Волшебники были людьми цивилизованными, образованными и культурными. И, оказавшись на необитаемом острове, они не растерялись, а мгновенно смекнули: перво-наперво следует найти стрелочника. – Ведь ясно же было как день! – вопил Чудакулли, бешено размахивая руками в районе того места, где прежде висело окно. – Я же специально прикрепил табличку! – Да, но у тебя самого на двери в кабинет висит табличка «Не Беспокоить», – возразил главный философ. – И все равно каждое утро госпожа Герпес приносит тебе чай! – Господа, господа! – вмешался Думминг Тупс. – Есть куда более неотложные вещи, которые нужно выяснить! – Совершенно верно! – внес свою лепту декан. – Это все он виноват. Слишком мелко написал! – Я не о том! Надо незамедлительно… – Здесь дамы! – рявкнул главный философ. – Дама, – веско и подчеркнуто поправила госпожа Герпес, словно игрок, кладущий на стол выигрышную карту. Она была спокойна и непоколебима, и на ее лице отчетливо читалось: «Когда кругом столько волшебников, мне не о чем беспокоиться». Волшебники сбавили тон. – Йа извиняюсь, есьли сделала чьто-то не то, – сказала она. – Не совсем не то, – поспешил заверить Чудакулли. – Ну, может, чуть-чуть. Самую малость. – Ошибиться мог кто угодно, – добавил главный философ. – Я и сам еле разобрал, что там написано. – И в общем и целом можно констатировать: уж лучше застрять здесь, на свежем воздухе и под теплым солнышком, чем всю жизнь провести в душном кабинете, – заключил Чудакулли. – Это если говорить совсем в общем, – с сомнением в голосе возразил Думминг. – Не успеет ягненок дважды взмахнуть хвостиком, как мы уже окажемся дома, – с сияющей улыбкой заверил Чудакулли. – К сожалению, должен заметить, не похоже, что здесь было особо развито сельское хозяйство и, в частности, животноводство, – хмыкнул Думминг. – Я выражался фигурально, господин Тупс. Фи-гу-раль-но. – Но солнце садится, аркканцлер, – гнул свое Думминг. – Из чего следует, что скоро наступит ночь. Чудакулли бросил нервный взгляд сначала на госпожу Герпес, потом на солнце. – Какие-то пробьлемы? – осведомилась госпожа Герпес. – Да нет же, ради всех богов, нет! – поспешно откликнулся Чудакулли. – Мы… гм-м… – Это чья-то шютка? – продолжала домоправительница. – Ви, господа, никогда не упустите шаньс повеселиться. – Да, это… – Ну, йа бюду вам весьма благодарьна, если ви отправите меня домой немедьленно, аркканцлер. Сегодня у нас большая стирька, и есть все основания подозьревать, что с простынями декана бюдут проблемы. Декан внезапно почувствовал себя комаром, очутившимся под лучом сильного прожектора. – Мы разберемся с этим без проволочек, не беспокойтесь, госпожа Герпес, – произнес Чудакулли, не сводя глаз с ежащегося декана. – Что же касается вас, почему бы вам пока не посидеть вот тут и не насладиться этими чудесными простынями… то есть солнечным светом? Шезлонг с клацаньем сложился. Потом чихнул. – А-а, библиотекарь, ты снова с нами, – продолжал Чудакулли, приветствуя распростертого на песке орангутана. – Эй, Тупс, помоги ему. И еще несколько слов ко всем. Прошу прощения, госпожа Герпес, у нас тут затеялось небольшое собрание преподавательского состава… Волшебники сгрудились в кучку. – Это был кетчуп! – быстро затараторил декан. – Честное слово! Так уж получилось, я сначала лег, а потом решил перекусить, а сами знаете, какие от кетчупа пятна! – Честно говоря, декан, нам до твоих простыней нет никакого дела, – обрезал Чудакулли. – Абсолютно никакого, – весело поддакнул главный философ. – Это дело не к нам, – успокоил профессор современного руносложения, похлопывая декана по плечу. – Мы должны вернуться, – сказал Чудакулли. – Не можем же мы провести тут ночь с госпожой Герпес. Это было бы очень неприлично. Мы и она, наедине… – Не понимаю, с чего поднимать такой шум из-за какого-то кетчупа? Фасоль-то я всю собрал… – Наедине? – удивился профессор современного руносложения. – Нас