Квартира Лизы и Риты Евсеевой. Как и говорил ранее, реанорцам не сняться сны. Никогда. Но когда посреди ночи моё солнечное сплетение, словно стали выжигать каленым железом изнутри, я впервые ощутил поистине страшную боль. Так вот… сегодня не было снов. Сегодня я убегал. Опять. Именно этой ночью, визжа как испуганная девчонка, я убегал. А гонялся за мной просто невероятных размеров сгусток ярко-красного пламени. Сам не мог понять, почему меня так это напугало, но отчетливо осознавал, что если оно меня коснется, мне крышка. Даже во сне. И я использовал всё, что только можно, чтобы сбежать от этого океана огня. В ход против этой неведомой силы пошло всё. Все мои реанорские техники, все мои возможности, даже те крохи эфира, которые мог использовать. Я перепробовал всё, но его было не остановить, словно это было что-то неотвратимое. Реанорцы не любят употреблять такое слово, ведь все их поступки и их жизнь, зависит только от них, но прямо сейчас мне казалось, будто сама судьба преследует меня по пятам. Когда сил сопротивляться и бежать, больше не осталось, когда эфир поглотил для защиты этого огня даже части моей собственной жизни и все варианты канули в небытие, я свалился обессиленным. Распластался во тьме как беззащитное дитя, теперь у меня не было возможности даже пошевелиться. Вот только глаза мои были широко раскрыты. Реанорец смотрит не только в глаза неизбежности, но и самой смерти. Наконец, когда это проклятая сила смогла меня коснуться и сантиметр за сантиметром стала пожирать моё тело, начиная прямиком с солнечного сплетения, я вдруг ощутил прохладные и успокаивающие пальцы. Вначале на лбу, после на щеках, а под конец на многострадальной груди. — Зеантар, что случилось?.. Ты снова весь горишь… Зеантар… проснись… Голос не только успокаивал, но и придавал сил. И слава Бездне! По неведомой причине у меня вышло разлепить глаза и рывком сесть. Вот только грудина вздымалась как кузнечные меха, а с тела ручьем лился пот, и это проклятое жжение никак не хотело отпускать ни на миг. — Опять тебя разбудил, спасительница… — со слабой отдышкой улыбнулся я встревоженной девушке, проведя заботливо по щеке. — И опять ты мне помогла. Что-то снова говорил? — Нет, просто стонал. Ничего… я всегда рада тебе помочь… — смущенно изрекла та, коснувшись ладонями моей руки и прикрыв на миг веки, словно наслаждаясь этими мимолётными прикосновениями. — Скажи честно… с тобой всё в порядке? Ты не болен? Ранен? На боях что-то случилось? Может тогда к черту этот аренарий, Зеантар, а? И почему за всю свою жизнь в Мерраввине я не встретил ни одного достойного человека, в то время как всего за месяц здесь повстречал сразу несколько. — Моя ты заботливая. Мне приятна твоя нежность, Рита, — хохотнул я, не отрывая рук от её лица, даже боль на миг отступила. — Но ты помнишь второе главное правило? — Конечно, помню! — с легкой досадой кивнула та. — Не вмешиваться в твои дела. — Вот и умница. Теперь спи, со мной всё будет в порядке. Мне просто нужно немного охладиться, а то несет как от потного быка, — и напоследок чмокнув регаццу в лоб, отправился быстро в купальню. Потоки воды охлаждали, но не сказать, что становилось легче. Лишь стоя под охлаждающими струями, ко мне пришло осознание, что это виновато не моё искореженное вместилище с очагом и не бесконтрольный эфир в моём теле, здесь было нечто другое. Виновата та ересь из кошмара. Почему-то даже в мыслях не было догадок, что со мной происходит, но так или иначе придется обращаться к нашей преподобной язве. Думаю, пока будем добираться до аренария с Устиновыми, у меня найдется достаточно времени принять от неё помощь. * * * Первое кольцо. Царицын. Временное поместье Решетникова, Потёмкиной и Трубецкой. Вечер… Капитану третьего тайного отдела государевой жандармерии по воле службы редко когда выпадали деньки, либо даже часы того самого спокойного отдыха, к тому же во время той