Мой живот урчит, напоминая, что я давно нормально не ела. Я вытираю с него сперму, отбрасываю простынь и откидываюсь на кровать. — Нам нужно одеться. Я голодная. На самом деле, я все еще чувствую возбуждение. Сердце бешено бьётся от моего оргазма, но чувствую себя хорошо и свободно. Влага между ног доставляет приятное чувство, потому что она моя, и я так хотела. Я не сломалась после всего этого, а просто немного повреждена. И эта мысль заставляет меня чувствовать себя живой. Дениэл, бедный парень, выглядит ошеломленным под сменой моих настроений. — Завтра? Сейчас? Он выглядит так, будто хочет вздремнуть прямо сейчас. Я киваю и тянусь к сумке, достаю футболку и лифчик, натягивая их через голову. — Я голодна. Какое у нас расписание на сегодня? Закончив сборы, вижу, как Дениэл скользит взглядом по моему лицу и свешивает ноги с кровати. — Завтрак. Аптека. Потом мы встретимся с Луисом, у него наши документы. И тогда мы сможем снять новый номер. Я прикусываю губу, думая, как бы раздобыть презервативы. И от этой мысли, меня не тянет блевать, как было ещё день назад. Потому что я хочу, чтобы в ближайшем будущем Дениэл коснулся меня. Глава 16 Дениэл Рэйган ведет себя очень тихо, пока мы заказываем завтрак в самом чистом кафе, которое смогли найти в округе. Возможно, она думает, что, чёрт возьми, произошло в грязном гостиничном номере. Да и я могу думать только об этом. Её запах на моем теле, и солнце прожигает его в каждую мою пору. Не знаю, буду ли я когда-нибудь жалеть об этом. Даже, если это будет единственным воспоминанием, когда мы расстанемся, разве его недостаточно? Думаю, да. — Это вполне обычное дело, — говорит она, засовывая омлет в рот. — Я и подумал, что было что-то знакомое. Я поливаю свои яйца соусом, и хоть мне нравится пряность колбасок, единственный вкус, о котором я могу сейчас думать, это вкус Рэйган от её пальцев на моих губах. Единственное, что я сейчас хотел бы съесть, сидит напротив, плотно сжав колени. Потребление пищи сейчас просто рефлекс. Моему телу нужно топливо, поэтому я сметаю белки и углеводы со своей тарелки. Но мой разум возвращается к нашему гостиничному номеру и совместной мастурбации. Я бы трахнул её так глубоко, прочувствовав каждую складку её мокрого влагалища. — Как ты познакомился с Дэйзи и Ником? Вопрос Рэйган вытряхивает меня из фантазий, и я перевожу внимание обратно за стол. Я приказываю себе стать человеком и поддержать беседу. — О, через друзей, — путано отвечаю я, спрашивая себя, смогу ли я когда-нибудь отвязаться от темы Василия Петровича. Россия — крупнейший поставщик плоти, хотя и родина не отстает в этом смысле. — А ты? — Дэйзи откликнулась на мое объявление о поиске соседки. Она только вырвалась с фермы. Я переживаю за неё. Ты знал, что она никогда не выезжала из своего городка, потому что её отец страдал агорафобией? И она сбежала из дома, когда ей было двадцать. Рэйган немного застенчиво смеётся, засовывая волосы за ухо. Если бы я был солдатом в увольнении, я бы стал для неё, как начинка в печенье. И, чёрт, мне пришлось бы убить пару товарищей, чтобы добиться её. И тогда бы я ощутил её вкус. Я уже слышал её возгласы, когда она возбуждена. Такие мягкие и влажные, пока её пальцы работали над её киской. Слышал стоны облегчения и удовлетворения, когда она кончала. И я снова ухожу в себя. — Дэйзи вызывает доверие. Дэйзи и Ник были идеальной парой. Он — сумасшедший психопат, а она не знает, что он ненормальный. Смутно припоминаю, как давал советы Нику о свиданиях. Он бы рассмеялся, если бы увидел то состояние, в котором был я. — Даже чересчур. Рэйган вздыхает, гоняя омлет по тарелке. — Я позвонила своему парню, когда ты был в душе. Парню? О, точно, Майк. Парень, что не мог не кончать дольше пяти секунд. Это многое объясняет. Я переживаю о том, как помочь Рэйган, а она беспокоится и звонит парню, который никогда не доводил её до оргазма. — Хорошо. Телефон создан для этого. Возможно, ондевушкаа волнуется, что нас