Этой ночью я спала в объятьях любимого и не видела, как в отдалении от нашей стоянки в бессильной ярости вздымал песочные вихри маг земли. Только утром крупные борозды на песке и земляные валы говорили о силе ревности, что бушевала в душе воина кашир. Но ночь нам предстояла бурная. *** Спокойная, ясная ночь. Крупный месяц освещает болота, рождая редкие тени от деревьев и кустов, что столь малочисленны в озерном крае. Чудесное время для ночного отдыха. Но что-то не так. В мое сонное сознание настойчиво пробивалось волнение. — Хм, а ты не сломлена, как я боялась. Прекрасный, тихий голос ворвался в мой сон и вырвал из него. Сидя на одинокой кочке, вытянув руки между колен, на меня взирала черновласая красавица, давешняя посетительница моего сна и обладательница невероятных голубых с тьмой глаз. Все мое естество кричало «Склонись! Подчинись! Или беги!», настолько сильная аура окружала миниатюрную девушку. — Сильная, — она по-птичьи склонила голову набок, — другие уже целовали бы землю в моем присутствии, а ты ничего, держишься, — ее идеальной формы глаза сощурились, выискивая ту самую смелость во мне, о которой упоминалось ранее. Существо встало с камня и поплыло ко мне. Именно так, ибо назвать это шагом язык не поворачивался. Толстая коса, чернее самой тьмы, качнулась и заняла свое положенное место справа на груди красавицы, легонько касаясь кончиком ее ступней. — Вопрос, — произнесло это божественное видение, и я поняла ее. Вопрос, что мучает меня с самого обретения памяти. Я могу его задать, но ответит ли? — По завершении нашего похода, когда я выполню свой долг, остаться ли мне с эльфом, — и тут голос дрогнул. Я сглотнула вязкую слюну и постаралась продолжить увереннее. Смешная попытка, — или… кха-кха, — меня будто душили изнутри, но я закончила вопрос вопреки попытке собственного организма остановить меня, — или уйти за грань? Девушка как-то хитро улыбнулась, а взгляд пронзительных глаз изменился. Теперь это был взгляд умудренной жизнью женщины. Причем прожившей не десятки весен, а тысячи, если не сотни тысяч. — А это, моя милая скорбящая, решать только тебе. Я не стану делать за тебя выбор. — Но что ждет меня за каждым из выборов? Теперь она улыбалась насмешливо и слегка снисходительно. — Что последует за смертью, ты и так знаешь. А что будет при жизни, решать только тебе. Мы сами творим свою судьбу. Странное видение подошло ко мне вплотную и, приковав мой взгляд к себе, низко выдохнула. — Неужели ты сможешь оставить его и выбрать смерть, когда он стольким пожертвовал ради твоей жизни? — Я… — Ты знаешь ответ. А теперь иди и спасай свою любовь, — и с последними словами черноволосый призрак ткнул мне пальцем в лоб. Очень грубо, хочу вам сказать. В следующее мгновение я активно размахивала руками, стараясь удержаться от рокового шага в топи ближайшего болота. Темень и ее твари! Болотники! Да эта девица спасла мне жизнь! Не проснись я в этот самый момент, уже шла бы камнем ко дну. А вокруг кружили сгустки зеленоватого тумана, каждый увлекал за собой одного из моих спутников. Орки задери, они спят! И даже дежуривший Алкай заснул на посту. Вот почему на нас напали! Темень и ее твари! Стоит уточнить, кто такие болотники. Это вид нечисти, обитающий на болотах и утаскивающий в трясину путников, которым не посчастливилось уснуть на территории этих паразитов. Болотник способен подчинить спящее сознание и увести его владельца, куда его душе угодно, если у этой твари вообще душа есть. А вот потом утопленники начнут разлагаться и источать трупные пары, которыми и питаются болотники. Поэтому места их обитания воняют мертвечиной. Но конкретно