Брайан потерянно кивнул. – Понимаете, со мной случилась неприятность. Когда я выходил из бара «У Рыцаря», меня… – Уходите отсюда, – потребовал стоящий на пороге мужчина. – Они со мной кое-что сделали, – продолжил Брайан, обращаясь не Рону, а к Джессике, и голос его задрожал. – Они сделали со мной ужасную вещь. Возможно, заразили меня гепатитом. Не знаю, могу ли я от этого умереть, но в любом случае это опасно. Сейчас медики обрабатывают результаты анализов. – Боже, так у вас что, какое-то заболевание? – всполошился мужчина. – А ну-ка убирайтесь отсюда немедленно! – Да нет, этим нельзя заразиться просто так, – попытался успокоить его Брайан. – Во всяком случае, я так не думаю. Как я уже сказал, я… я зашел в бар «У Рыцаря». А когда выходил оттуда, кто-то меня схватил – возможно, это был не один человек, а несколько – и… – Вали отсюда, чертов лунатик! – прошипел Рон и сильно толкнул Брайана ладонью в грудь. Брайан попятился и, оступившись на ступеньке, рухнул на спину. От падения у него на некоторое время пресеклось дыхание. Пытаясь продохнуть, он с трудом поднялся на колени. Однако прежде, чем он сумел встать, муж Джессики пнул его мыском туфли в грудь. Брайан вскрикнул от боли и снова упал. – Так, значит, ты один из них, верно? – прорычал нагнувшийся над ним Рон. – Один из тех хахалей, с которыми моя женушка снюхалась! – Я… я ничего не знал, – прошептал Брайан. – Если она не сказала тебе, что замужем, это еще не значит, что ты не заслужил наказания! – С этими словами Рон отвесил Брайану еще одни пинок. – Ну, на этот раз довольно, – добавил он. – Но если ты явишься сюда снова, получишь еще. Повернувшись, он шагнул в дом и захлопнул дверь. Перед тем как она закрылась, Брайан, державшийся обеими руками за солнечное сплетение, успел увидеть искаженное страхом лицо Джессики. Глава 15 Выезжая со стоянки кафе «Старбакс» после встречи с сыном и его подругой, Барри Дакуорт подумал: «Все могло пройти получше». Да, он попал в нелегкое положение. Но что ему оставалось делать? Проигнорировать возможность того, что сын мог оказать ему помощь в проведении расследования? Поговорить с Тревором в любом случае было необходимо, даже если шансы на то, что сын видел нечто такое, что могло бы разъяснить личность того, кто похитил Брайана Гаффни и против его воли набил ему на спине татуировку, были нулевыми. Впрочем, нельзя было исключать, что Барри Дакуорт что-то сделал не так. Возможно, ему следовало побеседовать с сыном отдельно, а не тогда, когда он находился в обществе Кэрол Бикман. Но ведь и она тоже была потенциальным свидетелем. Так что требовалось поговорить с обоими. И все же… Дакуорт пожалел, что с самого начала не понял: сказав Тревору и Кэрол, что он видел их на записи камеры слежения, он тем самым признал, что целенаправленно наблюдал за ними в интимные моменты их общения. Ладно, к черту все, подумал Дакуорт. В конце концов, если бы он вошел тогда в бар «У Рыцаря», то увидел бы то же самое. Мужчина, сидящий в баре и целующийся взасос со своей подружкой, вряд ли мог ожидать, что их никто не заметит. Может, эта история научит Тревора и Кэрол вести себя скромнее, по крайней мере на людях, и заниматься подобными вещами в более подходящих для этого местах. Скажем, дома. Правда, Тревор теперь снова жил под одной крышей с родителями. Дакуорт-старший тяжело вздохнул. Возможно, он легче воспринял бы все случившееся, если бы сын или его подружка сообщили ему что-то полезное. Тогда возникшее у него неловкое чувство можно было бы хоть чем-то оправдать. Однако выяснилось, что ни Тревор, ни Кэрол ничего подозрительного не видели. Они даже не узнали Гаффни-младшего на фото. – Дерьмо, – выругался Дакуорт себе под нос. Впрочем, чем больше он думал обо всем этом, тем яснее ему становилось, что по сути ничего особенного не произошло. Ну хорошо, он застал молодых людей, скажем так, за флиртом. Что ж, не самая приятная ситуация. Но можно ли было сказать, что она оправдывала враждебность Тревора? Возможно, он имел право на некоторое раздражение, но почему он мгновенно ощетинился, словно еж? Детектив опасался, что у этой истории будет продолжение. Теперь он уже жалел о том, что Тревор переехал обратно к ним с Морин. Если бы сын жил отдельно, Дакуорт мог бы избегать встречи с ним сколько угодно. Но Тревор сегодня в любом случае должен был прийти ночевать в родительский дом, и Дакуорта-старшего отнюдь не вдохновляла перспектива в ближайшее время снова столкнуться с ним нос к носу. Возникал еще один неприятный вопрос. Что именно он, Дакуорт-старший, расскажет Морин? Если забыть обо всех возможных негативных последствиях для хода расследования, на сугубо личном уровне Дакуорт теперь являлся носителем некой важной информации. Его жене, не далее чем час тому назад выражавшей беспокойство по поводу Тревора, данную информацию следовало знать – во всяком случае, она имела на это полное право. Дакуорту теперь было определенно известно, что Тревор встречается с девушкой. Ему было известно ее имя. Следовало ли ему в этой ситуации ждать, пока сын, выбрав подходящий момент, сам расскажет обо всем матери? И