глаза и демонстрируя напускную храбрость, – мы сделаем два звонка: один вашему юристу, второй моему. Глава 82 – Какого черта вы творите? – прошипела Алиса. Мы с ней были одни – вроде как, – но даже если никто нас в открытую не слушал, я не хотела говорить ничего, что могло бы выдать мои намерения Блейку. – То, что должна, – ответила я, надеясь, что Алиса услышит больше в моих словах. У меня есть план. Я могу это сделать. Вы должны довериться мне. Алиса уставилась на меня так, словно у меня выросли рога. – Вы совершенно точно не должны делать это. Я не собиралась выигрывать этот спор, поэтому даже не стала ей отвечать. Я просто хотела, чтобы она поняла: я не отступлю. Когда Алиса это поняла, она тихо выругалась и отвела взгляд. – Знаете, почему мы с Нэшем разорвали помолвку? – спросила она тоном, который казался чересчур спокойным как для произнесенных ею слов, так и для ситуации. – Он был решительно настроен не позволить деду дергать за ниточки его – или меня. Нэш ожидал от меня, что я оставлю все это, Хоторнов, как и он. – А вы не смогли. – Я не понимала, к чему она клонит. – Нэша растили так, чтобы он стал особенным, выдающимся, – продолжила Алиса. – Но он был не единственным, к кому старик приложил руку, так что да, я осталась. – Алиса проглатывала слова, отказываясь придавать им большее значение, чем было необходимо. – Я сделала то, что должен был сделать Нэш. Это стоило мне всего, но прежде чем мистер Хоторн скончался, он договорился с моим отцом и другими партнерами, что я возьму на себя все дела с вами. – Она опустила взгляд. – Я просто слышу, что сказал бы старик о том хаосе, который я допустила в своей работе. Сначала позволила похитить себя, а теперь это. О хаосе, который, по ее мнению, я устроила сейчас. – Или, может быть, – я перевела ее внимание на себя, – вы сделали именно то, для чего он растил вас, именно то, для чего он выбрал вас. Я хотела, чтобы она поняла, почему я выделила последние слова. Он выбрал не только вас. Он выбрал и меня, Алиса, – и, может быть, я делаю именно то, для чего он меня выбрал. Медленно выражение ее темно-карих глаз изменилось. Она поняла, что я просила ее поверить, что я была выбрана по какой-то причине. И что причиной было это. Наша игра. – Вы вообще понимаете, как это рискованно? – спросила меня Алиса. – Так всегда было, – ответила я, – с момента как Тобиас Хоторн изменил завещание. Это были его «риск» и «игра» – и мои. Глава 83 Блейк позволил мне играть белыми, а значит, я ходила первой. Я начала с королевского гамбита. Только через десяток ходов Винсент Блейк понял, что мое чутье выходит за рамки классических маневров. Спустя еще четыре хода он забрал моего слона, позволив мне выполнить последовательность, которая закончилась тем, что я взяла его ферзя. Медленно, ход за ходом, контратака за контратакой, Винсент Блейк осознал, что мы были более равны, чем он ожидал. – Теперь я понял, – произнес он, – что ты делаешь. Он понял, что я сделала. Девушка, против которой он сейчас играл, не была той, которая проиграла Иви. Я обманула его, и он понял это – слишком поздно. За четыре хода, подумала я, чувствуя, как мое сердце бешено колотится в груди, я обыграю его. После двух ходов он осознал, что оказался загнанным в ловушку. Он встал и опрокинул своего короля, завершая партию. Белое золото звякнуло, когда фигурка ударилась об украшенную драгоценными камнями доску, кольцо с черным бриллиантом сверкнуло на солнце. Винсент Блейк был опасным человеком, богатым человеком, серьезным противником – и он недооценил меня. – Вы можете оставить шахматы себе, – сказала я. Я почувствовала, как мгновение Блейк боролся с собой. Юристы пришли, чтобы обеспечить выполнение моего обещания, а не его. Фраза: «Я обещаю, что не буду медленно и стратегически уничтожать тебя» – не была юридически закрепленным термином. Я полагалась на единственную реальную гарантию Тобиаса Хоторна, которую он мне дал. Что если я обыграю Блейка, он признает мою победу. – Что здесь только что произошло? – потребовала ответа Иви. Винсент Блейк одарил меня последним тяжелым взглядом, а затем развернулся на каблуках. – Она выиграла. Глава 84