ведь семеро, не считая библиотекаря. – Разумеется, но вместе взятые мы с ней наедине, – обрубил Чудакулли. – Могут пойти разговоры. – Разговоры о чем? – встрял заведующий кафедрой беспредметных изысканий, как всегда немного отстающий от беседы. – Ну, сам знаешь… – Профессор современного руносложения поджал губы. – Семеро мужчин, одна женщина… Я как подумаю, что начнут говорить люди… – Ты предлагаешь выписать сюда еще шестерых женщин? Лично я категорически против! – твердо сказал завкафедрой. – А может, надо лишь чуточку подождать – и дыра опять откроется? – спросил главный философ. – Вряд ли, – Чудакулли покачал головой. – Думминг утверждает, что, пройдя через нее, мы тем самым нарушили чаростатическое равновесие. Эй, декан, а ты что думаешь? – Это был всего лишь кетчуп, – откликнулся декан. – С любым может случиться. – Я о нашем вынужденном пребывании на этом острове, – сказал Чудакулли. – Что будем делать? Мы должны действовать как команда, чтобы разрешить эту проблему. – А что мы скажем госпоже Герпес? – прошептал главный философ. – Она-то думает, мы так шутим. – Главный философ, мы взрослые, умудренные опытом волшебники, – возразил Чудакулли. – Шутят студенты. – О да, по сравнению с нами они мальчишки, – пробормотал Думминг Тупс. – Правильно. Мы шутки не шутим. – Угу. Мы уж как дернем, так все вокруг вздрогнет, а по пустякам мы не размениваемся, – уточнил профессор современного руносложения. – Ума не приложу, к чему поднимать такой шум из-за крохотного, едва заметного пятнышка от кетчупа! – горевал декан. – Ни у кого нет в запасе подходящего заклинания? – воззвал Чудакулли. – По-твоему, отправляясь в четыре утра на пляж, мы должны были запастись заклинаниями? – отозвался профессор современного руносложения. – В таком случае будем полагаться на собственные силы, – подытожил Чудакулли. – Рано или поздно обязательно покажется корабль. Кроме того, господа, за нашими спинами многие годы Университета. Представители примитивных народностей без труда выжили бы в этом райском уголке. Но мы в отличие от наших неотесанных предков вооружены знаниями! – А еще с нами госпожа Герпес, – вставил заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – С неотесанными предками она бы ни за что не осталась, – согласился главный философ. – Ты что-нибудь понимаешь в лодках, декан? Если память мне не изменяет, ты, когда был значительно моложе и стройнее, выиграл первое место в соревнованиях по гребле, – заметил Чудакулли. – Кстати, заметь, в своем вопросе я очень ловко обошел тему простыней. – Что ж, построить лодку не так уж и сложно, – пожал плечами декан, выныривая из моря грустных размышлений. – Даже представители примитивных народностей в состоянии построить лодку, а мы ведь цивилизованные люди. – В таком случае назначаю тебя главой Комитета по постройке лодки, – сказал Чудакулли. – Возьми себе в помощь главного философа. А остальные пусть займутся поисками пресной воды. И пищи. Сбейте пару кокосов. В общем, действуйте. – А ты что будешь делать, аркканцлер? – ядовито осведомился главный философ. – Я возглавлю Комитет по добыче белка, – парировал Чудакулли и многозначительно взмахнул удочкой. – То есть опять будешь удить рыбу? И какой от этого толк? – А такой, главный философ. Будет чем поужинать. – Ни у кого сигаретки не найдется? – воззвал декан. – Ужасно хочется курить. Волшебники, ссорясь и продолжая обвинять в случившемся друг друга, разошлись в разные стороны. А под покровом деревьев, среди палой листвы вдруг зашевелились корни. Множество очень маленьких растений принялись со страшной скоростью расти… – Это последний континент, – сообщил Скрябби. – Его… сляпали в последнюю очередь и… немного не так, как остальные континенты. – А по-моему, он выглядит довольно-таки старым, – хмыкнул Ринсвинд. – Даже древним. И холмы эти тоже выглядят вполне по-древнему. Как самые настоящие холмы.