самой работы. Но сегодняшний вечер был поистине расслабляющим. Даже несмотря на ветреную и дождливую погоду за окном, сидеть вот так просто у камина с кружкой травяного чая и переписываться с беременной супругой по паутине было верхом блаженства. Но, как и бывает всегда, в каждом таком моменте найдется толика горчинки, как ложка дёгтя в бочке с медом. В его же случае этот дёготь измерялся не в ложках, а в целых половниках, причем в двукратном размере и женского пола. — И всё же, Сергей Петрович, — не унималась Алина, уже как пару минут мельтеша перед взором жандарма и не давая ему сосредоточиться на сообщении от жены. — Почему вы не дали мне с ним побеседовать? Вдруг у меня получилось понять, как именно он смог частично перенять техники. Это ведь могло помочь в будущем освоении для нас, для дворян! — Потому как для этого еще рано, Алина Юрьевна, — устало потирая глаза, спокойно ответил Решетников. — Я и так многое вам рассказал, чего не должен был. Это государственные дела, и пока они не завершаться Лазарева лишний раз лучше не трогать. Это может сбить его с настроя. И позволю себе небольшое, но грубое замечание, за что прошу меня простить, — и Решетников вдруг смерил оценивающим взглядом Потёмкину и Трубецкую с ног до головы. — Если своей красотой вы сбиваете с панталыку мужчин дворянского сословия так, что те не могут здраво мыслить, что тогда будет с обычным простолюдином с третьего кольца? К тому же я наслышан об амурных битвах ваших ухажеров за одни только взгляды от вас. Да настолько яростных, что боярышне Потёмкиной приходится осаживать самых ретивых из них. — Я всего-то сломала руку паре подлецов и еще нескольких проучила за их розовые мечты по отношению к нам… — с кровожадной улыбкой встрепенулась горделиво Прасковья, радостно взглянув на жандарма. — Да вот только эти подлецы, из таких же влиятельных родов, как и ваши… — припечатал строго капитан. — Плевать, они это заслужили. Из себя ничего не представляют, кичатся силой своего рода, а сами поголовно слабаки! — не осталась в долгу острая на язык Потёмкина. Трубецкая вновь готова была заговорить, но её вдруг взмахом руки прервал жандарм, взглянув на экран телефона. — Прошу простить, Алина Юрьёвна, за мою вопиющую дерзость, но важный звонок, — и поднявшись с кресла, тот быстро зашагал к окну неподалеку. — Слушаю вас, Александр Александрович. Стоило мужчине произнести имя, как улыбчивая Потёмкина в очередной раз встрепенулась, но уже с более сияющей улыбкой. — Здравствуй, Сереженька, — донесся развеселый голос светлого князя из трубки, который слегка искажался от порывов ветра и дождя. — Что-то не звонишь, не пишешь. Я даже волноваться начал, не случилось ли чего у вас? — Прошу простить, ваша светлость, лишний раз не хотел вас беспокоить, — повинился тот. — К тому же ежедневные отчеты Курташину отправляю исправно. — Знаю, читал, молодец. Какой ты серьёзный, что даже шуток не понимаешь, — хохотнул довольно советник. — Ох, ветрено и дождливо у вас тут, мы продрогли прямо до костей, сейчас бы коньячку, — вдруг пожаловался тут. Дождит и ветрит? — Простите, ваша светлость, не сочтите за грубость, а где вы сейчас находитесь? — до жандарма постепенно стало доходить, где сейчас находится светлый князь и тот медленно зашагал к главному входу. — Так перед дверями! — засмеялся весело старик. — Открывай, Серёженька, нам тоже отдых нужен. Да и соскучились мы. — Прошу прощения, мы? — шаг капитана вдруг ускорился. — Сразу видно, дознаватель, вопросы как из пулёмета, — хохотнул тот. — Ага, двое нас. Трубецкой, хрыч старый, увязался за мной, — пожаловался наигранно советник, а после, судя по изменившемуся тону, стал кого-то пародировать. — То забери внучку, устал я от неё, то верни обратно, соскучился. — Потёмкин, ты белены объелся?! Позорить меня вздумал?! — раздался старческий рёв, и Решетников мог поклясться, что слышал его не через трубку, а