– Полагаю, заглянуть внутрь можно, – заключил Думминг. – Книга ведь и предназначена для того, чтобы ее открывали. Здесь даже закладка есть, черная, кожаная… – А-а, так это закладка! – облегченно протянул заведующий кафедрой беспредметных изысканий, до того момента нервно рассматривавший ленточку. Думминг прикоснулся к книге, которая оказалась довольно теплой. И открылась довольно легко. Все страницы до единой были заполнены «у-уками». – Диалоги неплохие, но сюжет слабоват. – Декан! Буду тебе весьма признателен, если ты отнесешься к происходящему со всей серьезностью! – обрезал Чудакулли. Он задумчиво потопал ногой. – Еще идеи есть? Волшебники переглянулись и пожали плечами. – Думаю… – начал профессор современного руносложения. – Слушай, руновед… Тебя ведь, по-моему, Арнольдом зовут? – Нет, аркканцлер… – Ну, не важно. – Мне кажется… Я знаю, это прозвучит нелепо, но… – Продолжай, не робей. Мы почти сгораем от нетерпения. – Мне кажется, всегда можно прибегнуть к такому средству, как… Ринсвинд. Чудакулли наградил профессора долгим взглядом. – Это тот самый тощий волшебник-неумеха? С неухоженной бородкой? И за ним еще хвостом таскается ящик на ножках? – Именно так, аркканцлер. У тебя блестящая память. Некоторое время он был заместителем библиотекаря… как ты, вероятно, помнишь. – Не то чтобы помню, но все равно продолжай. – Он, Ринсвинд, был здесь, когда произошло превращение библиотекаря в… библиотекаря. А еще я помню, как-то раз мы все наблюдали библиотекаря за работой: он очень лихо штемпелюет книги по четыре штуки зараз… Так вот, Ринсвинд тогда воскликнул: «Просто потрясающе! Никогда не поверишь, что он родом из Анк-Морпорка!» Готов биться об заклад, если кто и помнит имя библиотекаря, так это Ринсвинд. – Что ж, в таком случае немедленно ведите его сюда. Нам ведь известно, где он сейчас? – Мы знаем лишь его формальное местонахождение, аркканцлер, – поспешил вставить Думминг. – Где же он находится фактически, сказать довольно трудно. Чудакулли, нахмурившись, воззрился на Думминга. – Мы полагаем, что он на ИксИксИксИксе, аркканцлер, – завершил тот. – На ИксИкс… – …ИксИксе, аркканцлер. – Но я думал, никто не знает, где располагается ИксИксИксИкс. – Именно, аркканцлер, – подтвердил Думминг. Очень редко какой-то факт вмещался в голову Чудакулли с первой попытки. Это было все равно что вставлять в некий механизм новую деталь. Вы крутите ее то так, то этак, а потом она вдруг встает на место[8]. – И что он там делает? – Трудно сказать наверняка, аркканцлер. Его туда закинуло, насколько вы помните, после приключений в Агатовой империи… – А что ему там понадобилось? – Не думаю, что понадобилось в прямом смысле слова ему, – уточнил Думминг. – Ведь его туда отправили… мы. Это стало результатом тривиальнейшей ошибки в билокационном чудотворстве… Такую может совершить любой. – Но совершил, если не ошибаюсь, ты, – парировал Чудакулли, чья память славилась своей способностью неожиданно выкидывать всякие мерзкие коленца. – Но как член коллектива, – подчеркнул Думминг. – Что ж, если он там оставаться не хочет, да и мы не против, чтобы он очутился здесь, давайте его вер… Остаток фразы потонул не в шуме, а в своего рода взрыве тишины. Она разорвалась прямо посреди волшебников и была столь всеобъемлющей, что поглотила даже стук их сердец. Старый Том, волшебный и безъязыкий университетский колокол, безмолвно пробил два часа. – Гм-м… – промолвил Думминг. – Все не так просто. Чудакулли прищурился. – Почему? – спросил он. – Вернем его сюда с помощью волшебства. Как отправили, так и вернем. – Гм-м… Чтобы вернуть его непосредственно сюда, потребуются месяцы подготовки. Круг пятидесяти футов в диаметре – примерно таков будет разброс приземления в случае малейшей неточности. – И что? Отойдем подальше – и пускай приземляется где хочет. – Аркканцлер, вы, вероятно, не до конца меня поняли. Малейшее усиление шумового коэффициента при чудотворном переносе на неопределенное расстояние, помноженное на вращение Диска вокруг собственной оси, чревато тем, что переносимый объект практически наверняка… усреднится на площади по меньшей мере в пару тысяч квадратных футов. – Усреднится? Думминг набрал в грудь побольше воздуха. – Упомянутый мной круг – это вовсе не разброс его приземления. Кругом станет сам Ринсвинд. – А. Вряд ли после этого от него будет какой-то толк в библиотеке. – Разве что мы поместим его туда в качестве очень большой закладки. – Гм, похоже, проблема переходит в чисто географическую плоскость. Кто-нибудь из присутствующих разбирается в географии? Горняки лезли