если так, как отреагирует Морин, выяснив, что муж все это уже знал, но ей ничего не сказал? Дакуорт еще раз чертыхнулся про себя. Он понимал, что расскажет обо всем жене. Есть вещи, которые в таких случаях не следует утаивать. Но надо было умудриться сообщить Морин обо всем таким образом, чтобы сам Дакуорт не выглядел дураком. Если, разумеется, это возможно. – Вот черт. Детектив снова и снова проигрывал в памяти встречу в кафе «Старбакс». Я смутил его, поставил в неловкое положение, говорил он себе, думая о Треворе. Так что у сына были все основания для того, чтобы рассердиться. Надо же: его отец первый раз видит девушку, с которой он, Тревор, встречается – и подвергает ее допросу. – Я все испортил, – подвел итог Дакуорт-старший, произнеся эти слова вслух. – Просто провалил все к чертовой матери. В самом деле, хорошенькое же он произвел первое впечатление на Кэрол! Нет ничего удивительного, что Тревор расстроился. Дакуорт-старший решил, что извинится перед сыном. Скажет ему, что сожалеет о том, что не проявил необходимого такта. Как жаль, что даже двадцать шесть лет работы в полиции не научили его избегать подобных ошибок… Господи, как же ему хотелось съесть пончик. Нет, неправда. Сейчас он с наслаждением проглотил бы полдюжины пончиков. В конечном итоге Дакуорт пришел к выводу, что проблему с Тревором следует на некоторое время отложить и подумать кое о чем другом. Точнее, кое о ком. О Крэйге Пирсе. Почему мысль о нем не пришла Дакуорту в голову сразу? Впрочем, пожалуй, он все же проявлял излишнюю строгость к себе. В конце концов, Брайана Гаффни доставили в полицейский участок всего несколько часов назад, а некоторые подробности выяснились и того позже. И Гаффни, и Пирса перед тем, как проделать с ними некие ужасные вещи, усыпили или лишили сознания каким-то другим способом. Судя по всему, в обоих случаях речь шла о мести. Крэйга Пирса наказали за то, что он сделал. Что же касается Брайана Гаффни, то и он, вероятно, поплатился за то, что произошло с неким «Шэном», кем бы он ни был. При этом, если сравнивать с Пирсом, Гаффни-младшему еще повезло. Случай с Крэйгом Пирсом произошел позно вечером третьего февраля. Дакуорт хорошо помнил все подробности его заявления. Пирс проснулся от шума льющейся воды. Судя по шуму, это были целые потоки. Окончательно придя в себя, он почувствовал страшный холод. Во всяком случае, от пояса и ниже. Это было неудивительно – ведь стояла зима. (Если Крэйгу Пирсу и следовало в данной ситуации чему-то радоваться, то это тому, что февраль выдался необычно теплым для северной части штата Нью-Йорк.) Особенно холодно было его ягодицам и задней поверхности ног. Вскоре Пирс догадался, что он, похоже, лежит навзничь прямо в неглубоком снегу. Причем все указывало на то, что кто-то раздел его догола ниже талии. С трудом приподнявшись и приняв сидячее положение, Крэйг Пирс попытался оценить ситуацию, но сделать это оказалось непросто. Во-первых, он ничего не видел, поскольку на голове у него было некое подобие шерстяного капюшона – вроде вязаной лыжной шапки, закрывавшей лицо, но только без прорезей для глаз, носа и рта. Еще хуже было то, что он не мог двигаться. Его конечности были широко раскинуты в стороны, словно щупальца морской звезды, и каким-то образом приторочены к земле. Пирс отчетливо ощущал петли на запястьях и лодыжках. Кроме того, пальцами обеих рук он нащупал что-то похожее на вбитые в землю колья, к которым его, очевидно, привязали. Нет, это были не колья – похоже, это были столбы. Итак, Крэйг Пирс очнулся на улице, без штанов, привязанным к чему-то твердому и неподвижному. – Эй! – позвал он надтреснутым голосом, чувствуя приближение приступа паники. – Есть здесь кто-нибудь? Сквозь капюшон не просачивался ни единый лучик света. Вне всякого сомнения, стояла глухая ночь. – Э-эй! – снова выкрикнул Пирс. – Что происходит? Дыхание его быстро учащалось, несмотря на то что он изо всех сил старался держать себя в руках. Надо было сконцентрироваться на том, что делалось вокруг. Внезапно ему показалось, что рядом кто-то есть. У Пирса возникло впечатление, что даже сквозь шум воды он слышит чье-то дыхание. Кто-то, кто находился совсем близко – возможно, не один человек, а несколько, – переминался с ноги на ногу. Совсем, совсем близко. Затем до Пирса донесся шепот. – Я знаю, здесь кто-то есть, – сказал он. – Какого черта происходит? В чем дело? Последнее, что мог вспомнить Крэйг Пирс, было то, что он находился на работе, в пиццерии, которая носила незамысловатое название «У Марии». Его смена подошла к концу. Крэйг покинул заведение через заднюю дверь и подошел к своему «Камаро». Рядом с ним был припаркован какой-то фургон, причем так близко, что Крэйгу показалось, будто он не сможет открыть водительскую дверь. Тут его кто-то окликнул: – Крэйг Пирс? Сразу после этого на лицо Пирса легло что-то мягкое. Кусок ткани, издающий очень сильный, резкий запах. Больше Пирс вспомнить ничего не мог – до того самого момента, когда он, придя в себя, услышал шум воды. – Я вас слышу! – крикнул он. – Я слышу, как вы разговариваете! Что творится, черт побери?