– The United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland is situated on the British Isles, – вдохновенно начинаю я. Затем увлеченно рассказываю на английском о политической системе страны, королеве и Палате лордов, политическом устройстве, национальностях, реках, горах и озерах, Тауэре и других достопримечательностях. В классе стоит гробовая тишина. Звук учебника, выпавшего из рук, пораженной Оли Сафронковой звучит как выстрел. На меня смотрят десятки удивленных лиц. Даже Чванов, увлеченно жевавший бутерброд, прикрывшись книгой, замер с набитым ртом. Он глядит на меня, выпучив глаза, роняя крошки на пол, только кусок батона с уголком колбасы, торчит из-под надутых как у хомяка щек. Заканчиваю свой спич несколькими предложениями о промышленности страны и умолкаю. Англичанка, неуверенными движениями руки нашаривает стул и медленно садится, ошарашено смотря на меня. – Шелестов, это невероятно, – выдыхает она, – у тебя чистейшее произношение. Где тебя за лето так натаскали? И откуда ты знаешь такие сведения об Англии? Скромно пожимаю плечами. – Знаете, как-то почувствовал интерес к языку. Вот и начал серьезно его учить. Информацию об Англии знал давно. У меня громадная библиотека, энциклопедии, я много читаю, да и отец всегда интересно рассказывал о других странах. Просто тщательно подготовился к вашему уроку. – Садись, пять, – Раиса перешла на русский язык. Так всегда бывает, когда она взволнована. До конца урока англичанка меня больше не трогала. Она мучила у доски Чванова, влепив ему очередную заслуженную двойку, спрашивала Волкова, проверяла домашнее задание у Бойко. На протяжении всего урока я чувствовал интерес одноклассников, и взгляды из-под длинных ресниц соседки по парте. Когда заверещал звонок, и Раиса разрешила классу собираться, ко мне подлетел оживленный Амосов. – Ну ты даешь Леша, – восхищенно кричит он, – как по-английски выдавал. А ведь еще недавно не знал ни черта. Может ты шпион, а? А настоящий Шелестов сейчас сидит где-нибудь в застенках ЦРУ? – Паша, не говори глупостей, – морщусь я. Надо уводить разговор в сторону от опасной темы. – Ты лучше скажи к НВП готов? Воевода обещал сегодня всех как следует погонять. Радостное оживление на лице Амосова сменяется удрученной гримасой. Дмитрий Михайлович Самойлов, отставной армейский капитан, преподающий этот предмет у нас в школе, очень строг и требователен. Он может достать, как выражаются некоторые наши одноклассники «до потери сознания» и раздает «двойки» направо и налево. Школьники называют его «воеводой», раньше кто-то озлобленный на него пробовал прилепить к Самойлову кличку «армейский дуб», но она не прижилась. – Да как к нему подготовиться, – уныло бормочет Амосов, – глаза бы мои не видели этого НВП. Зачем он мне нужен? Я вообще врачом хочу стать. – Ребята, пошли, – раздается сзади голос Ивана, – на алгебру не успеем. Вместе с потоком одноклассников мы выходим из кабинета английского. – Леш, мы сегодня опять тебя до дома проводим после уроков, – напоминает Волков, – мало ли что. – Вань, можешь не беспокоиться. Думаю, Бык понял, что он неправ и нарываться больше не будет, – отвечаю товарищу. – Бык понял? – Волков даже останавливается, переваривая услышанное, и начинает кипеть негодованием, – Ты шутишь?! Амосов тоже удивленно смотрит на меня, и крутит пальцем у виска. – Мне кажется, он раскаялся и все осознал, – хладнокровно отвечаю им. Играю на грани фола, могу вызвать ненужные вопросы, но делаю это сознательно. У меня имеются планы на этих ребят. – Что так и будем стоять? Пошли, мы на урок опоздаем, – предлагаю друзьям – Креститься надо, если кажется, – бурчит Иван, но послушно идет за мной вместе с Пашкой. Химия, физика, алгебра и история пролетели незаметно. Меня никто не беспокоил, и я тоже предпочитал не проявлять инициативу. Шестым уроком был НВП. Сегодня Воевода принес два «массогабаритных» макета АК 47, для сборки-разборки. Когда-то это были боевые автоматы. Но сейчас у них отсутствует боек и просверлен ствол. У доски маются Поляков и Чванов. Преподаватель стоит над ними с секундомером и дает команду. Глядя на Сережу и Сашу, вертящих