Бэт перевела дух. — Его зовут Колин. Он вырос на ферме, соседней c фермой моих родителей. Когда я переехала в Доркинг, мы стали переписываться. Это было глупо, правда — нам было по десять лет только — но восемь лет спустя мы все еще переписываемся. Все еще переписываемся, но уже как… влюбленные? Она и сама не поняла, как это случилось. Просто в один прекрасный день, после Рождества, когда Бэт в доме своей тетки ждала, пока пришлют повестку в Земельный корпус, Колин позвонил. — Я все обдумал. Мы нравимся друг другу, так ведь? — спросил он тогда. — Конечно, нравимся. Мы же дружим тысячу лет, — ответила она, смеясь. — Ты будешь моей девушкой? Она выронила телефонную трубку, едва успев поймать ее, пока та не разбилась об пол. — Что? — Подумай об этом. Ты скоро уезжаешь на трудармейские сборы. Меня посылают на фронт в Италию через несколько дней. Не лучше было бы, если бы у нас обоих был кто-то, кто бы нас ждал? — спросил он. — Но, Колин, мы почти не видимся. — Но мы же пишем друг другу. Мы разговариваем по телефону иногда, — парировал он. — Ты правда меня любишь? — спросила она. — Больше, чем какую-либо другую девушку, которую я когда-либо встречал, — сказал он. — Кроме того, кто полюбит такого простого фермерского сына как я, если не девушка, которую я знаю всю свою жизнь? К ее сомнениям добавилась жалость. — Это же смешно, Колин, и ты это знаешь. Ты привлекательный мужчина. Но, несмотря на ее возражения, к тому времени, когда она повесила трубку, вышло как-то так, что у нее был миленок. — У тебя есть его карточка? — спросила Рут. Бэт открыла свою сумку и достала фотоальбом, который она, упаковывая свои вещи перед поездкой, бережно положила поверх стопки одежды. Вынула из альбома фотокарточку, на которой был заснят Колин — в военной форме, пышущий здоровьем, но все еще совсем чужой для нее. Рут придирчиво стала разглядывать фотоснимок с видом такого знатока, что Бэт зарделась. — Симпатичный, — в итоге объявила Рут. — В каком он полку? — Полк Восточного Суррея, первый батальон. — Где он сейчас? — Где-то в Италии. Он не может рассказать ничего подробнее, только это. — Должно быть, это приятно — знать, что где-то есть мужчина, который ждет твоих писем, — сказала Рут с легкой завистью. — А я намерена прибрать к рукам кого-нибудь какого-нибудь летчика, пусть только приземлится! Тут, рядом авиабаза, недалеко от Хайбери Хаус. — Что такое Хайбери Хаус? — Они что, получается, тебе еще не рассказали? — Нет. Рут ухмыльнулась. — Тогда, думаю, будет лучше, если ты сама все узнаешь. Когда на следующее утро в полпятого на прикроватной тумбочке зазвенел будильник, обе девушки еле проснулись. А к пяти утра они были уже одеты и заканчивали завтракать за большим кухонным столом Миссис Пенворти. В полшестого мистер Пенворти преподал Бэт первый урок, каково это быть лэнд герл. Они возили на поля навоз — грязная, дурно пахнущая работа! — которая не делалась легче даже благодаря трактору, которым управлял мистер Пенворти. Утро еще не кончилось, а резиновые сапоги Бэт, выданные ей при зачислении в женское подразделение Земельного корпуса, были полностью в навозе, а ее бриджи были грязными уже выше колен. Пришлось скинуть с себя все то, что она навздевала в то утро перед выходом на улицу — два шерстяных джемпера, жакет поверх них, — и остаться в исподней рубахе. Между большим и указательными пальцами на правой руке черенок вил натер ей мозоль до волдыря. Самое странное заключалось в том, что несмотря на все неудобства Бэт это нравилось. Быть на открытом воздухе. Вдыхать холодный, колкий