выследят. — Тебе стоило бы позвонить своим родителям. — И что им сказать? Я в Бразилии, но в бегах, потому что какой-то сумасшедший зеленоглазый блондинистый фетишист мешает мне улететь домой. И, между прочим, Майк съехался с моей лучшей подругой. — Звучит так, что не такая уж она и подруга, — я пытаюсь скрыть удовлетворение, что Майка больше нет. Интересно, должен ли я убрать его. Хотя бы за то, что он придурок. Думаю, миру не нужно столько ублюдков, а я бы сделал ему одолжение, уравновесив положение. — Да, — хмуро отвечает она. Интересно, что её разрывает больше: Майк, Бекка или родители? Ей есть, о чём переживать. И полагаю, она имеет право расстраиваться. Делаю вид, который, надеюсь, выражает сочувствие, и продолжаю есть. Лучше так, чем сесть в самолет и отстрелить яйца Майку. — Знаешь, в колледже я писала диплом по СПРЗ. Я съедаю последний кусочек своего чоризо, неодобрительно глядя на нетронутую тарелку Рэйган. Интересно, ей не нравится еда или компания. Это плохо. Ей необходимо поесть. — Начинай есть. Нам нужно идти. Девушка морщится, но начинает механически есть. Я откидываюсь на спинку стула и вытягиваю ноги. Боже, как же я устал. Нам с Рэйган надо добраться до Луиса и хорошенько поспать. Или я совершу какую-нибудь ошибку, например, прикоснусь к ней в следующий раз, когда она оближет мне шею. Я вонзаюсь пальцами в кофейную чашку, когда думаю о её мокром теле и пальцах в соках киски на моих губах. Этот не секс был лучшим сексом, в котором я участвовал за долгое время. — А что ты? — она указывает на меня. — Ты всегда хотел быть маньяком с оружием. — Не-а. Думал, после армии вернутся на ранчо, и помогать отцу. — И почему не вернулся? — Потому что я был горяч на голову. У меня была драка с парнем на год старше меня, и я сломал ему несколько ребер. Козел высмеивал мою сестру. Судья сказал, что это может стать пятном в моем личном деле, или я могу продлить службу еще на четыре года. Я выбрал вербовку. Отец был в ярости. Мы обменялись сердитыми упреками, что я недостаточно хорош для управления ранчо, а он урод, контролирующий мою жизнь. Я остался в армии, а потом… Я ухожу от продолжения. — Кое-что случилось, и я не смог вернуться домой. Но как только я решу эту проблему, вернусь на ранчо и останусь там. Я меняю тему, заканчивая говорить о себе. — Что такое СПРЗ? — Сертифицированный процессор расчета зарплаты. Это довольно интенсивная программа сертификации, освоив которую можно работать в бухгалтерском и кадровом отделах. После окончания у меня будут постоянные предложения о работе от компаний, которые входят в список Fortune 500. — И что ты собираешься делать? Девушка морщится: — Уже ничего. Я не смогу сдать тест вовремя, и подготовительные курсы потрачены зря, я не найду работу, а это значит… даже уже не знаю что. — Это гадкий мир, дорогая. Уже то, что ты все еще дышишь, можно считать победой. — Да… но как я вернусь обратно к этому? — К чему? К своему безмозглому парню? К работе, о которой ты говоришь с энтузиазмом козьего пастуха? Я злюсь, даже не понимая причину этого. Не потому ли, что она переживает о том, чтобы связаться со своим парнем? Или потому, что считает его своим парнем? Как можно переживать о том, кто ни разу не довел её до оргазма? Или потому, что она хочет вернуться в Миннеаполис, где чертовски холодно, на работу, которая через три года превратит её в зомби? Или потому, что она так чертовки красива, что мои яйца разрываются? Несмотря на мое внутреннее состояние, внешность никак не выдает моих чувств. Рэйган выглядит потрясенной, но быстро приходит в себя. — Знаешь, я так много пережила и пока ещё стою на ногах, поэтому я могла писать бы вдохновляющие речи Робину Уильямсу из Крепкого Орешка. Ты отстаешь. — Он Брюс Уиллис, и я знаю, — усмехаюсь я, потому что никогда не умел долго сердиться. К тому же её путаница между Брюсом Уиллисом и Робином Уильямсом чертовски смешная. — Пойдем, боец. — Боец. Мне нравится. Можешь называть меня так.