То и дело сверяясь с картой, после долгих блужданий волшебники наконец добрались до двери с заветной медной табличкой. Аркканцлер вперился в табличку таким свирепым взглядом, как будто пытался переглядеть ее. – «Ширако Известный И Висьма Знаменитый Прохвессор Жестокой И Ниобычной Геаграфии», – прочел он. – Похоже, мы попали куда надо. – Мы прошли мили. – Задыхаясь, декан прислонился к стенке. – Здесь все совершенно незнакомое. Чудакулли огляделся. Стены были каменные, но в то же время окрашенные в тот особый учрежденческо-зеленый цвет, который получается, если на пару-другую недель оставить на столе недопитый кофе. Имелась также доска объявлений, обитая облезлым фетром – тоже зеленым, но более темного оттенка. К ней кнопкой крепилась бумажка с оптимистичной надписью «Абъявления». Однако, судя по виду доски, объявлений на ней никогда не было и не будет. Пахло застарелыми ужинами. Пожав плечами, Чудакулли постучал в дверь. – Я такого профессора и не помню даже, – заметил профессор современного руносложения. – А я припоминаю, – ответил декан. – Не слишком многообещающий был юноша. Хотя умел слушать. Впрочем, должен признать, за последние годы я его ни разу не встречал. Помнится, он всегда был очень загорелый. Для наших мест это довольно необычно. – Он член профессорско-преподавательского состава и специалист по географии. То есть как раз тот, кто нам нужен. С этими словами Чудакулли постучал снова. – Может, он вышел? – предположил декан. – Ведь, чтобы все время быть в курсе географии, нужно находиться где-нибудь рядом с ней, то есть снаружи. Чудакулли указал на небольшое приспособление, которое, как правило, крепилось возле двери каждого преподавателя и представляло собой деревянную рамку со скользящей панелькой. В настоящий момент открытым было слово «ПРИСУТСТВУЕТ», а скрытым, предположительно, «ОТСУТСТВУЕТ». Хотя, когда идет речь о волшебниках, ни в чем нельзя быть уверенным наверняка[9]. Декан предпринял попытку подвигать панельку. Двигаться она наотрез отказывалась. – Но иногда он ведь должен выходить, – заметил главный философ. – Хотя в три часа ночи все нормальные люди спят. – Да уж, – многозначительно поддакнул декан. Чудакулли что было сил заколотил в дверь. – Открывай немедленно! – крикнул он. – Я глава этого Университета! Под его ударами дверь слегка подалась. Тогда волшебники дружно налегли на нее, и после нескольких минут пихания и толкотни выяснилось, что дверь приперта изнутри гигантской бумажной кипой. Декан поднял пожелтевший листок. – Циркуляр, в котором сообщается о моем назначении деканом! – воскликнул он. – Сколько лет назад это было! – Но иногда он ведь должен выхо… – Главный философ осекся на полуслове. – О боги… Другим волшебникам пришла в голову та же мысль. – А помните беднягу Уолли Слуввера? – с трепетом оглядываясь по сторонам, чуть слышно произнес завкафедрой беспредметных изысканий. – Три года посмертного преподавания… – Студенты, однако, сигнализировали, что слишком уж тихо он себя ведет, – ответил Чудакулли и принюхался. – Но здесь ничем таким не пахнет. Я бы даже сказал, напротив, пахнет очень даже приятно. Приятный соленый аромат. Ага… Из-под двери в противоположном конце заваленной бумагами и пыльной комнаты блеснул свет. За дверью кто-то негромко плескался. – Принимаем ванну. Это хорошо, – заметил Чудакулли. – Что ж, не стоит его беспокоить. Он принялся читать названия заполонивших комнату книг. – Бьюсь об заклад, здесь наверняка найдется масса сведений про ИксИксИксИкс, – добавил он, наугад вытягивая один том. – Подключайтесь. Один человек – одна книга. – Может, хотя бы за завтраком пошлем? – пробурчал недовольный декан. – Рано завтракать. – Тогда за ужином. – А ужинать поздно. Заведующий кафедрой беспредметных изысканий огляделся. По стене прошмыгнула ящерица и исчезла. – Ну и беспорядок! – Завкафедрой недовольно рассматривал место, где только что была ящерица. – Кругом пыль. А в этих ящиках что? – На крышке написано «Абразцы Парод», – ответил декан. – Разумно. Хочешь изучать внешний мир – изучай его там, где тепло и мухи не кусают. – Но что здесь делают рыбацкие сети и кокосовые орехи? Обоснованность данного замечания декан не мог не признать. Даже по чрезвычайно растяжимым волшебным стандартам в кабинете географа царил настоящий хаос. Валяющиеся повсюду книги перемежались пыльными булыжниками с наклеенными на них разнообразными этикетками вроде «Пароды С Самого Низа», «Другие Пароды», «Любопытные Пароды» и «Скорее Всего Не Пароды». На остальных ящиках, к вящему интересу Думминга, красовались совсем уж загадочные этикетки: «Выдаюсчиеся Кости», «Кости» и «Неинтересные Кости». – Думается мне, он из любителей совать нос куда не следует, – фыркнул профессор современного руносложения. Фыркнув еще раз, он взглянул на книгу, которую только что наугад вытащил. – Коллекция сушеных кальмаров, – сообщил