эти, похоже, только перебрались на новое место за свежатиной. И они бы ее получили, если б не вмешалась одна несогласная со своим утоплением банши. Не долго думая, я схватила первое попавшееся под руку, плевать, что это был твердый ком грязи, и прицельно швырнула в лицо ближнего блуждающего, коим оказался Ласкан. И, конечно же, он сгорел, так и не проснувшись. Следующим был Кайа. Ему я просто залепила оглушительную оплеуху, подбегая к очередному снаряду, который уже угодил Алкаю в затылок. Орудием пробуждения оказался весьма внушительный мешок с провизией, вырубил он оборотня надолго. Следующим в списке на пробуждение значился Атар, так как остальные слишком далеко ушли от места стоянки, и до них было еще бежать и бежать, а маг уже был одной ногой в трясине. Эту самую ногу я и продырявила своим боевым ножом. Просто на приведение в чувство кочевника времени уже не было. Нужно было его срочно остановить. Остановила. Атар с громким воем завалился назад на твердую землю, крепко держась за пострадавшую голень. Мне он в пробуждении остальных не помощник. Надрывно проговаривая слова песенки для возрождающегося феникса, я сломя голову неслась к Широ. Его уводили все дальше, и у меня были все шансы не успеть. Неожиданно на моем пути вырос Палан, и мы столкнулись. Ах, твари! Они решили пожертвовать тушкой кельпи, чтобы задержать меня и таки получить сегодня завтрак в виде моего эльфа. Пока пыталась определить, где мои конечности, а где кельпи, потеряла драгоценное время. Вскочив с невозможной для меня скоростью, я выжимала из себя последние силы и мчалась к Широ, что уже стоял на краю топей. Шаг. Еще шаг. Вдох. Шаг, шаг. Выдох. Бесконечные шаги, а цель недостижима. Всего пара тар и я коснусь его. Шаг, еще один. Вдох. Рука скользит по спине эльфа, слегка задевая влажную синюю рубашку и золотые нити волос. Выдох. Рука теряет мягкость ткани, ощущая кожей лишь воздух вокруг. Вдох сквозь стиснутые зубы. Шаг. Но он уже ничего не дает. Грязно-зеленая трясина смыкается над золотистой макушкой и глубины болота получают свою долгожданную жертву. Выдох. Решение пришло быстро. Пять вар до начала поедания плоти трясиной. Пять вар, они у меня есть. Вдох. — НЕТ! Но меня уже не остановить. Рывок, и зловонная жидкость с радостью принимает меня в свои склизкие объятья. Четыре вара. Руки сводит судорогой от попыток плыть в этой вязкой субстанции. Сопротивление болота настолько велико, что уже через пол вара я не чувствую рук, только дрожь напряжения, что содрогает все тело. Три вара. Как же хочется выдохнуть ненужный уже воздух из легких и вдохнуть новую порцию. Два вара. Я уже не двигаюсь, я тону. Все глубже и глубже, но мне туда и надо. Он там. Кто он, уже не важно. Важно дотянуться. До чего дотянуться? А не важно. Просто дотянуться. Вар. И я с силой выталкиваю воздух из груди в вязкое пространство со словами на губах, что звучат у меня в голове, а на самом деле лишь бульканье. — Urin nir[18]! Клинок прошивает своим телом густую трясину, освещая все вокруг сине-красным свечением магии воды и огня. Он рвет тьму и плотоядную тварь, что тянет свои бесформенные конечности ко мне, заставляя их отступить. Тридцать ван. Вонючая жижа нехотя отступает, освобождая пространство вокруг меня, что заполняется обычной зеленоватой водой. Десять ван! Рывок в глубину. Девять! Вода с энтузиазмом занимает освобожденное трясиной место. Восемь! Еще один рывок, я вижу синеву впереди. Семь! Рывок, но очертания рубашки слабо различимы в этой темноте, и тогда клинок своим сиянием разгоняет остатки мерзости вокруг эльфа. Шесть, пять. Я хватаю первородного за руку и тяну