прямо с улицы. — Войны родов захотел?! — Да шучу я, чего разорался?.. Жандарм перешел уже на бег, и так случилось, что обе княжны семенили следом за ним, а стоило тому резко отворить входные двери, как на пороге он смог лицезреть с довольной миной самого светлого князя и с недовольным лицом главу рода Трубецких. Один из числа сильнейших одарённых в магии воды. Михаил Валерьевич собственной персоной. — А? Деда? Ты? — бровки Алины взлетели тотчас вверх от удивления. — Дедуль? — ошеломлённо выпалила Потёмкина. — А ты чего здесь забыл? * * * Вип-ложа Грановских. Начало развлечений местной знати на собственности Астраханского княжества началось не как обычно, а с шокирующей новости, и параллельно с этим с чествования по меркам Царицына просто заоблачных гостей. Прибыл сам действительный тайный советник по особо важным делам его императорского Величества в обществе главы боярского рода Трубецких. Один был тем, кого боялась добрая половина всей империи, в особенности аристократия. Ведь он был той самой наказующей дланью самого императора Всероссийского для сильно зажравшихся и упивающихся своей властью дворян и не только. В общем, стоит лишь какому-нибудь благородному завидеть вдалеке только тень Потёмкина, как каждый из них начинает вспоминать те или иные грешки за всю свою жизнь, и даже если вдруг он пройдёт мимо, не надо расслабляться, вдруг он изволит оглянуться. Но если ты честный человек, то тебе не нужно его бояться. А второй являлся одним из самых взбалмошных и воинственных князей государства, который прослыл не только искусным магом, но и искусным воителем, разумеется, лишь среди одарённых. Ведь получить ранг старшего ратая для людей с магическим потенциалом является весьма сложной задачей. Поэтом и одного и другого можно было назвать одними из нескольких столпов империи. И как ни странно первыми, кто поприветствовал обоих, были Ежов, Тулаев и как правитель Астраханского княжества это сделал слегка нервный Грановский. А уже за ними потянулась остальная вереница знати. — Ну и? Что скажешь, Сереженька? — со слабой улыбкой заговорил светлый князь, когда все расшаркивания закончились, третий день аренария официально стартовал, а старик в сторонку отвел жандарма, попутно с этим активируя карманные часы, которые также служили артефактом полога тишины. — Как идёт наша заготовка? — Более чем, ваша светлость… — отчитался жандарм. — Эта троица уже зашевелилась, к тому же Тулаев на месте не сидит и мастерски подливает масла в огонь. И я по мере сил и возможностей. — Да что ты? Твой актив настолько делает успехи? — Ваша светлость, вы не поверите, — голос капитана стал еще тише, хоть это и было не к чему. — Юнец мало того, что самоучка, так еще умудрился частично использовать техники. Причем как утверждает, обучался по роликам, что размещала в социальных сетях знать. Пока заметила лишь Алина и, вероятно Ежов. Да и сама Трубецкая это подтвердила, сами знаете, они в этом смыслят более остальных. На несколько мгновений от такой неожиданной новости взгляд Потёмкина помутнел, но через пару секунд тот пришел назад. — Вот так новости, — хекнул довольно тот. — Умеешь ты удивить, не зря я тебя на это дело подрядил, ой не зря! — похвалил старик жандарма, а после обратил свой соколиный взор на арену. — Наш мальчик уже сражался? — Нет, но вскоре будет… — Хех! Заинтриговал, — хмыкнул радушно старик. — Но чую, один старый хрыч тоже кое-что рассмотрит, и если всё так, как ты говоришь, покажет свои загребущие ручонки. Оба мужчины непроизвольно и одновременно скосили свои взгляды на мило беседующего со своей внучкой Трубецкого. — Господа, — вдруг раздался довольный и громкий голос Тулаева, но всем в ложе было ясно, кому именно был адресован данный оклик и все обернулись на трех глав родов. — Продолжим нашу игру? На кого ставить буду, думаю, вы догадываетесь. Считайте этого мальчишку моим фаворитом на этом аренарии. * * *