— Мы занимаемся убийством Глории Санчес. — Да уж понял. — Отложив инструмент, Рокко вытер руки о тряпку. — Чем могу?.. — Не знаете никого, кто хотел бы застрелить ее? Тот покачал головой. — Хозяйка была классной женщиной. Доброй. Она предоставила мне шанс, когда все остальные отказались. Я всегда буду ей признателен. — И все остальные также были ей признательны? — спросила Кейт. — Она была крутой. — Рокко пожал плечами. — Возможно, кому-то не нравилось, когда она устраивала разнос, но это всегда бывало за дело. — Покачав головой, он оглянулся на Бренду и добавил, понизив голос: — В мастерской врагов у нее точно не было. А вот за салон не поручусь. — Кто ее не любил? — Миссис Санчес рисковала как с бывшими уголовниками, так и в бизнесе. Кое-кто опасался, что ее дерзкие шаги погубят дело. — Что вы можете сказать о Мэтте и Гарри? — спросил Мазур. — Они ведь грозили свести с ней счеты. — Ну да, шуму подняли много, но на самом деле они просто горлопаны. Одни разговоры, но вот чтобы что-то действительно сделать — для этого у них у обоих кишка тонка. — А как насчет тихонь? — спросила Кейт. — Опасайся тех, кто молчит, верно? Рокко смерил ее взглядом. — Не понимаю, о чем это вы. — Прекрасно вы всё понимаете. Убивают как раз те, от кого этого совсем не ждешь. Он снова вытер руки о тряпку. — Таким был Малыш Билли. — Малыш Билли? — переспросила Кейт. — Сам он предпочитал, когда его называли Уильямом. Ему казалось, так звучит солидно. Но я упорно величал его Малышом Билли, просто чтобы зацепить. — Как его фамилия? — спросила Кейт. — Болдри. Уильям Болдри. Краска схлынула с лица Кейт. Взволнованная, она впервые не находила, что сказать. — Вы уверены насчет фамилии? — наконец спросила она. Мазур слишком давно работал в полиции, чтобы верить в случайные совпадения. В свое время Болдри стрелял в Кейт и ранил ее — и вот теперь оказывается причастен к преступлению, которое снова привело ее в Сан-Антонио… Он перевел взгляд на Бренду. — Что вы можете рассказать нам про этого Болдри? — Он проработал здесь шесть месяцев в начале этого года. Ему не нравилось марать руки, но он понимал, что постоянная работа является необходимым условием его освобождения, поэтому делал то, что ему поручали. — Рокко, а вам чем не нравился Уильям? — спросил Мазур. — Говорил он мало, все больше смотрел и примечал. У него хорошо получалось подмасливать Глорию. По-моему, она знала его еще с тех времен. — Что вы имели в виду — с тех времен? — спросила Кейт. — Когда еще не была замужем за стариком. Они об этом не говорили, но это чувствовалось. — Болдри по-прежнему работает здесь? — спросил Мазур. — Нет. Отработал свои шесть месяцев по программе условно-досрочного и ушел. — Больше сюда не возвращался? — спросил Мазур. — Нет. Больше я о нем ничего не слышал. Думаю, у его родственников есть деньги и ему не нужно пыхтеть под машинами. — Спасибо, — поблагодарила Кейт. — Если у меня возникнут еще какие-либо вопросы, я вернусь, — добавил Мазур. — Буду здесь до тех пор, пока меня не уволят, — сказал Рокко. Выйдя на улицу, Тео поблагодарил Бренду, после чего они с Кейт вернулись к главному зданию. Надев темные очки, детектив задержался, разглядывая салон. — Какие у вас мысли? — спросил он. Нахмурившись, Хейден сунула руки в карманы. — Рокко нервничает. У него хорошая работа, и он боится ее потерять. Бренда явно на стороне Глории, а у той были враги гораздо опаснее случайного серийного убийцы. — Согласен. — Мазур покачал головой. — Какова вероятность того, что женщина, по уши в долгах, больная раком, постоянно мотающаяся за границу, будет застрелена на обочине автострады? — Невысокая. Тео стиснул зубы. — Полагаю, первым делом сейчас нам нужно поговорить с Болдри. Вы ничего не имеете против? — Логика понятна. — Я имел в виду другое. Вы точно ничего не имеете против? — Ничего. Я его не боюсь. — Вы пытаетесь убедить меня или себя? — Себя. Я бы покривила душой, сказав, что совершенно спокойно отнесусь к встрече с ним… — Кейт хрустнула пальцами. — Я знаю, где он живет. — Правда? Она пожала плечами, но лицо ее оставалось бледным. — Присматривала за ним. У Тео зазвонил телефон, и он достал его из кармашка. — Мазур слушает. — У него напряглась нижняя челюсть. — Хорошо. — Он убрал телефон в кармашек на ремне. — Вам письмо от Самаритянина. Кейт посмотрела на часы: — Уже поздно. * * * Кейт, Мазур и Палмер следили за тем, как Калхун обработала специальным порошком конверт, адресованный полицейскому управлению Сан-Антонио с пометкой «Вручить агенту Кейт Хейден». Письмо пришло по почте и вызвало смятение, поскольку дежурные не поняли, о ком идет речь. Узнав о случившемся, Калхун тотчас же распорядилась не трогать его. Через считаные минуты она уже убирала письмо в пакет для улик. Дженни осторожно прошлась кисточкой по рассыпанному по бумаге порошку. Учитывая то, что письмо доставила почтовая служба Соединенных Штатов, надежда обнаружить достоверные отпечатки пальцев была призрачной. Криминалист аккуратно разрезала самый край конверта. Удивительно, но он был не самоклеящийся, то есть можно будет проверить полоску клея на наличие слюны и ДНК. Калхун поставила конверт торчком, и из него выскользнуло письмо. Она несколько раз сфотографировала желтый тетрадный лист в линейку рядом с конвертом, прежде чем развернула его. Письмо было написано от руки, толстым черным фломастером, вперемежку строчными и прописными буквами. Грубый почерк на первый взгляд совпадал с другими посланиями Самаритянина. Однако Кейт сразу же почувствовала, что стиль чуть отличается от остальных записок Самаритянина, которые она анализировала. Кейт! Твой голос постоянно звучит у меня в голове. И я слышу от тебя только ложь. Ты ошибаешься насчет меня. Я умнее тебя. В скоре будут новые смерти. Я покажу всему миру что ты не Ангел мелосердия. Самаритянин