он. – И как она, в хорошем состоянии? – оживился Думминг. – Я в детстве собирал морские звезды. Захлопнув книгу, профессор современного руносложения сердито посмотрел на своего молодого коллегу. – Нисколько не сомневаюсь, – отозвался он. – И всякие окаменелости ты, наверное, тоже собирал? – Лично я всегда считал, что ископаемые окаменелости могут многое нам поведать, – сказал Думминг. – Впрочем, возможно, я ошибался, – мрачно заключил он. – А вот лично я никогда не верил в эти камни, которые на самом деле якобы мертвые животные, – отозвался профессор современного руносложения. – Это противоречит здравому смыслу. Ну зачем животным превращаться в камни? – Как же в таком случае ты объяснишь существование ископаемых? – поинтересовался Думминг. – А я и не намерен ничего объяснять. – Профессор современного руносложения победоносно улыбнулся. – Чем сэкономлю себе массу времени. Вот ты, к примеру, господин Тупс, можешь объяснить, как сохраняют свою форму сосиски, когда с них снимешь шкурку? – Что? О чем это ты? И с какой стати мне это знать? – Вот-вот. Не зная даже такой мелочи, ты притязаешь на понимание устройства вселенной. К тому же зачем вообще объяснять ископаемые? Они есть, и довольно. К чему превращать все в тайну тайн? Если без конца задаваться вопросами, то вообще ничего не успеешь. – Но… для чего мы здесь? Почему? И… – Ну вот, опять ты за свое, – профессор современного руносложения покачал головой. – Тут говорится, он опоясывается морем, – раздался голос главного философа. Его взгляд встретился с ошарашенными взглядами остальных. – Континент ИксИксИксИкс, – добавил он, указывая на страницу. – Тут сказано: «Об ИксИксИксИксе известно лишь, что он опоясывается морем». – Приятно видеть, что хотя бы кто-то занят делом, – съязвил Чудакулли. – Вы двое можете брать с философа пример. Итак, главный философ… как ты сказал? «Опоясывается морем»? – Так тут написано. – Что ж… по-моему, это очень даже логично. Что-нибудь еще? – Была у меня одна знакомая, так ее частенько опоясывали. Но не моря всякие, а ее папаня, – подал голос казначей. После пережитого в библиотеке ужаса разум казначея, и без того функционирующий достаточно случайным образом, наконец обрел временный покой в хорошо знакомых розовых облаках. – Гм… Сведений слишком много. – Главный философ принялся листать страницы. – Сэр Родерик Пурдай, посвятивший долгие годы поискам мнимого континента, в итоге пришел к заключению – и впоследствии яростно его отстаивал, – что никакого ИксИксИксИкса не существует. – Как опояшет, так опояшет. Она потом неделю сидеть не могла. Веселая девчонка была. Гертрудой Плюшер звали. Лицо у нее, правда, было кирпичом… – Н-да… Но про сэра Родерика известно и другое: однажды он умудрился заблудиться в собственной спальне, – сказал декан, отрываясь от изучения другой книги. – В конце концов его нашли в платяном шкафу. – Интересно, а за что наказывают ИксИксИксИкс? – гнул свое казначей. – За дело, казначей, наверняка за дело, – отозвался Чудакулли. Он кивком указал на него остальным волшебникам. – Ни в коем случае не позволяйте ему есть конфеты и фрукты. На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском воды за дверью, шелестом переворачиваемых страниц да бессвязным бормотанием казначея. – Как утверждает Уоспорт в «Жызнях Незамечательных Людей»… – Главный философ прищурился, разбирая крошечный шрифт. – Так вот, однажды он встретил старого рыбака, который утверждал, будто на том континенте зимой с деревьев опадает кора, а листья остаются. – Это все выдумки, – возразил Чудакулли. – Призванные поддержать интерес читателя. Кто станет тебя читать, если все, что ты можешь сообщить по возвращении из экспедиции, это что ты потерпел кораблекрушение и целых два года жрал всяких морских гадов? Нет, надо обязательно сдобрить рукопись рассказами о людях, которые ходят на одной большой ноге, о Стране Большой Сливы и прочим из серии бабушкиных сказок. – Нет, вы только послушайте! – воскликнул профессор современного руносложения. До сих пор он молчал на своем конце стола, погруженный в изучение большого тома. – Здесь говорится, что жители острова Слякки всегда ходят голыми и что женщины у них несравненной красоты. – Должно быть, кошмарное местечко, – чопорно поджал губы заведующий кафедрой беспредметных изысканий. – Здесь есть несколько гравюр. – Вряд ли кто из нас заинтересован в их изучении. – Чудакулли обвел взглядом присутствующих и, уже громче, повторил: – Я сказал, что никому из нас это не интересно. Декан! Вернись на свое место и подними уроненный тобой стул! – ИксИксИксИкс упоминается в «Змеях Всех Времен и Нородов» Вренчера, – сообщил завкафедрой беспредметных изысканий. – Тут говорится, что на этом континенте очень мало ядовитых змей… О, здесь еще сноска. – Его палец скользнул по странице. – «Их практически уничтожили пауки». Как странно…