— Хочешь, чтоб ещё до заката весь Канал сплетничал обо мне? — сказал он, когда она уселась в другой шезлонг, — Вина? — Пожалуй, да, но только один бокальчик, я за рулём. — Откуда приехала? Она удивлённо вздёрнула бровь дугой: — Когда я сказала тебе, что беру выходной, ты не спрашивал, почему. — Я не стал лезть в твоё личное пространство. Погоди-ка, — он нырнул вниз, в рубку, а вынырнув уже с бокалом, полным вина, — На, вот. — Спасибо, — она сделала большой глоток, — Я была в Лондоне. Её друг ничего на это не ответил и молчание длилось то тех пор, пока она не сказала: — Ты разве не собираешься расспрашивать? Хочешь заставить саму рассказывать? Она сделала глубокий вдох: — Мне предлагали работу. — И точно, ты сегодня одета совсем не как садовник, — обратил внимание он. Руководитель отдела по охране растений… Это совершенно не похоже на работу садовника. Там у неё будет команда, а не экипаж, как здесь. Она будет устанавливать политику фирмы и давать консультации относительно крупномасштабных спецпроектов, будет исполнять определённые обязанности по общению со СМИ и общаться со спонсорами. Она сидела там, в офисе Уильяма Ротби, слушала, как он с энтузиазмом вещал о том, насколько их организации пригодится имеющийся у неё практический опыт, и о том, что они хотят запустить обучающую программу по охране растений для малого бизнеса типа Turning Back Thyme. Она будет проводить обучение сотрудников этой программы, и даже сможет самолично вести некоторые из этих курсов профмастерства, если захочет. Зарплата будет щедрая, будут надбавки и льготы. Но садовником она больше не будет. — Я была в Королевском обществе ботанического наследия. — Лорейн Джефферс говорила мне, что они снова проводят собеседования. Они позвонили ей после того, как одна из претенденток отказалась, — Я понял, что раз уж даже Лорейн в курсе, то ты-то уж просто обязана быть в теме. — На меня они вышли сразу после Нового года. — Почему ты мне не сказала? — спросил он. — Не хотела попусту волновать ни тебя, ни нашу команду, если ничего не выйдет. У нас был большой заказ в Хайбери и Turning Back Thyme была моим главным приоритетом. Я не хотела, чтоб вы все переживали о том, откуда и кто будет начислять вам вашу следующую зарплату. — Эмма, я работаю на Turning Back Thyme потому, что мне здесь работать нравится. Я нашёл бы другую работу, если б захотел. Мне давно уже предлагали. — Предлагали? — спросила она. — Естественно! Управлять командой я могу. Это ценится. — Прости. Конечно, ты можешь. Думаю, я боялась, что если расскажу что-нибудь, это может разрушить нашу дружбу. — Так себе был бы из меня друг, если б я больше заморачивался о своей работе, чем о твоём счастье. Если быть руководителем этой шарашки — это именно то направление, в котором ты хочешь двигаться, то давай, вперёд, берись за эту работу. Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Ты серьёзно? — Ага, но мне всё же понадобится парочка недель, чтоб пообвыкнуться с мыслью, что ты не думала, что я был бы за тебя счастлив — Это честно, — она ненадолго замолчала, а потом сказала: — Мне следует согласиться на эту работу. Они столько всего предлагают. И там будет гораздо меньше стресса. Глупо было бы не согласиться. — Но?.. — Чарли, словно суфлёр, сделал ей подсказку. Она поглядела на водную гладь Канала, на поле на другом берегу, такое далёкое, что пасшиеся на нём коровы виделись как маленькие точки. — Те люди в офисе говорили рассказывали такие сказки, говорили, что у меня будут подчинённые, говорили про всё то, что я смогу сделать. И ты только подумай, всё то время я только об одном и думала — как же мне хочется вновь вернуться в Зимний сад и снова вскапывать там главную клумбу. Чарли оскаблился: — Вы можете вывезти