— Он говорит, что ваш голос «постоянно у меня в голове». — Рукой в перчатке Мазур взял за край пакет с письмом. — Самаритянин не первый убийца, обвиняющий меня в своих преступлениях. Его четкий, смелый почерк говорил о злобе и недовольстве. Она не повинна ни в чем из того, что совершил этот убийца. Абсолютно ни в чем. Однако тяжесть его грехов будет давить ей на плечи до тех пор, пока она его не схватит. — Грамотность у него сродни моей, — заметила Палмер. Достав телефон, Кейт сфотографировала записку. Что такого знакомого в очертаниях букв? — Пусть вас не вводят в заблуждение орфографические ошибки. В подобных письмах они нередко делаются умышленно. «В скоре» написано раздельно, зато «насчет» — слитно, хотя там ошибку сделать проще. Убийца пытается сделать так, чтобы мы считали его малообразованным. — «Самаритянин» он написал правильно, — заметила Палмер, перечитав послание. — Без словаря я бы поломала голову над этим словом… Глядя на то, как напарница Мазура перечитывает письмо, Кейт ощутила прилив тошноты. — Подборка слов напоминает мне Уильяма Болдри, — наконец сказала она. Калхун сфотографировала письмо и конверт. — Проверю на отпечатки пальцев. — Кто такой Уильям Болдри? — спросила Палмер. Хейден частично справилась с шоком, который испытала, услышав это имя в мастерских, поэтому ей было проще совладать со своим голосом, когда она объяснила, что сделал ее бывший одноклассник. — Если найдете на письме какие-либо отпечатки, сравните их с «пальчиками» Болдри. — Когда знаешь, с кем имеешь дело, это существенно облегчает работу, — заметила криминалист. Кейт сделала еще несколько снимков письма. Отвернувшись от остальных, она изучила ошибки, построение фраз, выбор слов, указывающий на нейтральный диалект. — Детектив Мазур, вы не могли бы прочитать письмо вслух? — Конечно, а в чем дело? — спросил тот. — Его написал мужчина. — Откуда такая уверенность? — Предположение, основанное на опыте. В основном выдают очертания букв, очень угловатые. К тому же фломастер сильно нажимал на бумагу. Мазур прочитал письмо вслух. Закрыв глаза, Кейт слушала интонации и нюансы его чикагского акцента, естественным образом проникшие в речь. — Убийца Глории Санчес, произнесший несколько коротких фраз на видеозаписи убийства, говорил без тягучести, свойственной уроженцам Техаса. И в построении фраз в письме также нет намека ни на какой ярко выраженный диалект. Болдри родился в Калифорнии и прожил там до восьми лет, так что его акцент всегда оставался нейтральным. — Что вы еще видите? — спросил Мазур. — Единственное предложение с отрицанием — единственное же сложноподчиненное в письме, и в нем нет запятой. — И о чем это говорит? — спросила Палмер. — Возможно, убийца делает это бессознательно, сам того не замечая, — ответила Кейт. — Как это соотносится с остальными письмами Самаритянина? — спросил Мазур. — Они практически идентичны. Но мистер Норт получил в свои руки два письма и обнародовал их. С ними мог ознакомиться кто угодно. — Каким образом письма попали к Норту? — спросил Мазур. — По его словам, он подкупил лаборанта-криминалиста в Миннесоте. — Или мистеру Норту известно гораздо больше о том, чем занимался его протеже… Быть может, Ричардсон откровенничал с ним, — предположила Палмер. — Судя по вашим словам, он знает много сокровенных деталей дела. — Вы правы. И он привлек к себе внимание, выложив эту информацию в прессу. После ареста Ричардсона интерес к делу заметно поугас. — Что вам известно о Норте? — спросил Мазур. — Двадцать лет назад окончил факультет журналистики Колумбийского университета. Работал в нескольких крупных газетах, однако два года тому назад ушел из журналистики, после того как было доказано, что он искажал и фальсифицировал факты, освещая судебный процесс по уголовному делу. Когда это всплыло, Норт уволился. Вскоре после этого он основал новостную страничку в интернете, дела которой до первых преступлений Самаритянина шли ни шатко ни валко. — А он сам мог написать эти письма? — Я думала над этим, — призналась Кейт. — Никто не смог привязать его к ним. Я пробовала — как и десяток детективов, причастных к расследованию, таких же, как вы. — А я вот не пробовал, — возразил Мазур. Глава 14 Я сторож брату своему[14]. Сан-Антонио, штат Техас Вторник, 28 ноября, 19:15 Пусть Тео не обладал блестящим умом, как его старший брат Себастьян, работающий прокурором в Чикаго, или медвежьей физической силой другого своего брата Сэмюэля, который служил в Городе ветров[15] детективом, но зато он был настойчивым и упорным. Он продемонстрировал это несколько раз, когда работал на Среднем Западе, и затем еще раз, когда после смерти сына бывшая жена объявила о том, что забирает их единственного ребенка и переезжает на Юг. Если Мазур чего-то очень хотел, он делал все возможное, преодолевая любые препятствия. Сейчас Тео хотел схватить убийцу с автострады I‑35. Подражателя Самаритянина или его сообщника, который нажал на спусковой крючок и убил Глорию Санчес. Мазур, Хейден и детектив Палмер стояли у входа в зал для пресс-конференций. Доносящийся из-за двери гул голосов говорил о том, что в зале толпа работников СМИ. Очень хорошо. Мазур хотел привлечь внимание. Твердый стук каблуков по плитке возвестил о прибытии начальника управления полиции. Сондерс терпеть не мог, когда бездарности поднимались по служебной лестнице, при этом обладал достаточной твердостью характера, чтобы поддерживать тех, кто работал у него под началом. Когда Мазур спросил у него насчет пресс-конференции, он сразу же дал свое согласие. Скользнув взглядом по доктору Хейден, Сондерс подошел к ним. — Здравствуйте, детектив Мазур. Здравствуйте, агент Хейден. Миниатюрная рука Кейт потонула в его огромной лапище. Ее нисколько не смутило ни его крепкое рукопожатие, ни разница в росте. — Итак, этот псих связался с вами. — Да. — Агент Хейден, как вы собираетесь разыграть эту партию? — спросил Сондерс. — Ведущая роль в этом расследовании принадлежит вашему управлению, — сказала Кейт. — Вкратце изложите факты, в каком виде они вам известны, после чего представьте меня. Я сделаю краткое заявление, чтобы тот, кто прислал мне это послание, узнал, что его услышали. — А что дальше, доктор Хейден? Убийца просто выбежит из толпы и сознается в своих грехах? — Я сделаю несколько замечаний, направленных на то, чтобы разозлить его. Будем надеяться, это позволит выкурить его. — Она достала из кожаной записной книжки лист бумаги. — Вот основные пункты моего выступления. — А что с Ричардсоном? — спросил Сондерс. — Его кто-нибудь регулярно навещает в тюрьме? — Мой шеф связался с тюрьмой, и ему сообщили, что к доктору Ричардсону посетители не приходили и никаких писем он не получал, — ответила Кейт. Пробежав взглядом листок, Сондерс нахмурился. — Вы рисуете у себя на спине мишень, доктор Хейден. Не боитесь? — Я делаю это сознательно и не в первый раз. — Детектив Мазур, — сказал Сондерс, — вы проследите за тем, чтобы эта девочка осталась живой и невредимой? — Да, сэр. — Предлагаю вам сосредоточиться на пунктах моего выступления, — сказала Кейт. Изогнув седую бровь, Сондерс покачал головой и перевел взгляд на Мазура с Палмер: