— Доктор Хейден слушает. — Кейти. Не до конца пробудившееся сознание не сразу определило голос. — Кто это? — А ты не узнала? От знакомых ноток у Кейт по спине пробежала неприятная дрожь. — Кто это? — Это Уильям. Усевшись в кровати, Кейт смахнула с лица волосы. Ее сердце пустилось вскачь, колотясь в грудную клетку. — Откуда у тебя этот номер? — Разве ты забыла, Кейти, что я прекрасно разбираюсь в компьютерах? Это было проще простого. — Не забыла. Ты где? — Сбросив ноги с кровати, Кейт сместилась к своему чемодану. Достав диктофон, она включила запись и поднесла его к телефону. — Путешествую. Моя домработница сказала, что ты заглядывала ко мне. Зачем ты приезжала, Кейти? Соскучилась? Кейти. Так ее могли называть только близкие родственники, но те несколько месяцев, что они встречались, Кейт разрешала ему называть ее так. — Зовите меня доктор Хейден. — Для меня ты всегда останешься Кейти, — фыркнул он. — То было до того, как ты стрелял в меня и убил моего отца. — Я тогда был сам не свой. Теперь понимаю, что мне не нужно было преследовать тебя. У меня были проблемы с лекарствами. Но я заплатил сполна. — Моего отца не воскресишь. В трубке наступила тишина. — Я прислал на похороны цветы. Написал в записке, что сожалею о случившемся. Похороны были отложены на три недели, чтобы Кейт смогла оправиться после ранения. Прошедшие с тех пор семнадцать лет нисколько не смягчили боль. При мысли о том, что сейчас придется еще раз пережить все это с Уильямом, Кейт стало тошно. В шахматах Уильям показал себя мастером обмана. Он постоянно расставлял ловушки, пытался проникнуть в мысли Кейт, навязать ей свою волю. Но сейчас такое не повторится. Больше такое никогда не повторится. — Я хочу поговорить с тобой о Глории Санчес, — сказала Кейт. — Мы с Глорией были давними друзьями. Почему ты спрашиваешь о ней? Разумеется, ответ был ему известен. Это еще один уровень игры. — Она была убита выстрелом из пистолета на автостраде недалеко от Сан-Антонио. — Ужасная трагедия. Но я ничего об этом не знаю. — Его голос прозвучал чуть ли не застенчиво. Кейт полностью взяла себя в руки. — Это было во всех новостях. — Я всегда был о тебе такого высокого мнения, что, пожалуй, поверю тебе. — Это ты ее убил? — Зачем мне убивать Глорию? Уильям сказал не «ее» или «эту женщину»; он сказал «Глорию», намекая на близкие отношения. — Она чем-то тебя разозлила? — надавила Кейт. — Что такого она сделала, что ты ее застрелил? — Похоже, ты уже определилась на мой счет. — В его голосе прозвучала не тревога, а веселье. — Мать Глории работала у твоего отца. Уильям ответил не сразу. — Правда? Не помню. Его тон изменился, что указывало на то, что Кейт, возможно, задела больной нерв. — Ты никогда ничего не забываешь. Вы с Ниной были близки. — Не помню. Это была ложь, но вступить с Уильямом в спор значило ввергнуться в пучину бесконечных обвинений и отпирательств. — Ты получаешь удовольствие, манипулируя людьми. — Очень строго обо мне судишь, — снова фыркнул он. — Но было время, когда ты меня любила. Я до сих пор помню прикосновение моей ладони к твоей обнаженной груди… Ни в коем случае нельзя поддаться приступу ярости. — Когда ты родился, Нина уже давно работала у вас дома? — Что ты так пристала к этой Нине? — В голосе Уильяма прозвучало искреннее любопытство. — Нине хорошо, о ней заботятся. — Это Глория рассказала тебе про Нину? Она сказала, что оплатила содержание в доме для престарелых на пять лет вперед? — Господи, какие же изыскания ты проделала! Вот что мне в тебе нравится. Ты умная, сосредоточенная, но в первую очередь настойчивая. И не любишь ходить вокруг да около. Всегда идешь напролом. — Почему Глория? — Очень важно было не распылять внимание. — Зачем убивать женщину, которую ты знал с детства? — Какие предположения? — Когда мы учились в школе, я вас вместе никогда не видела. К тому времени Глория уже вышла замуж. Но я помню, как Нина рассказывала про свою дочь. Она так ей гордилась… И к тебе также относилась хорошо. Я помню, как ты ее любил. — Неужели? Кейт крепче стиснула телефон. Уильям увиливал от ответов, понимая, что тем самым выводит ее из себя. С большим трудом она усмирила разгорающуюся злость. — Произошло еще одно убийство. — Еще одно убийство? Ужасно. Прослеживается какая-то закономерность, Кейт, или у тебя просто мания? Имя Ребекки Кендрик еще не было раскрыто средствам массовой информации, и Кейт не собиралась обсуждать с Уильямом обстоятельства дела. — Вторую женщину убил ты? — Это загадка, которую тебе предстоит решить. Просто хотел дать тебе знать, что я получил твое послание. Кстати, прекрасно выглядишь. Телевидение преподносит тебя с лучшей стороны. Мать должна гордиться тобой. Между прочим, она тоже выглядит неплохо. Сглотнув злость и страх, Кейт подавила желание сказать этому чудовищу, чтобы он оставил ее мать в покое. — Нам нужно встретиться. — Сомневаюсь, что в настоящий момент это было бы разумно. — Он усмехнулся. — Уверен, с тобой притащится детектив Мазур. Раз Уильяму известно про Мазура, он внимательно наблюдает за ней. Кейт окинула взглядом комнату, словно ожидая увидеть его где-то рядом. — Скоро позвоню еще. Мне нравится говорить с тобой, Кейти. Я по тебе соскучился. В телефоне послышались гудки. Какое-то мгновение Кейт сидела на кровати, стараясь унять бешено колотящееся сердце. У нее дрожали руки. Она взглянула на часы: 5:01. Разговор продолжался меньше двух минут. Недостаточно для того, чтобы проследить звонок. Уильям всегда тщательно все просчитывает. Но в его голосе прозвучала заносчивая самоуверенность, словно он наперед знал, чем завершится это противостояние. Хорошо. Пусть забудет про осторожность. Кейт позвонила Мазуру. Дектетив ответил после третьего гудка, и голос, которым он рявкнул свою фамилию в телефон, прозвучал недовольно и грубо. Можно не спрашивать, разбудила ли она его. Разбудила. — Мне позвонил Уильям Болдри, — без предисловий выложила агент. — Кейт… — Он кашлянул. — Когда?