Я растроганно уткнулась в воротник свежей синей рубашки Али и вдохнула его мягкий шоколадный запах какао бобов. — Ты всегда был самым понимающим и добрым эльфом. А для меня просто незаменимым другом и братом. Я очень рада за тебя. Уж не чаяла увидеть племянников, — я тихо хихикнула, нащупав брачный браслет в левом кармане серебряного пиджака. Али смутился, но виду не подал. — Рано еще об этом, — осторожно осадили меня. — Неа, в самый раз, — я отстранилась от эльфа и тихо прошептала, глядя прямо в его шоколадные глаза, — она согласится. А у тебя больше нет обязательств перед советом и дедом. Дерзай, — и перед тем как уйти, добавила на последок, — только Ри не говори, что я безумно за вас рада, пусть помучается, конспираторша всея эльфийских лесов. Но уйти так просто мне не дали. Снова мягко притянув к себе в объятия, от чего я разомлела, мне выдали: — От наказания за разруху в обоих моих дворцах ты не отвертишься, сестренка, — кровожадно пропел эльф, и я перестала млеть. Ух, сейчас это был ВЛАДЫКА с большой буквы. И жалеть меня никто не собирается. Пора спасаться в объятьях Широ. — А… ага, — я рассеяно кивнула и меня отпустили. Уже радуясь скорой свободе, я как-то упустила из виду двух вышедших из укрытия особей подрывников-диверсантов и одной несмышленой особи подросткового возраста. Под взглядом округлившихся шоколадных глаз и таких же ошарашенных краснеющей эльфийской дамы, эта делегация прошествовала на выход, не забыв поклониться Владыке. Тут уж я не выдержала и рванула к своим комнатам, не дождавшись ответной реакции Али на столь наглое подглядывание с нашей стороны. *** Широварт ла Эк — Могу я узнать, почему ты отпустил ее одну? Попивая горячий отвар из изящной фарфоровой чашки с изображением диковинной птицы, феникс выглядел изящным видением. Черный шелк обивки кресла только выделял необычность принца, контрастируя с его белым одеянием и неординарным цветом волос. — Она не одна, — уточнил я. — Ты понял, что я имел ввиду, — Ласкан оторвался от напитка, — почему ты остался в Хрустальном? Я задумчиво повертел в руке бежевую чашку, близнеца той, что у феникса. Этот вопрос и мне не давал покоя, но я чувствовал, что так нужно. Она должна сама решить. — Это ее выбор, Ласкан. Я не собираюсь вертеться вокруг нее днем и ночью, предотвращая даже малейшие поползновения к общению с Тариваном. Это ничего не изменит. Она должна выяснить все сама и разобраться в своих чувствах. — А если она выберет его? Вопрос заставил меня вздрогнуть. Выдержка и так отказывает мне, а тут еще и феникс со своими треволнениями. — Она свободна в выборе, — буквально заставил себя проговорить эти слова. — И ты отпустишь ее? — принц аж наклонился вперед от любопытства, отчего содержимое чашки чуть расплескалось по белоснежным штанам, — ай, темень! — Орка с два! Я не собираюсь сдаваться, когда уже однажды победил, — рык вырвался из груди сам собой. Да, я победил. Победил ее страх и неуверенность, ее ненависть. Победил весны непонимания и горы тайн между нами. Победил ее гордость. Я победил даже ее смерть. Теперь было бы просто тупостью отпустить банши, зная, какие на самом деле чувства владеют ей. — Тогда зачем ты оставил их наедине… — Они не одни, — новый рык. — Ой, да брось! Кельпи, это скорее интерьер, чем сила, способная помешать хоть чему-либо, если это взбредет в голову Даны. Почему бы не пойти с банши и проконтролировать воссоединение бывших влюбленных. — Это ее решение, — но Всевышние, как же мне тяжело было его принять. И этого я никогда не скажу фениксу, — а почему ты не жаждешь видеть их вместе? Вот в чем загадка. Ведь они твои друзья. Более того, вы связаны клятвами, обещаниями и долгом, не говоря уже о прошлом. Ласкан нахмурился, даже плечи слегка опустил. Что-то болезненное и гнетущее снедало его изнутри сейчас. — Я больше не хочу видеть, как гаснет свет в глазах Суарданы. У Атара был шанс. Да, ликаны задери, у него была тысяча шансов! И ни одним, — феникс уже почти кричал, — ни одним этот остолоп не воспользовался! Я не в силах терпеть ее слезы снова. Она достойна любви, а он не знает, что такое чувства. Он потерял возможность узнать это в тот самый момент, как женился на другой! Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Было видно, что воспоминания сильно давят на него. Раны прошлого еще не затянулись. Хранитель истории переживал прошлую трагедию до сих пор. — Ты лучшее, что можно дать банши, — феникс снова заговорил, но уже как-то устало и с остановками, — ты знаешь ее с самого сотворения мира и до сих пор не бросил. Ты спас ее и не единожды. Жизнь Даны — самое главное для тебя. Так чего еще требовать от мироздания, если и так оно дало слишком много. Поверь мне, — он заглянул прямо в глаза, и меня затянул омут той силы, что они излучали, — наша девочка знает, какой подарок ей преподнесли Всевышние. Я с трудом разорвал зрительный контакт и осознал, что почти слез с дивана, на котором сидел, и навис над Ласканом. Тряхнул головой и вернулся обратно на черную поверхность мягкой мебели. У меня не было желания продолжать разговор. Судя по отрешенному взгляду принца, он тоже не был настроен на продолжение беседы. Вот и славно. Глава 5 Дорогу осилит идущий Ну как? Как такое могло произойти?! Я убью его! Своими собственными руками задушу! — Дана… Молчу, из принципа молчу. — Ну Данка-а-а-а-а! Я же не специально! Еще бы он это специально, я б его уже давно на живодерню сдала. — Прости меня! Слышишь? Неа, не слышу. И не вижу. И вообще, его для меня не существует. Как шла себе рядом с Широ на Теоне (Течение Онры), так и иду. — Дана, ведь еще Палан есть. Чего ты так изводишь мальчишку? А ты вообще замолчи, пес облезлый! — Похоже, она только что мысленно тебя обласкала. Молодец птичка, знает меня хорошо. — Дана-а-а-а-а… — Оставь, Кайа. Пусть лучше молчит. Потому что если она заговорит, то даю руку на отсечение, это тебе не понравится. Дай банши перебеситься, пока она в порыве чувств кого-нибудь не убила. А зная расстановку ее приоритетов, это будет твой брат, — веселье так и сквозило в словах эльфа. А он прав. Кровожадные мысли посещают меня каждый вар. И таки да, в отношении зверобратца. А все потому, что один не в меру прыткий жеребец решил повыпендриваться и показать, насколько он прекрасный скакун. Разогнался и давай перескакивать через холмики, что усыпали всю Хрустальную равнину. Вот за одним таким коварным холмиком и притаился не менее коварный овражик. Тфу ты! Кляча, а не кельпи! Теперь этот прыгун едет с подвернутыми руками и ушибленной ногой на телеге, позаимствованной в последнем эльфийском поселении, а я иду пешком. Одна единственная из всех! У-у-у-у-у, опять убить кого-то охота! — Данка, хватит выпендриваться! Лезь на Палана, и мы, наконец, поедем, а не поползем, — не выдержал моего темпа ходьбы Ласкан. Счас, уже полезла. Да только через его труп! Пусть теперь все маются и ползут как улитки, раз мне пешочком выпала честь шагать. — Неа, она не сядет. Из принципа не полезет, чтоб нам тоже плохо сделать, — высказался эльф. Орки, а он прав! — Знаете, меня начинает нервировать ее молчание, — еле слышно прошептал огонек, но так, чтобы все кроме меня его расслышали. Наивный, я тоже не глухая, — чует мой нос, если ее еще на ват оставить наедине с самой собой, нам грозит грандиозная пакость. Ой, а чего это все напряглись. Неужели дошло, наконец, что прошлых насмешек над своей пешей особой я не прощу? Попали вы мальчики. — Тар, она ведь не станет? — феникс нервно обернулся к магу, что восседал на Пале. Ах, Паля-Паля, вечная соучастница всех моих великих пакостей. — Станет, — коротко и ясно. Стану-стану. Еще как стану. Идти нам далеко и нелегко. Вот в пути и отыграюсь. А вообще мы очень быстро организовали поход на северо-запад, к скрытому проходу в долину. Все поддержали, что пора расконсервировать наш дом. Слишком лакомый кусочек, на который раззявил свой рот древний некромант. Нельзя допустить его прорыва в святая святых. Это земля слишком ценна, и она дорога мне. К тому же у меня есть должок, который необходимо выполнить, и отпустить все страдающие души на перерождение. Но отправляться нашей маленькой компанией в лапы колдуна — верх безрассудства. Нам нельзя к главному порталу в подпространство. Там нас будут ждать, в этом даже нет сомнений. А вот зайти с обратной стороны, со стороны непреступных гор и озерного края, такого не ожидает никто. Ведь только идиоты и самоубийцы полезут вглубь предгорных лесов и сами горы, кишащие нечестью и недружелюбными аборигенами. Увы, но открыть портал туда нельзя. Слишком высокий магический фон. Выкинуть может где угодно, вплоть до скальной породы. И окажемся мы тогда замурованными навечно в одном из горных наростов. Естественно, нам это не подходит. Но есть еще одна проблема — боевая мощь. Не стоит даже говорить, что она ничтожна. Нет, не по силе, по количеству. Армии Гарны и Ритара сметут нас массой, не говоря уже об отрядах проклятых. Такое уже случалось ранее. Наученные горьким опытом, мы выбрали другую тактику. Мою безумную идею по расконсервированию Трех лучей поддержали все. Переговоры были жаркими, на повышенных тонах и заняли целую неделю. Но оно того стоило. Ни разу я не пожалела, что Широ остановил меня от похода с самоубийственной миссией. Он за кратчайшие сроки собрал нам союзников и разработал план. Баск со своей армией и Альхерт со своей двинутся к центральному южному входу в долину, дриады к восточному, а кельпи, если соизволят явиться, то по подводным источникам доберутся до западного. Мы же зайдем с севера и откроем тайный, никому не известный проход. Таким образом, долина будет окружена со всех сторон союзными войсками, и у нас будет поддержка из любой точки.