— Еще действенный прием — заломить большой палец или ударить в горло, — добавила Кейт. — А если тебя все-таки схватили, постарайся оставить за собой следы для тех, кто будет тебя искать. Они проехали молча меньше мили. Затем девочка спросила: — Откуда у вас на лице шрам? — Алисса! — строго произнес Мазур. — Не приставай к людям! — Я его уже почти не замечаю, — сказала Кейт. — Это след от пули. — Вы его получили, когда убили вашего отца? — Вижу, ты навела обо мне справки. — Извините. Любопытство. — Любопытство — это хорошо. И ты права, шрам остался с того случая. Свернув к огороженному жилому комплексу, Мазур притормозил у ворот, чтобы показать охраннику пропуск, и проехал к изящному дому в испанском стиле. Дверь открылась, и на крыльце появилась пожилая женщина с седеющей головой. — Хорошо, что миссис Уайт дома, — пробормотала девочка, выходя из машины. — Я опять забыла ключ. — Ничего хорошего, малыш. — Мазур покачал головой. — Держи ключи под рукой. Наклонившись, Алисса чмокнула отца в щеку. — Постараюсь. Тео проследил, как девочка и домработница скрылись в доме. — Замечательный ребенок, — заметила Кейт. — Лучшая из лучших. * * * Скопления дорогих машин перед домом Санчеса не наблюдалось. На двери висела траурная лента. — Похоже, народу в доме немного, — заметил Мазур. — Было бы лучше, если б мы смогли поговорить с Изабеллой наедине. У Тео не было никакого желания расстраивать молодую женщину, но он не имел ничего против того, чтобы немного надавить на нее. — Согласен. Кейт и Мазур поднялись на крыльцо, но не успели они позвонить, как дверь открыла молодая женщина с темными волосами и карими глазами, унаследованными от отца. Ее полные губы растянулись в натянутой гримасе, лоб пересекли две морщинки. — Вы из полиции, да? Мазур снял темные очки. — Да, мэм. А вы Изабелла Санчес? — Да, это я. Это вы вчера вечером говорили с отцом? — Мы. Молодая женщина чуть подалась вперед. — Я не должна разговаривать с вами без адвоката. Папа очень расстроен. — Он дома? — спросила Кейт. — Нет. Мой отец и мистер Беннет уехали в морг. Они хотят забрать тело Глории. — Если вы не хотите говорить с нами, мы вас поймем, — мягко промолвила Кейт. — Мы понимаем, как вам сейчас ужасно. Я сама потеряла отца и знаю, как это больно. — Вы потеряли отца? — Изабелла Санчес засунула руки в карманы. Это движение показало, что она замкнулась. — Да, — подтвердила Кейт. — Его тоже застрелили. — Правда? — Я тогда была моложе, чем вы сейчас. Мне было семнадцать. Мы шли по стоянке, и вдруг из ниоткуда появился этот тип и выстрелил в отца. Это было очень тяжело. Гибель отца разбила нашу семью. Голос Кейт стал дружелюбным. В словах сквозило участие, однако той мягкости, которую Мазур заметил, когда она говорила с Алиссой, не было. В глазах у девушки блеснули слезы. — Не знаю, что было бы со мной, если б такое произошло у меня на глазах… Наверное, я сошла бы с ума. Ничего не сказав, Кейт продвинулась на полшага вперед, словно стремясь образовать невидимую связь с Изабеллой, сократив расстояние между ними. Вытерев слезы, та оглянулась по сторонам. — Послушайте, отца и мистера Беннета дома нет, так что заходите. Я все равно не смогу раскрыть какие-то семейные тайны. — Спасибо, — поблагодарила Кейт. Мазур позволил ей войти в дом первой, а сам последовал за ней, радуясь возможности предоставить ей вести разговор. Хейден казалась не такой собранной и натянутой, как перед камерами, и плечи у нее несколько расслабились. И тем не менее она оставалась на взводе. — Изабелла, мне очень нелегко задавать этот вопрос. — Кейт рассеянно потрогала браслет на запястье. — Но я должна. — Спрашивайте, — сказала девушка, поворачиваясь к ней. — Я ознакомилась с финансовыми делами ваших отца и мачехи. С деньгами у них совсем плохо. Они говорили с вами о своих финансовых проблемах? — Деньгами заведовала Глория. Пару раз я спрашивала у нее, как обстоят дела, но она неизменно отвечала, что причин для беспокойства нет. Говорила, что у нее талант приумножать деньги. — Но вы могли что-то слышать, — продолжала Кейт. — Наверняка Глория и ваш отец обсуждали финансовые вопросы. — Вернувшись домой на летние каникулы, я слышала, как они спорят. Отец собирался забрать какие-то деньги, но Глория сказала, что на их совместном счете почти ничего не осталось. Она хотела знать, зачем ему понадобились деньги прямо сейчас, а отец ответил, что не обязан перед ней отчитываться. Глория заявила, что ему придется подождать несколько недель. — У вас есть какие-либо догадки о том, что произошло? — Я ничего не знаю. В последний год отношения между Глорией и отцом изрядно охладели. Мне кажется, они начали раздражать друг друга. Ничего серьезного. Просто множество мелочей. Я спросила у отца, и он сказал не брать в голову. Обыкновенные семейные проблемы. — Вы не обратили внимания — вокруг вашего отца или матери никто подозрительный не крутился? — спросил Мазур. — Кто мог бы желать им плохого? — Я ничего не знаю, но, как уже говорила, они никогда не посвящали меня в свои дела. Когда училась в старших классах школы, я хотела во время летних каникул подрабатывать в автосалоне, однако Глория и слышать об этом не желала. Она хотела, чтобы я училась. Говорила, что главное мое достоинство — мозги. — А что вы знаете про ее поездки в Ларедо к матери? — спросила Кейт. — Ваша мачеха каждую неделю ездила туда, чтобы ее проведать, правильно? — Глория ездила в Ларедо? Очень странно… — Что в этом странного? — Она без вопросов оплачивала дом престарелых, но навещала Нину нечасто. — Они поссорились? — спросила Кейт. — Глория никогда об этом не говорила, за исключением одного случая лет пять назад. Тогда она выпила слишком много и призналась, что Нина всегда была против ее замужества с моим отцом. — Почему? — Они поженились всего через восемь месяцев после гибели моей матери. И папа старше Глории на пятнадцать лет. По словам Глории, Нина считала этот брак про́клятым. — Она так и сказала — «про́клятый»? — спросила Кейт. — Глория также сказала, что ее мать была старого воспитания и считала, что мой отец должен был соблюдать траур по крайней мере год. — Вы помните свою мать? — спросил Мазур.