– Да, – быстро ответила она. Наверху хлопнула дверь, и они вздрогнули. Лицо Дилана побледнело, а пульс Харли ускорился. – Он дома, – выдохнула она, чувствуя набегающую панику. – Мы не должны этого делать. Харли едва не кивнула в знак согласия. Она почти попросила его отказаться от плана, лишь бы убраться отсюда. Но она не могла, ведь они были так близки. Они должны довести план до конца. – Да, мы сделаем это. – Харли кивнула головой в сторону окна, в которое они залезли. – Уходи. Почувствовав колебания Дилана, она добавила: – Быстрее. Над их головами послышались шаги. Внутренности Харли сжались. Мистер Паккард был наверху. Она практически ощущала тепло его дыхания, его противный запах. Вздрогнув, она пыталась сражаться с ужасом, который уже стучал в ее жилах. Наклонившись, Дилан прижал губы к щеке Харли. – Я обещаю, что скоро вернусь, – пробормотал он. – С моим отцом, – твердо сказала она. – С твоим отцом, – согласился он, поднимаясь на ноги. К тому времени, когда Дилан подошел к окну, руки Харли уже затекали, плечи напряглись. Она молилась, чтобы он поскорее вернулся. Оглянувшись через плечо, Харли наблюдала, как он выскользнул из окна и закрыл его. Дилан бросил на нее последний испуганный взгляд, прежде чем исчезнуть. Боль в щеке усиливалась, а её спина и руки болели от положения, в котором она сидела, сложившись как кусок бумаги с оригами. Потолок завыл как маленький ребенок. Её пальцы в миг стали ледяными. Оглянувшись, Харли заметила, что уже смеркалось и в окне появились серые облака, покрывающие небо. Она отказалась верить, что это плохой знак. Сидя лицом вперед, она вздрогнула и ждала. Минуты шли, темнота росла, пока не покрыла ее полностью словно толстое одеяло. Она понятия не имела, сколько прошло времени. Прислушиваясь к шуму за окном, она пыталась различить звуки машин на подъездной дорожке, полицейские сирены, голоса людей. Но было тихо. Ужасно тихо. Тишина кружила вокруг неё, как паук, ткавший паутину. Харли чувствовала, что еще чуть-чуть и паника овладеет ею полностью. Наверху снова послышались шаги мистера Паккарда: медленные и методичные. Когда они приблизились к двери в подвал – её внутренности скрутило. Харли застыла, невольно затаив дыхание, когда ручка двери, ведущей в подвал, медленно начала поворачиваться. 22 В полицейском участке пахло жженым кофе и потными носками. Дилан потер запястья, сдерживая дрожь. Он надеялся, что офицер МакВэй уже дома, хотя в глубине души он знал, что отец Харли будет здесь. Он жил и дышал своей работой. Разве не об этом всегда говорила Харли? Офицер МакВэй сидел за своим столом. Когда он увидел приближающегося Дилана, его брови взлетели вверх. Впервые Дилан приехал сюда добровольно. Он мог бы с уверенностью сказать, что офицер МакВэй не понимал причину его визита: он здесь из-за Харли или из-за дела Лорен? Но он даже не представлял, что это касается их обеих. – Мистер ДиМарко, чем я могу Вам помочь? – сверкающие глаза офицера МакВэй заставили Дилана почувствовать беспокойство. Прочистив горло, он засунул руки в карманы джинсов. Грубая ткань врезалась в его плоть. – Это касается Харли, – его голос слегка дрогнул. – А что насчет неё? – голова офицера наклонилась в сторону, выражение его лица было скептическим. Другой офицер оглянулся, а женщина рядом с ним перебирала бумаги. Дилан чувствовал себя персонажем пьесы. Он никогда не был хорош в драме, но сегодня он не мог облажаться. Если бы только Харли написала ему сценарий. Дилан изо всех сил пытался вспомнить слова своей воображаемой роли. – Я думаю, что у неё проблемы, – сказал он на рваном выдохе, который напомнил ему о том, что в детстве у него была пневмония. Раньше Дилан не представлял, что бывают случаи, когда дыхание причиняет боль. – Что она опять натворила? – губы офицера превратились в жесткую линию. Гнев закипел в жилах Дилана. Разве он не в курсе, насколько сильно дочь желала его одобрения? Его это вообще волновало? Глубоко вдохнув, трясущимися руками он достал из кармана свой телефон. – Я получил от нее сообщение некоторое время назад, и теперь она не отвечает на мои звонки. Прищурив глаза, офицер МакВэй прочитал текст: – Вы двое были