— Агент ФБР. — Можешь рассказать об этом? — Пока что нет. — А потом расскажешь? — спросила Алисса. Мазур усиленно старался разделять работу и семью. — Возможно. — Папа, я уже не ребенок. Мне четырнадцать лет. Ты можешь говорить со мной как со взрослой. — Не взрослей чересчур быстро. Я позвоню, когда у тебя закончатся уроки, и узнаю, как прошла контрольная. — Перестань беспокоиться. — Пойми меня правильно. Родителям непросто наблюдать за тем, как взрослеют их дети. Алисса застонала, однако в этом стоне прозвучало понимание. — Ну ладно. Я тебя люблю. — И я тебя люблю, малыш. Мазур закончил разговор, в сотый раз ломая голову, правильно ли он понимает функции отцовства. Было время, когда Тео полагал, что все вопросы решены. Теперь же четкого ответа у него не было. Взглянув на экран телефона, детектив набрал в поле интернет-поиска «доктор Кейт Хейден», утешая себя мыслью о том, что по крайней мере на работе от него есть какой-то толк. Поисковая система вывела несколько видеозаписей, на которых профайлер ФБР стояла на подиуме в окружении сотрудников местных правоохранительных органов. В последние пять лет доктор Хейден вела несколько громких серийных дел. Мазур выбрал самую недавнюю запись, сделанную восемь месяцев назад в связи с последним убийством, совершенным Самаритянином. «Мы не знаем, по какому принципу преступник выбирает свои жертвы, — сообщила Кейт. — Всем женщинам было около сорока или сорок с небольшим, и все они работали в сфере обслуживания. Достоверно установлено, что преступник выводил из строя машину каждой жертвы, пока та заходила в придорожный магазин на автостраде Ай-тридцать пять, после чего следовал за ней до тех пор, пока ей не приходилось остановиться. Я призываю всех, кто едет по автомагистралям, внимательно осматривать свою машину, прежде чем выехать со стоянки, особенно если маршрут их следования проходит по Ай-тридцать пять». Поставив воспроизведение на паузу, Мазур всмотрелся в темно-русые волосы Кейт Хейден, ниспадающие до плеч. Ее хрупкое тело и детский голос никак не соответствовали стандартам ФБР. Новые поиски дали сведения о женщине тридцати с небольшим лет, окончившей университет штата Вирджиния первой на курсе и в двадцать семь лет защитившей докторскую диссертацию по лингвистике в Йельском университете. В ФБР доктор Хейден работала уже почти семь лет. Хотя она принимала участие в расследовании громких дел, по большей части она оставалась в тени. Появились первые пассажиры рейса, прилетевшего из Солт-Лейк-Сити, и Мазур, убрав телефон, стал искать взглядом доктора Хейден. Мимо него прошли человек десять, прежде чем показалась невысокая женщина, катящая чемодан, взятый в салон самолета, с поношенным рюкзаком за спиной. Ее хрупкая фигура была практически полностью скрыта мешковатым черным пиджаком, брюками и белой блузкой с воротником. Распущенные темно-русые волосы свободно ниспадали на плечи, подчеркивая широкие скулы и загорелое лицо. Рядом с доктором Хейден шла пожилая женщина. Улыбнувшись, Хейден указала в сторону терминала, продолжая что-то говорить до тех пор, пока женщина не кивнула, двинувшись дальше. После чего быстро перевела взгляд на телефон, судя по всему, просматривая сообщения, накопившиеся за время полета. Подняв взгляд, доктор Хейден осмотрелась по сторонам и остановилась на Мазуре. Она уверенно направилась к нему, словно они уже встречались. — Здравствуйте, детектив Мазур! — По мне так видно, что я полицейский? — Да, — не моргнув глазом, подтвердила доктор Хейден. Если б не костюм, Тео ни за что не подумал бы, что она из Бюро. Выглядела она моложе своих тридцати с лишним, а мысленно представив себе, как эта миниатюрная женщина гонится за преступником, детектив едва сдержал улыбку. — Вам никуда не нужно заглянуть, прежде чем мы двинемся в путь? — Нет. Спасибо. Я так понимаю, вскрытие назначено на сегодняшнее утро? — Совершенно верно. — Мазур взглянул на часы. — Нас ждут. Эксперты начнут, как только мы приедем в морг. Жертва была хорошо известна в местном деловом сообществе. У нее много друзей в городском совете и администрации штата. — Он протянул руку к чемодану. — Я вам помогу. — Не нужно. Господи, неужели перед ним закоренелая феминистка? — Это Техас. — Но вы