девушку из сада… — Но вы не можете вывести грязь у неё из-под ногтей! Я им отказала. — Так значит, ты продолжишь вести свой бизнес? — Естественно, но я подумала, что пришло время этот бизнес вести нам. Вместе. Чарли дёрнул подбородком: — Что ты имеешь в виду? — Мне уже давно следовало, не год и не два назад, попросить тебя стать моим деловым партнёром. Ты являешься частью Turning Back Thyme настолько же, насколько и я. — Так ты просишь меня, так сказать, жениться на тебе, в смысле бизнеса? Тут оскаблилась она: — Думаю, да. Если ты возьмёшь меня замуж, в смысле бизнеса. — Да ты просто хочешь, чтобы я обхаживал тех клиентов, которые тебе не по нраву, — сказал он. — А ещё спихнуть на тебя начисление зарплаты и добрых 75 % всей логистики и планирования, — фыркнула она. — Это тебе это всё не нравится. Мне-то нравится, — сказал он. — Также я подумывала, а не начать ли нам брать одновременно по два заказа и не расшириться ли для этого, наняв вторую команду. Это означало бы удвоение годового дохода, а в неурожайные годы это стало бы защитой. То есть, если сделать это захочешь ты. У тебя есть время обдумать это. — Можно подумать, мне понадобится время на обдумывание! Она понарошку сердито подбоченилась: — Ну, ты, чокнутый шотландец, сейчас же прекрати называть меня тупицей, раз уж мы решили остаться друзьями! — А ты заносчивая южанка, — парировал он. Я родом из Кройдона. — А, всё равно это Юг. Могу ли я, как деловой партнёр и лучший друг, дать тебе один непрошенный совет? — спросил Чарли. — Но не делает ли его «прошенным» то, что ты спрашиваешь разрешения дать его? — спросила она. — Эмма, заткнись, — засмеялся он. — Говори, давай, — сказала она. — В этом год в тебе что-то стало меняться. Она кивнула: — Ага, теперь у меня есть горшки. — Да, теперь у тебя есть горшки. А ещё я видел, как ты ходила в особняк попить чай с Сидни или поболтать про реконструкцию с Эндрю. Они тебе нравятся, и эта деревня тебе нравится, и этот вот домик. В Хайбери ты чувствуешь себя дома. Дома. Это слово, казалось, заполнило всю её грудь. Сама не зная как, она пришлась в Хайбери ко двору. Она любила этот маленький коттедж, с его дровяной плитой и огромными потолочными балками, о которые, порой, по неосторожности стукалась головой. Каким-то образом, у неё вошло в привычку каждую неделю ходить на викторину, которую устраивала Люси в пабе. Хозяева маленькой зеленной лавки на Бридж Стрит знали её по имени. А последние несколько дней, посиживая после работы в своём садике, большую часть времени она была занята тем, что перебирала в уме дюжину способов, как бы ещё его можно переделать. — Думаю, я хочу остаться в Хайбери, сказала она, — Тут всё какое-то… правильное. Как мне кажется. — Вот так же и у меня с моей «Дорогой Мэй», — сказал он. — Но ты в любой момент можешь отчалить, — сказала она. — Ширина канала может меняться, но лодка остаётся прежней. Она отставила в сторону свой бокал: — Поеду-ка обратно к себе в коттедж. Что-то я выдохлась. Спасибо тебе за вино. — Спасибо тебе за бизнес-сделку, — повторил в ответ Чарли. Он ждал. Она уже перекинула ногу, чтоб перелезть через шпангоут «Дорогой Мэй». И тогда он крикнул ей вслед: — Знаешь, если ты действительно хочешь в Хайбери пустить корни, то для начала затащи-ка ты на свидание того фермера. Она едва не сверзилась вниз: — Богом клянусь, Чарли, если я свалюсь сейчас в канал, то потом я тебя грохну! — На днях Генри болтался по всем садам в имении, тебя искал. — Чарли! Она все-таки умудрилась перепрыгнуть с кормы на твёрдую землю и, всё ещё вся в пунцовом румянце, зашагала обратно по тропе вдоль Канала. А следом нёсся раскатистый смех её друга. Диана Октябрь 1944 Диана лежала на кроватке Робина, когда к ней пришёл отец Делвин.