правы в чем? – Насчет мистера Паккарда, который... Лорен... ну, Вы знаете... – его лицо вспыхнуло. Дилан чувствовал угрозу, и всячески боролся с желанием развернуться в сторону выхода. Плечи офицера МакВэй опустились, и он вздохнул. – Вот о чем это сообщение? – его взгляд переместился, и он наклонился так близко, что Дилан уловил аромат мяты, смешанной с кофе. – Я сказал ей оставить расследование. Это не игра, а реальная жизнь. Отца Харли могли уволить из-за их неугомонности, что вызвало у Дилана приступ вины. – Я знаю, что это реальная жизнь. Но также я знаю, что с Харли случилось что-то плохое. – Иди домой, Дилан. – офицер МакВэй отдал телефон обратно Дилану. – Я не уйду, пока мы её не найдем. – Вероятно, она уже дома. Может, вздремнула или намеренно не ответила на звонки. Она любит это делать. – Отец Харли положил локти на стол и скрестил пальцы. – Делает что-то или подстраивает. Играет драму. Поэтому будет лучше, если ты просто поедешь домой и отдохнешь. Уверен, что она откажется от дурацкой шарады, в которой она собирается разобраться, и скоро появится. Хрен моржовый. Как он мог быть таким безразличным к своей дочери? Даже если бы была небольшая возможность, что он говорил правду, разве он не должен проверить дома ли она? – При всем моем уважении, я не думаю, что она притворяется. – Я знаю, что ты хочешь верить ей, но есть вещи, которых ты не знаешь. Вещи, которые могли бы изменить твое мнение о моей дочери. Грудь Дилана сжалась: – Какие вещи? Офицер МакВэй некоторое время колебался, оглядываясь. Затем он прочистил горло и поднял подбородок. – Что Харли рассказала тебе о своей маме? – На самом деле не так много. – Когда Дилан подумал об этом, то понял, что больше знает о её маме, чем об отце. – Она скучает по ней. – Харли никогда не знала свою маму. Он отшатнулся, как будто его ударили. – Что? – Он моргнул. – Но Харли сказала, что она умерла в автокатастрофе прямо перед тем, как перебраться в Фентон-Фоллс. – Это история, придуманная Харли. Реальность такова, что её мама умерла в автокатастрофе сразу после рождения Харли. Она страдала от послеродовой депрессии и просто поехала напрямую по дороге. Мы подозреваем, что это самоубийство. – Я не понимаю, – голова Дилана закружилась. – Харли росла без мамы. Даже будучи малышкой, она понимала, что ей кого-то не хватает. Я всегда пропадал на работе, и думаю, что это плохо отразилось на ней. – Сожаление появилось в голосе офицера МакВэй, что немного очеловечило его. – Когда она подросла, я дал ей коробку с вещами её матери, чтобы показать Харли, какой она была. Вскоре после этого я услышал, как она разговаривает с кем-то, находясь одна в комнате. Когда я спросил ее об этом, она сказала, что разговаривает с мамой. Она все время разговаривала с ней и начала придумывать разные истории. Некоторые соответствовали тому, какой была её мама, но все остальное было полным враньем. – Многие люди говорят с мертвыми. Например, на кладбищах? – Поверьте мне, это не так. Ей казалось, что она разговаривает с мамой. – Некоторые дети придумывают воображаемых друзей. Может быть, она делала тоже самое? Офицер МакВэй покачал головой: – Здесь другое. Она рассказывала всем о своей маме, как будто она жива. Харли начала делать то, что любила делать мама. Она была актрисой, поэтому Харли тоже начала играть в пьесах. – Или, может быть, ей просто это нравилось, – заметил Дилан, уж он-то точно оценил её навыки. Теперь ему стало понятно, что талант ей достался от матери. – Держу пари, что она была хороша. –Может быть. Мне приходилось работать в те дни, когда она выступала. Сердце Дилана облилось кровью. Теперь он понимал её потребность в воображаемой матери. – Но у меня было много возможностей наблюдать за ней в действии, – продолжил офицер МакВэй. – Если бы ты знал всю ложь и рассказы, которые она придумала. Не только о её маме, но и о других людях. Например, как мистер Паккард... Дилан помнил выражение лица Харли, когда она увидела этого человека. Он был свидетелем её страха и паники. Может быть, он был идиотом, но он поверил ей. – Я думаю, что она говорит правду о нем. – И я уверен, ты также поверил её рассказу о смерти матери, а?