— И ее матерью была ваша первая жена, погибшая в автокатастрофе? — продолжала профайлер. — Гибель Селены стала сокрушительным ударом. — Санчес стиснул челюсти, что было верным признаком агрессии. — И я не вижу, какое отношение имеет ее смерть к тому, что произошло сейчас. — По-моему, вопросов достаточно, — вмешался Беннет. Санчес положил руку на руку адвоката. — Смерть Глории сломила меня, — сказал он. — Но, детектив Мазур, я не позволю вам травмировать мою дочь! Пропустив его слова мимо ушей, Тео повернулся к Кейт и любезным тоном спросил: — У вас больше нет вопросов? Я задержусь на столько, на сколько вам будет нужно. — Пока что у меня нет вопросов к мистеру Санчесу, — ответила Хейден. — Но я очень хочу поговорить с Изабеллой. Приеду, когда она вернется домой. Мазур кивнул. — Мы с вами еще увидимся. Глава 7 Первое убийство — это прилив адреналина, страх, тревога и возбуждение — и все разом. Сан-Антонио, штат Техас Понедельник, 27 ноября, 20:45 Мазур отъезжал от дома Санчесов, убежденный в том, что у Мартина есть какие-то секреты. Однако из того, что у него есть любовница, еще не следует, что он убийца. — Первая миссис Санчес погибла в автокатастрофе, — задумчиво промолвил Мазур. — А Мартин Санчес — автомеханик… — И Глория гораздо моложе. Это расхожий штамп, поскольку такое случается сплошь и рядом. — Взглянув на часы на приборной панели, Кейт нахмурилась. — Я не представляла, что уже так поздно! — Когда получаешь удовольствие, время летит незаметно. — Каким будет ваш следующий шаг в этом расследовании? — спросила Хейден. — Я собираюсь узнать у криминалистов, что они выяснили насчет машины Глории Санчес. Дженни Калхун обещала, что свежие новости у нее будут сегодня вечером. — Мне бы тоже хотелось ее послушать. — Разумеется. Еще через пять минут у Кейт зазвонил телефон. — Мой шеф, — сказала она, взглянув на экран. — Я должна ответить. — Естественно. — Здравствуйте, агент Рамси, — сказала Хейден. — Я еще не составила никаких заключений по этому делу. — Выслушав своего собеседника, она нахмурилась. — Уверяю, мы движемся так быстро, как только возможно. В настоящий момент мы со следователем Мазуром направляемся в криминалистическую лабораторию, чтобы обсудить, в каком состоянии находилась машина жертвы. Я перезвоню, как только у меня появится какая-либо информация. Вы можете оказать мне любезность и связаться с охраной тюрьмы, в которой находится Ричардсон. Пытался ли кто-либо с ним связаться? — Выслушав ответ, Кейт кивнула. — Ясно. И еще: у вас есть что-нибудь свежее по делу Рэймонда Дрекслера? — Рассеянно склонив голову набок, она почесала шею. — Хорошо. Держите меня в курсе. Окончив разговор, Кейт, стиснув в руке телефон, уставилась на потемневший горизонт. Мазур понимал, что это такое: настолько сильная жажда схватить преступника, что становится больно дышать. — Что там насчет Дрекслера? — спросил он. — Всё еще на свободе. Невада — это мой напарник — преследует его на юг через всю Юту. Семь часов назад Дрекслера видели на одной из заправок в южной части штата. — Давление сверху по нашему делу? — спросил Тео. Кейт откинулась на подголовник. — Когда я веду какое-нибудь дело, всегда есть давление сверху. Где бы я ни появилась, ничего хорошего для местных властей это, как правило, не означает. — Вы вели немало громких дел и, как я прочитал, несколько раскрыли. — А вы какие дела помните — раскрытые или те, которые вам не поддались? — Намек понял. — По сегодняшнему совещанию у меня сложилось впечатление, что вы не вхожи в круг избранных своего управления. — Почему вы так решили? — В первую очередь по невербальному языку. В ходе совещания вам досталось немало выразительных взглядов. — Ну в настоящее время у меня с командой отношения нормальные. Никто не вывалил мне на голову чикагскую пиццу[11] и не нассал в кружку, так что, с моей точки зрения, день выдался неплохим. — Сколько вы проработали в чикагской полиции? — Отсвет приборной панели выхватил ее острые скулы. — Восемнадцать лет. — Мало кто из полицейских отказался бы от такого. — Это теперь в вас говорит мозговед? — Мазур вопросительно изогнул брови. — Моя специализация — расстройство личности, я не семейный психолог, — Кейт покачала головой. — Просто поддерживаю разговор. — Больше похоже на допрос. Она пожала плечами. — В последнее время вместо разговоров приходится довольствоваться допросами. Наступило молчание, нарушаемое лишь свистом ветра за окном. — Если вы просто поддерживаете разговор и не анализируете ответы — да, переезд дался тяжело. Я до сих пор не продал свою квартиру в Чикаго, а если мне еще раз придется воспользоваться навигатором, чтобы добраться до места преступления, я, наверное, сам кого-нибудь убью. — Почему вы переехали? — Развод. Бывшая перевезла нашу дочь в Сан-Антонио. — Как Мазур ни старался, в его словах прозвучала злость. — Желание быть рядом с ребенком — это очень хорошо. Мой отец умер, когда я еще была подростком. — Представляю, каким это явилось для вас ударом… — Да, я была опустошена. Отец любил меня, и я его любила, но мы как-то мало общались друг с другом. Все не хватало времени. — Алисса чем-то похожа на вас, Кейт. Держит все в себе. Скрывает свои чувства. Отшучивается, когда ее что-то тревожит. — С чего вы взяли, что у меня есть какие-то чувства? Это вызвало искренний смех. — Вы правы. Присяжные еще не приняли решения по этому вопросу. Кейт не смогла сдержать улыбку. — Чем любит заниматься ваша дочь? — Она — самый смышленый ребенок во всей школе. Шахматная секция. Школьный ансамбль. Театральный кружок. — Вы к этому не имеете никакого отношения? — Никакого. — Она похожа на свою мать? — Слава богу, унаследовала ее мозги. И внешность. Но не лоск. И еще малыш абсолютно не умеет сплетничать.