из Чикаго. — Меня выдало произношение? — Да. — Ну со своим уставом… Похоже, этого объяснения оказалось достаточно, и доктор Хейден позволила ему взять свой чемодан. Мазур провел ее через оживленное здание аэропорта к стоянке. Ноябрьское солнце уже поднялось высоко, и синоптики обещали еще один теплый день. — Думаю, в Вирджинии совсем другая погода. — Я не была дома полтора месяца. Последней моей остановкой была Юта. Но, я так думаю, в Вирджинии уже облетели все листья. От намеков на теплоту, которые заметил Мазур, когда доктор Хейден разговаривала с пожилой женщиной, не осталось и следа. Все любезности произносились с запозданием, словно она заучила нужные фразы из пособия по ведению разговора, составленного ФБР для своих сотрудников. Миниатюрное телосложение никак не вязалось с твердым тоном. И если Мазур правильно разбирался в героях комиксов, на руке у доктора Хейден был браслет с Чудо-женщиной. Однако в настоящий момент он не искал что-то теплое и пушистое. Ему нужно было раскрыть дело. Доктору Хейден приходилось идти быстро, чтобы поспевать за ним, и Мазур, заметив это, замедлил шаг. Открыв багажник своего черного внедорожника, он положил в него чемодан и рюкзак. Устроившись справа, доктор Хейден снова взглянула на телефон. Когда Мазур сел за руль, она быстро набрала ответ и пристегнула ремень. — Я так понимаю, улики, доказывающие причастность Ричардсона к двум убийствам, совершенным Самаритянином, очень прочные. В его прошлом нет ничего такого, что позволяет предположить наличие сообщника? — Мой профайлинг доктора Ричардсона предполагает, что, несмотря на кажущиеся общительность и открытость, он одиночка. Помимо коллег по работе, ни с кем не общался. Ни жены, ни подруги, ни друзей. Тщательный анализ его компьютеров не выявил никаких контактов. Если б Ричардсон не отправил мне сообщение с телефона своей секретарши, я даже не знаю, когда бы мы смогли на него выйти. — Быть может, у него есть поклонники? — Возможно. Точнее, вероятно. — Кейт рассеянно потрогала браслет с Чудо-женщиной и, улыбнувшись, уставилась в окно. — За последние пять лет этот район сильно изменился. — Насколько я слышал, рост идет городу на пользу. — Я не сильна в вежливых беседах. — Она повернулась к нему. — Вот как? — Мазур оценил искренность, пусть и похожую на удар кулаком. — Предупреждаю вас сразу же: временами я бываю до боли прямолинейной. «Грубая», «резкая», «стервозная» — вот неполный перечень эпитетов, которыми меня удостаивали в прошлом. — Лично мне больше по душе правдорубы. — Вспомните об этом, когда я стану слишком несносной, потому что такой момент непременно наступит. Для федерала она была ничего. — Замечание принято. — Вы выяснили, зачем жертва направлялась в Ларедо? — Никаких других причин, кроме необходимости навестить мать, которая находится в доме престарелых. У компании в городе был автосалон, но в прошлом году его продали. Жертва навещала свою мать не далее как в прошлые выходные. — У нее был любовник? — Муж утверждает, что их брак был идеальным. — Вы ему верите? — Если это и не так, он узнал бы об этом в последнюю очередь. — Мазур покачал головой. — На самом деле неважно, почему жертва ехала по автостраде. Но вот для того, кто мнит себя Самаритянином, имело значение то, что она в полном одиночестве ехала по его личным охотничьим угодьям. — Самаритянин… Странное прозвище. Когда пресса окрестила преступника Самаритянином? — После второго убийства, — сказала Хейден. — Свидетельница показала, что встретила по пути сломавшуюся машину, около которой возился какой-то мужчина. Когда она сбавила скорость, мужчина помахал рукой и поднял большой палец, показывая, что ситуация под контролем. Добрый самаритянин… — Если я не забыл Библию, самаритяне были изгоями и считались нечистыми. — Совершенно верно, — подтвердила Кейт. — Ричардсон считает себя изгоем. Это я понял. Но что доброго в том, что он делает? Хейден пожала плечами. — Где-то в глубине души он представляет себя позитивной силой, с которой нужно считаться. — Это еще как? Его жертвы в прошлом подвергались насилию или сталкивались с какими-либо другими неприятностями? Ричардсон считал, что должен положить конец их страданиям? Склонив голову набок, Хейден почесала шею.