автоматы и судорожно дергающих затворную раму и магазин, не могу удержаться от широкой улыбки. Мое выражение лица моментально замечает насупленный Дмитрий Михайлович. – Я вижу Шелестову смешно, – саркастически замечает он, – ну что же Леша, раз тебе так весело, как сын офицера, покажи пример этим оболтусам. Я иду к столу. Чуть отталкиваю плечом замешкавшегося Полякова. Класс с интересом наблюдает за мной. Подвигаю к себе макет автомата, лежащий на столе. – Я готов, – уведомляю Дмитрия Михайловича. – Начали, – воевода жмет на кнопку секундомера. Быстро хватаю автомат. Удерживаю его левой рукой за цевье, правой – обхватываю магазин. Одним движением ладони отжимаю защелку. Отделяю магазин. Опускаю предохранитель. Передергиваю затвор и имитирую «контрольный» выстрел в потолок. Спускаю курок с боевого взвода. Нажимаю пальцем на крышку гнезда приклада. Пружина выталкивает пенал. Раскрываю его и достаю ершик, шпильку, выколотку, отвертку и протирку. Ударом ладони чуть наискосок выбиваю шомпол. Отсоединяю крышку ствольной коробки, нажимая на держатель пружины. Через секунду на столе появляется возвратный механизм, а потом затворная рама. Быстро отделяю от неё затвор. Последнее действие – поднимаю флажок и достаю газовую трубку. Все – разборка (она считается «неполной», но именно её мы проходили на НВП) завершена. – 11 секунд, – воевода лучится довольной улыбкой – это на четыре секунды превышает армейский норматив. Молодец Шелестов. У отца в части тренировался? – Есть немного, – скромно признаюсь я. Не говорить же ему правду. Смешно получится. «Да нет товарищ военрук, окончил военное училище, успел повоевать в Афганистане, и дослужиться до капитана». Представляю обалдевшие глаза Воеводы. Обследование у психиатров мне после такого заявления гарантировано. – Теперь сборка, – азартно командует Дмитрий Михайлович, – Готов? – Готов, – киваю я. – Пошел! Мои руки быстро двигаются, соединяя части АК-47. Все движения выполняются автоматически. Одноклассники, затаив дыхание, наблюдают за моими манипуляциями. Сборка макета занимает 20 секунд. – Учитесь ребята. Алексей – уже почти настоящий солдат, – наставительно говорит Воевода, – ему уже можно доверить защиту Родины. По крайней мере, с автоматом он уже умеет обращаться лучше некоторых военнослужащих. – Шелестов, пять. Молодец. Давай дневник. Сопровождаемый завистливым взглядом Чванова и злобным Полякова передаю военруку дневник. Напротив графы НВП возникает размашистая «пятерка». Я её честно заслужил. Но в душе немного смешно, от ирреальности происходящего, школьный учитель ставит боевому офицеру пятерку по Начальной Военной Подготовке. Обхохочешься. Если бы кто-то раньше такое рассказал, принял бы за хороший анекдот. НВП – последний урок. После звонка, я собираю сумку и в сопровождении Волкова и Амосова, иду домой. Возле входа меня уже ждут Мансур и Смирнов. В сопровождении «почетного» эскорта выхожу на улицу. – Лех, может ближе к вечеру, пройдемся в кино. В «Советском» сегодня «Мститель» начинают показывать с Риши Капуром. Говорят, интересный фильм. Там он с бандитами сражается, убившими его отца, – предлагает Амосов. Мое лицо на долю секунды кривится в пренебрежительной гримасе, но тут же принимает обычное выражение. Индийские фильмы. Какими же примитивными они кажутся сейчас. Постоянные песни, нелепые драки, смешные повороты сюжета, глупые диалоги. А ведь когда-то с увлечением их смотрел и бурно обсуждал приключения Раджа и Риши Капуров с одноклассниками. В конце 80-ых в страну хлынул поток западных боевиков, комедий, фантастики и мелодрам. Они транслировались в повсеместно открывавшихся видеосалонах. Тогда это было как глоток свежего воздуха, появление чего-то нового яркого и красивого в мире кино. С тех пор я индийские фильмы не смотрел. Они вызывали интерес, только на фоне отсутствия альтернативы, а также подобной продукции в советском кинематографе. Конечно, были и у нас интересные экшн-картины: «Пираты 20-ого века», «Приключения неуловимых», «Место встречи изменить нельзя» и некоторые другие. Но их было не так уж и много, и появление каждого такого фильма становилось