воздух с резким запахом навоза. Мышцы у нее горели, но мистер Пенворти разрешил отдохнуть. И они все долго стояли, заворожено глядя на то, как из-за голых, еще безлиственных крон деревьев, росших на краю поля, всходило солнце. Бэт чувствовала себя полной жизни, а еще, впервые за долгое время, знала, что приносит пользу. Рут же была несчастна. — Можно, мы остановимся в одиннадцать на перекус[23]? — крикнула она. Восседавший за рулем своего трактора мистер Пенворти нахмурился. — Второй завтрак? Сейчас еще только половина одиннадцатого! — Уже совсем скоро, — пробурчала Рут. — Мы почти все доделали, — сказала Бэт, обернувшись и оглядывая поле, уже две трети которого они удобрили навозом. Но мистер Пенворти покрепче нахлобучил свою шляпу. — Надобно удобрить другое поле, когда с этим покончим. — Еще одно поле?! — взвизгнула Рут. Бэт издала долгий выдох, собираясь с мыслями. — Мистер Пенворти, разве миссис Пенворти вам не говорила, что сегодня она, возможно, начнет красить одну из сараек трехчастного амбара? Фермер остановил трактор и довольно долго непонимающе смотрел на нее с высоты своего сиденья, а потом кивнул. — Тогда ступай домой, Рут. Рут подхватила свои вилы и заторопилась к краю поля так быстро, насколько только могла, в своих ботинках, облепленных коркой глинистой глины и навоза. Бэт принялась опять раскидывать навоз, но мистер Пенворти не стал заводить трактор снова. — Ты-то еще не утомилась? — спросил он. Бэт тоже остановилась, подпершись вилами. — Я выдохлась. Думаю, я в жизни за целый день не рабатывала столько, сколько за сегодняшнее утро. — Тоже хочешь пойти красить амбар? — спросил он. — Если это то, что вы считаете необходимым, чтобы я выполнила, я сделаю это. Если вам надо, чтобы я осталась тут разбрасывать коровяк[24], я останусь и буду разбрасывать коровяк. Впервые за все их короткое знакомство мистер Пенворти улыбнулся: — Тогда залезай. — Залезать? Он кивком указал на трактор. — Тебе придется научиться водить трактор на местности. Скоро мы будем сажать свеклу и сеять пшеницу. Она будет учиться вождению? Колин не поверит! Ведь во всех письмах он упрекал ее, мол, живя в городе, она оставила все деревенские обычаи. Мистер Пенварти подогнал трактор поближе, она стала взбираться. Ее охватило сильнейшее волнение. Девушка чуть не свалилась с борта трактора, оскользнувшись из-за грязи на сапогах, но все ж забралась на широкое сиденье-скамейку. — Вот так, — сказала Бэт, положив руки на руль. — Какую технику ты раньше водила? — задал вопрос фермер. — Никакую, — ответила она, смущенно улыбнувшись. Он шумно вздохнул. — И чему вас, городских, там только учат? От удивления она рассмеялась. — Доркинг городом-то с трудом можно назвать. — Ой, деука, и не говори, там еще хуже, — ответил он. — Сейчас-то я ведь учусь. Старик хмыкнул, и принялся растолковывать основы вождения — зажигание, сцепление, газ, тормоз, переключение передач. Он терпеливо объяснял, как выжать сцепление, как переключать скорости, — как привести в движение эту неповоротливую словно бегемот махину. Он заставлял ее снова и снова повторять это, до тех пор, пока эту последовательность действий она не выучила назубок. — Сойдет, — сказал и пересел назад. — Едь давай! У Бэт перехватило горло, она понимала, что сейчас Мистер Пенворти вцепился в край своего сиденья. Она выжала педаль сцепления до пола, повернула ключ зажигания, завела трактор и стала медленно отпускать педаль. Трактор грохочуще взревел. Она отшатнулась назад, моментально подняв ногу с педали. Машина-зверь содрогнулась и тихонько покатилась.