из ствола, как муравьи из горящего муравейника. Внизу что-то бухало, земля содрогалась. В какой-то момент Нисебефига подбросило в небеса. Несколько раз крутнувшись, он улетел обратно в шахту. Сначала его встретила тишина. Потом поверхность камня, словно яичная скорлупа, раскололась, и из дыры показалось загадочное существо… Оно огляделось по сторонам. Горняки, наблюдавшие из своих укрытий, готовы были поклясться, что оно именно огляделось, несмотря на очевидное отсутствие глаз. Затем существо неловко повернулось. Сотни ножек двигались так, словно после долгого заключения под землей слегка занемели. Потом, покачиваясь, существо двинулось прочь. …А где-то далеко, посреди раскаленной от жара пустыни, человечек в остроконечной шляпе наконец выбрался из ямы. Обеими руками он сжимал выдолбленную из коры чашку. В чашке содержались… масса витаминов, ценный белок и незаменимые жиры. Заметьте, мы даже словом не обмолвились, будто там что-то извивалось. Неподалеку тлел костерок. Осторожно установив чашку на огонь, человек поднял большую палку. Постояв немного, он вдруг принялся прыгать вокруг костра, ударяя палкой оземь и выкрикивая «Ха!». Некоторое время спустя, несколько утолив свою ярость на ландшафт, он набросился на кусты так, словно те нанесли ему личную обиду. Потом досталось и невысоким деревцам. Так продолжалось, пока ему не подвернулись два больших плоских камня. Человечек поднял один из них, возвел к небу глаза, крикнул «Ха!» и изо всех сил швырнул каменюку о землю. Со вторым камнем повторилась та же процедура. Наконец, должным образом усмирив окружающую местность, человек принялся за трапезу, пока та окончательно не разбежалась. На вкус ужин очень напоминал цыпленка. Впрочем, когда вы голодны, курятиной кажется практически все. Из ближайшего водоема за человеком следили. Глаза эти принадлежали не жучкам и не головастикам, из-за которых следовало внимательнейшим образом изучать каждую пригоршню воды, прежде чем отправить ее в столь капризный человеческий желудок. О нет, данные глаза были куда древнее. И в данный момент они были совершенно лишены физической формы. Странный человечек, питающийся сейчас у костра, умел находить воду лишь одним способом: щупая собственные ноги и проверяя, не промокли ли они, – и в этой сожженной дотла земле он выжил лишь потому, что с завидной регулярностью падал в местные лужи-водоемы. А еще он всегда считал пауков милыми безвредными букашками. Да, он заработал пару неприятных потрясений, но на самом деле его руки уже должны были бы превратиться в светящиеся по ночам пивные бочата. А однажды он вышел к морю и, купаясь, вдруг заметил очень интересную голубую медузу – и тут же поплыл к ней полюбопытствовать. Только заботами наблюдателя человечек получил самый легкий поверхностный ожог, который перестал причинять мучительную боль всего-навсего через каких-то три-четыре дня. Водоем вдруг забурлил. Земля затряслась. Казалось, хоть небо и безоблачно, где-то бушует буря. Было три часа утра. Но ради дела Чудакулли готов был мириться с недосыпанием – когда недосыпали другие. По своим размерам Незримый Университет внутри существенно превышал себя же снаружи. Тысячелетия в качестве ведущего мирового центра практической магии, где наличие того или иного измерения определяется главным образом случайностью, сделали свое дело: здание выпячивалось там, где просто нечему было выпячиваться, и наоборот. Посетитель мог попасть в комнату с комнатой же внутри, а стоило ему зайти в последнюю, как обнаруживалось, что он снова в той же комнате, с которой начал, – ситуация весьма проблематичная, в особенности если танцевать в тот момент широко известный танец змеи. И благодаря своим масштабам Университет мог позволить себе содержать почти неограниченное число служащих. Сроки контрактов продлевались автоматически, а точнее, их и вовсе не было. Все, что требовалось, это найти пустующую комнату, занять ее и вовремя являться на обеды. Никто никого ни о чем не расспрашивал, разве что, если особенно не везло, приставали студенты. При достаточно настойчивом поиске в дальних уголках Университета можно было найти специалиста по чему угодно. В том числе специалиста по нахождению специалистов. Профессора условной архитектуры и оригами-карт разбудили ни свет ни заря и представили аркканцлеру, который даже не подозревал, что в подведомственном ему учреждении обитает нечто подобное. Профессор явился с картой Университета, походившей на взорвавшуюся хризантему и претендовавшей на то, чтобы на ближайшие несколько дней считаться более-менее точной.