вверх. Четыре, три. Быстрее, быстрее наверх. Два. Быстрее, но уже темные круги перед глазами. Один. В легких больше нет воздуха, сил не осталось. Руки и ноги не слушаются меня, я полностью обездвижена собственным бессилием. Нужно что-то сделать, нужно… Последнее, что мой стремительно теряющий сознание мозг смог, это отдать примитивную команду «кусать»! И я укусила то, что проплывало рядом. Вместе с пришедшим вкусом крови пришла тьма. *** Ласкан зи Верт Нало Сплю я себе, никого не трогаю. И тут БАЦ! И я на перерождении. И кто же меня так подло убил? Возродился. Стою, ничего не вижу. Вокруг кто-то стонет. На лице что-то вонючее и липкое. Быстро стер рукавом то, что оказалось обычной грязью. И кто же это меня прибил грязью? А самое странное, почему она осталась на мне после перерождения? Оставив размышления «кто?» и «почему?» на потом, я обернулся на звук удаляющихся шагов. Точнее, бега. Глазам моим предстала страшная картина. Банши подбегает к уже почти шагнувшему в топи эльфу, но не успевает его схватить, и первородный уходит под воду. И тут я понимаю, что она не из тех, кто отойдет от болота подальше и станет плакать. Она сиганет следом, таков ее характер. Безмозглая дура! — НЕТ! Но мой крик настигает ее уже во время прыжка в трясину. Всевышние, пусть эта ненормальная выберется! Не знаю как, но пусть выберется! Умоляю! И я сорвался с места туда, где вар назад затянуло в топи эльфа с банши. Пока я добежал, прошел еще вар. Что делать, я не знал. Уже почти отчаявшись, хотел шагнуть следом, но меня остановил Атар. — Ты уже не поможешь. Она слишком глубоко. Теперь только чудо спасет их, — но, несмотря на свои же слова, приник к земле и начал взывать к своей силе. Не знаю на счет чуда, но через две вары трясина на поверхности болота запузырилась и начала расползаться в стороны, оставляя за собой чистое пространство с прозрачной водой. Оттуда показалась вначале перепачканная в грязи и водорослях голова эльфа, а потом и бессознательное тело банши, что одной рукой удерживал на поверхности эльф. Мы все дружно кинулись доставать их из болота. — Помогите Су. Она воды наглоталась. Кха-кха! — сам истошно откашливаясь, потребовал Широ. Дану мы привели в чувство быстро. Вот только вид у нее был шокированный. Оно и понятно, вылезти из трясины, я о таком вообще впервые слышу. Но нашу банши больше интересовал эльф, чем собственное состояние. Она смотрела на него и глаза у нее все ширились и ширились. Интересно, что она там увидела. *** Я ЖИВА! Всечувствующие, не верится! Как только откашлялась от этой противной воды, сразу стала искать глазами Широ. Мой любимый стоял спиной к болоту и как-то рвано выжимал свои волосы. Но все ерунда, главное он жив! И тут первородный повернулся ко мне правой половиной своего лица. Я обомлела. Сразу захотелось пойти и утопиться повторно. — Банши упокой! Это что же за тварюшки живут в этой трясине, что оставили тебе ТАКОЙ сувенир! — ужаснулся огонек, нервно потирающий затылок. Видно я перестаралась с силой в метании пожитков в оборотней. — Р-р-р-р-р, — это было ответом Алкаю. А я аж подпрыгнула, все еще не сводя взгляда с кровоточащего укуса на нижней челюсти. Будто кто-то хотел откусить кусок правой части лица. Бр-р-р-р. — Боги, да каких же размеров пасть у этого нечто, если такой огромный укус? — не выдержал феникс и тоже вставил свое слово. А я нервно вскинула руки ко рту и провела по челюсти туда и обратно. И ничего не огромная. Так, слегка великовата. — Вам делать нечего, кроме как мои боевые шрамы рассматривать? — прорычал раздраженный эльф и бросил на меня убийственный взгляд. Мол, молчи. А я что, дура? Да мне самой стыдно