Глава 26 Кэл Было ясно, что за ночь до Манхэттена нам не добраться. Но мне не хотелось, чтобы Джереми остался ночевать в моей квартире, если кто-то точно знал наше местоположение. Черный фургон, который я заметил на улице, всерьез встревожил меня. Было неясно, имеет он отношение к камню, разбившему окно в доме Мэдэлайн Плимптон, или нет. Я мог сказать только одно – это был не тот фургон, который в спешке отъехал от ее дома непосредственно после инцидента. Схватив сумку и переносной холодильник, в который мы упаковали сэндвичи и еще кое-какие закуски, я спустился на улицу. Затем, осмотревшись, жестом велел спуститься Джереми, который наблюдал за мной из окна. Заперев дверь, ведущую на лестницу здания, я погрузил наш нехитрый багаж в машину и – опять-таки жестом – предложил молодому человеку занять пассажирское место. Однако прежде, чем отправляться в дорогу, мне необходимо было сделать одну вещь. Достав из перчаточного ящика фонарик, я опустился на колени рядом с машиной и направил луч света на ее днище. Затем тщательно осмотрел колесные ниши, пошарил под передним и задним бампером. – Что это вы делали? – поинтересовался Джереми, когда я сел за руль. – Как-то раз, – пояснил я, – кто-то прицепил к моему автомобилю датчик слежения. Точнее, даже не один, а целых два. – Надо же, – восхитился он. – Круто. Я коротко взглянул на него. – Не так, чтобы очень. Из-за этого кое-кого убили. – О, черт. И когда это было? – Четыре года назад. – И что же произошло? Не ответив, я тронул машину с места. Когда мы выехали за пределы Промис-Фоллз, я направил автомобиль по шоссе 87 на юг – в сторону Олбани. Наша цель состояла в том, чтобы, миновав столицу штата Нью-Йорк по объездной дороге, отправиться в сторону более известного во всем мире Нью-Йорка – мегаполиса. В первый час пути мы прикончили все сэндвичи. Ехали в основном молча – Джереми нечего было сказать, а у меня не имелось ни малейшего желания разговаривать. Мы были уже совсем рядом со съездом в сторону Мэсс-Пайк, неподалеку от Селкирка, когда Джереми внезапно спросил: – А мы можем свернуть на следующем съезде с шоссе? – Зачем? – Вот здесь. Сворачивайте, сворачивайте! Я включил указатель поворота и, перестроившись вправо, выполнил маневр, после чего поинтересовался: – Что происходит? – В конце эстакады поверните еще раз направо, – сказал Джереми вместо ответа. – Я сейчас остановлюсь и не тронусь с места до тех пор, пока ты не объяснишь, зачем мы свернули с шоссе. Было видно, что, прежде чем ответить, Джереми пришлось сделать над собой усилие, чтобы собраться с духом. – Только обещайте, что не расскажете об этом моей матери, – тихо пробормотал он наконец. – Прекрати, Джереми. Не надо требовать от меня обещаний, которые я, возможно, не смогу выполнить. Либо ты сейчас же объяснишь мне, в чем дело, либо мы снова поедем на юг. – Здесь живет мой отец, – признался Джереми. – Ну, то есть совсем близко отсюда. Поверните еще раз вот здесь. Я снова свернул направо в том месте, где заканчивалась эстакада. – Ну, хорошо, предположим, мы едем навестить твоего отца. Это что, сильно расстроит твою мать, если она об этом узнает? Джереми пожал плечами: – Ну да, вроде того. Наверное. Она его не любит. – Так часто бывает, когда люди разводятся. – Верно, но тут дело другое, – возразил молодой человек. – Что значит – другое? – поинтересовался я, вглядываясь в лицо Джереми, но по его выражению не смог ничего понять. – Твой отец жестоко обращался с матерью? Жестоким человеком был отец самой Глории, но я знал, что люди порой привыкают к таким вещам, потому что не видели в жизни ничего другого. – Он никогда не бил ее – такого не было, – заявил Джереми. – Так что тут вы промахнулись. – Ты, кажется, говорил, что твой отец школьный учитель. – Ну да, в средней школе. – А почему тебе хочется его навестить? Джереми одарил меня таким взглядом, словно я задал глупый вопрос, из-за которого он окончательно во мне разочаровался. – Потому что он мой отец. – Понимаю, – сказал я. – Ладно, показывай дорогу. По просьбе Джереми мы остановились перед скромным двухэтажным кирпичным домом с мансардой. Строение было небольшим, и сразу бросилось в глаза, что двор содержится в образцовом порядке. На ухоженных клумбах цвели весенние цветы. Следом за Джереми я направился ко входу в дом. Молодой человек позвонил в звонок. Секунд десять спустя дверь открыл лысеющий мужчина в очках, лет пятидесяти пяти, одетый в свитер и джинсы. – О боже, Джереми! – воскликнул он – как мне показалось, без чрезмерного энтузиазма. Несколько секунд отец и сын смотрели друг на друга, неловко переминаясь с ноги на ногу. Затем мужчина заключил Джереми в объятия и встряхнул. – Что ты здесь делаешь? – Мы просто проезжали мимо, – ответил молодой человек. Мужчина через плечо Джереми посмотрел на меня, и его глаза недобро сузились. – А это еще кто? – спросил он подозрительно. – Это мой телохранитель. Пап, познакомься, пожалуйста, с мистером Уивером. Мистер Уивер, это мой отец. – Кэл, – я протянул руку. – Джек Пилфорд, – представился мужчина, продолжая глядеть на меня с недоверием. – Телохранитель? – Не совсем. – Я в три фразы объяснил хозяину дома ситуацию. – Ясно, – произнес мистер Пилфорд с сомнением. – Послушай, Джереми, ты знаешь – я всегда рад тебя видеть, и очень хорошо, что ты решил ко мне заглянуть. Жаль, конечно, что ты не позвонил и не предупредил меня. Понимаешь, какое дело, сейчас не лучший… Дверь распахнулась шире, и в проеме появился еще один мужчина. По возрасту он был чуть старше Джека. Взглянув на Джереми, он явно напряг память и сказал: – Надо же, смотрите-ка, кто к нам пожаловал. Худший водитель во всей Америке! – Господи, Малкольм, перестань, – одернул его Джек. – Не веди себя как придурок. Малкольм уставился на меня. – А ты, должно быть, Боб, – предположил он. – Нет, – ответил я и представился. – Мистера Уивера наняли, чтобы он охранял Джереми, – пояснил Джек. – Я не причиню ему вреда, – хмыкнул Малкольм. – Не от тебя, – сказал Джек Пилфорд и, обращаясь ко мне и к сыну, пробормотал: – Извините меня. Я же говорю, сейчас не самый лучший момент для вашего визита… – Ну да, – подтвердил Малкольм. – Любовники выясняют отношения. – Пожалуй, мы лучше поедем, – я положил руку на локоть Джереми, который стал похож на мальчишку, которого по какой-то причине не приняли в игру. – А почему ты к нам ни разу не приехал? – спросил он. – Джереми, мы ведь уже говорили об этом тысячу раз. Ты знаешь, что… – Из-за твоей шлюхи-мамаши, вот почему, – вставил Малкольм.