событием. Ваня сумевший заметить мелькнувшую гримасу, пристально смотрит на меня. Делаю вид, что не замечаю его взгляда. – Не ребят, сегодня не смогу, – отказываюсь с показным сожалением, – у меня сегодня тренировка. – У меня тоже, – поддакивает Мансур. – Тогда может завтра? – предлагает Паша. Ему очень хочется посмотреть «Мстителя». Вон как глаза горят. А одному идти скучно. – Завтра, тоже не получится, – отвечаю, вздохнув, – у меня отец из командировки приезжает. Я его уже пару недель не видел. – А давайте в среду? – не сдается Амосов. – В принципе можно, – откликается Мансур, – у меня день более-менее свободен. Ребят, вы как? – Я готов, – подтверждает Смирнов. – У меня ничего на среду тоже не запланировано. Отдыхаю от тренировок, так что я за, – откликается Волков, – Лех, а ты как? – Поживем, увидим, – уклоняюсь от прямого ответа, – давайте вернемся к разговору во вторник. Может, даже не в кино сходим, а в другое место или просто погуляем. Разговаривая, выходим за территорию школы. Замечаю худенькую фигурку в сером пальто. Аня Николаенко. Рядом с ней семенит, забавно перебирая толстенькими ножками, маленькая и полненькая Даша Одинцова. Она тоже учится в нашем классе. Если бы я не знал Аню, то думал, что она дружит с Дашкой, чтобы подчеркнуть контраст между собой и подругой. Еще в той первой жизни, ухаживая за многими привлекательными девушками, замечал, что ближайшие подруги у них невзрачные и серые как мышки. На этом фоне красавица выглядела просто умопомрачительно, ненавязчиво подчеркивая свою великолепную внешность. Да и подругу всегда можно использовать. Это прекрасный инструмент для доведения кавалера до нужной «кондиции», чтобы разжечь в нем страсть или просто получить удовольствие от поддразниваний. Ходить на свидания с подружкой, сажать её между собой и ухажером, постоянно вовлекать в разговор, не давая настроиться на «нужную волну» – такие действия очень повышают женскую самооценку и позволяют ощутить удовольствие от эмоций парня. Правда, уже после училища, я быстро подобных красоток обламывал. Все очень просто. Если девушка приходила на свидание не одна, то я, пообщавшись с ней минут двадцать, быстро прощался, со словами: «ну не буду вам мешать, будешь свободна, позвони». Только в исключительных случаях, когда красотка вызывала немалый интерес, мог разок погулять втроем. Но Николаенко на такие выверты не способна. С Дашкой она просто дружит, по зову души. – Ребят, я мне нужно Ане пару слов сказать, подождите минуточку, – прошу товарищей. Под понимающими взглядами Мансура, Смирнова и Волкова и насмешливым Пашки, окликаю Николаенко. Она разворачивается, Одинцова глядит на меня с любопытством, Аня – со спокойным ожиданием. – Даш мне нужно с твоей подругой поговорить. Ты не могла бы оставить нас вдвоем на минутку? Одинцова с готовностью кивает, отходит на несколько шагов и замирает в ожидании. – Что ты хотел Шелестов? – Николаенко вопросительно смотрит на меня. Надо быстрее приступать к разговору, чтобы не утонуть в этих зеленых омутах. – Ань, Быков больше не будет тебя беспокоить. Он все понял и искренне раскаялся в своих поступках, – чувствую переизбыток пафоса и нотки фальши в своем голосе и мысленно морщусь. Ну а что ей говорить? «Я сломал Быку и его товарищу ноги, нанес тяжкие телесные повреждения и пообещал слить информацию о проделках уродов в милицию» и зловеще захохотать, как киношный злодей. К такому сюрреализму она точно не готова. – Да что ты? Прямо так и раскаялся? – в зеленых глазах мелькают веселые искорки, – Шелестов, я похожа на дуру? – Аня, я правду говорю. Мы с ним пообщались, и он осознал свою неправоту. Он тебя донимать не будет. Можешь встречаться с кем угодно, когда захочешь, Антон больше никого не тронет. – Ага, Быков раскаялся, залил слезами твою куртку, решил вступить в комсомол, и уезжает строить БАМ, – в голосе Николаенко явственно звучат издевательские нотки, – наверно, я действительно похожа на дурочку. – Ладно. Это все что я хотел тебе сказать, – неловко переминаюсь с ноги на ногу, – сама увидишь. Я пошел. Меня ребята ждут. Пока. Разворачиваюсь и иду к ожидающей меня компании.