до одури, что я как последняя нежить решила напоследок перед смертью закусить Широ. Первородный развернулся и пошел в направлении лагеря. При этом его рубашка прикрывала бедра, и он ее нещадно натягивал рукой все ниже каждый тар. Вот налетел порыв ветра, и рубашка задралась, открывая спину. Похороните меня под кустиком! Вот прям под этим, далеко ходить не надо. Я даже сопротивляться не буду, честно-честно. Широ попытался быстренько натянуть непослушную одежду на положенное ей место, но было поздно. Мы все разглядели. Сразу стала ясна такая сверхзабота эльфа о своем тылу. Всезнающие, мне интересно только одно, КАК можно было прокусить кожаные штаны?! Глава 7 Высший Ну что сказать, тайной наше чудесное спасение надолго не осталось. Ласкан у нас слишком любопытный феникс и хорошо помнит, что он хранитель истории. А для таких как он не составляет труда просмотреть любые события бытия, что уже произошли. Вот теперь все в курсе моего с эльфом позора. Как рассказывал сквозь истерический смех Ласкан, последнее, что я сделала, это цапнула эльфа за м-м-м… за тыл, скажем так. От этого первородный и пришел в себя. Еще бы он не пришел. Там столько крови вытекло, что я сначала решила, будто оторвала ему кусок плоти, но обошлось. Когда же Широ отцепил меня от себя, что далось ему нелегко по словам все того же Ласкана, то сориентировался и начал выплывать со мной подмышкой. А я… А что я? Я решила, что эльф все еще не проснулся, и ему нужен дополнительный стимул. Ну и вцепилась ему в лицо. Как он после такого издевательства вообще не бросил меня там, до сих пор не знаю. Я бы еще и попинала, из мести, так сказать. А он ничего, вытащил меня, да еще и в целости. Правда попинали меня позже, когда узнали, что я по своей инициативе утопленницу изображала. Ох, как меня били! Сочувствовали после этого только мне. Эльф после избиения меня любимой всеобщего сочувствия лишился на корню! Зато смешки в кулак никто не отменял. А смеяться было с чего. То, как наш первородный ехал верхом, вообще отдельная песня! Езда верхом, всадник по диагонали — зрелище не для слабонервных. А то, как Широ при таких боевых шрамах пытался сохранить величественный вид, вообще доводило нас до истерики. Благо, посмеяться у нас было время. Озерный край дал нам передышку в два рассвета. — Мы слишком расслабились за прошедшую неделю, вот и попались к болотникам, как маги юнцы, — Широ уже битый ват читал нам нотацию о нашей безответственности и расхристанности. Себя он парой витиеватых выражений ругательного характера тоже обласкал, от того мы и слушали молча. Чихвостили нас за дело. Столько сильных магов и совершили наиглупейшую ошибку: уверовали в свою неуязвимость настолько, что даже защиту на ночь не поставили. А Алкай вообще получил по шее. Нечего спать на посту, тоже мне ночной! Страшно подумать, что сейчас все мы разлагались бы на дне болота, питая собой трясину и болотников, если бы не странная женщина-видение. Теперь безопасностью мы не пренебрегали. Даже на коротких остановках для удовлетворения естественных нужд. — Красавица, дай чего от головной боли, а? — а глазки такие несчастные-принесчастные. Это Алкай пытается вызвать во мне чувство вины за то, что я его мешком огрела по голове. Зря пытается. Во-первых, я не знала, что в снаряде, мной запущенном, кроме всякой крупы был и увесистый котелок. Как-то выбора у меня не было, чем швырнуть. Что попалось под руку, то и полетело. А вот как я такую тяжесть не только подняла, но и докинула до оборотня, действительно загадка. Ну и во-вторых, я спасла ему жизнь, пусть и наградила сотрясением. Ничего, он оборотень, быстро оклемается.