— Он хочет, чтобы ты ударила его ремнем, — прихожу я на помощь. — Он думает, что избив его, я наверстаю упущенное? — кричит она. — Моя догадка. Рэйган обходит кровать и берет ремень. Мы ждем. Она пропускает ремень через пальцы и играет концом пряжки в руке, возможно, проверяя её силу. — Обмотай маленький конец вокруг своей руки и бей, — объясняет Василий. Это нереально. Василий дает указания Рэйган о том, как лучше избить его. Оглянувшись, я замечаю диван и направляюсь к нему. Вся эта сцена, будто из дурной драмы. Рэйган выполняет его инструкции, наматывая мягкий конец на свою руку, и несколько раз поднимает ремень в воздух. Кажется, я вздрагиваю, а Василий нет. Она откидывает руку назад и выгибает вперед. Слышим свист ремня, летящего по воздуху. Василий не двигается ни на дюйм, а пряжка не достигает своей цели. Рэйган бросает ремень на кровать. — Живи с этим, — выплевывает она. — Я не освобожу тебя от вины. — Тебя не должны были продавать, — говорит Василий. — Ты должна была сидеть в безопасности, пока Дениэл не придет за тобой, но… — он делает паузу. — Что-то пошло не так. Кто-то, кому я доверял, предал меня. Услышать это было слишком для Рэйган. Она падает на диван рядом со мной. Глава 20 Рэйган Я снова вернулась из чистейшего счастья в полнейший ад. Дениэл, замечательный удивительный Дениэл, мой спаситель из борделя, в которого я почти влюбилась, работает с одним из тех, кто меня продал. Дениэл велел доверять ему. Я доверяю. Но это тяжело. Каждый раз, увидев нового мужчину, я вижу свою квартиру, вспоминаю, как меня связывают и вставляют кляп, чтобы я не могла кричать. Вижу лицо Юрия, когда он хрюкает и потеет надо мной. Но Дениэл убил Юрия. Хотя бы так. А теперь, вот это. Я смотрю в лицо большому блондину. Он ждет. Все еще стоит на коленях и смотрит прямо на меня. Похоже, он ждет, что я передумаю и скажу «да» его избиению. Будто я возьму ремень, и внезапно мастерски расправлюсь с ним. Ждет, что я опущусь до их уровня. Но я не сделаю этого. — Значит, меня не должны были продать? — мой голос кажется монотонным даже мне. — Это просто чертова ошибка, не так ли? Дениэл проводит рукой по моей щеке. — Ты в порядке? Инстинкты подсказывают мне оттолкнуть его руку, чтобы защитить себя. Но впервые за долгое время я игнорирую их и наклоняюсь к нему. Если я не могу доверять Дениэлу, то у меня вообще ничего нет. — Я в порядке. — Тебе необходима компенсация, — говорит блондин, прерывая нас. Я смотрю на него, но он не двигается. Выражение его лица жестче и тверже, чем я когда-либо видела у Дениэла, оно бесстрастно. Он все еще ждет. — Как тебя зовут? — спрашиваю я. — Меня зовут Василий Петрович из банды Петровича, — хрипит он. Его голос самый глубокий из всех, который я когда-либо слышала. А акцент хоть и слабый, но такой знакомый и такой ненавистный. — Ну, Василий… Я раздумываю мгновение и смотрю на Дениэла. Ему неудобно наблюдать эту сцену. — Я прощаю тебя. Огромный русский каменеет: — Ты не можешь простить меня без возмездия. — Могу, — говорю я в протест его желаниям. — Я прощаю тебя. Проехали. Конечно, на самом деле, я не прощаю, но для него это будет большим уроком, чем избиение ремнем. Думаю, боль значит для него больше, чем милосердие. Но не в этом случае. Я задумываюсь об этом, но не чувствую себя виноватой. Василий не двигается. Поднявшись со своего места, я становлюсь перед огромным пугающим русским, все еще стоящим на коленях в ожидании побоев, которых никогда не дождется, и касаюсь рукой его лица: — Встряхнись? Мы можем начать новую жизнь. Мужчина отшатывается от моей руки, удивляя меня. Дениэл подходит и отталкивает меня. Возможно, он догадывается о моей игре и не одобряет. Я не виню его. Это всё равно, что дразнить раненного медведя. — Василий не подлиза, — говорит он мне. — Он не любит, когда его трогают. — Ох, — я принимаю этот факт. — Хорошо, — послушно говорю я, но не забуду этой ценной, как самородок, информации. Дениэл подходит к кровати и берет пистолет, проверив магазин, и вооружается снова. Он бросает быстрый взгляд на Василия, который не двигается, и раздражение отражается на его лице. — Вставай, мужик, — говорит он Василию. — Ты выводишь меня из себя. Рэйган не хочет тебя бить. Василий выглядит недовольным, что доставляет мне радость. Он медленно поднимается, набирая свою высоту. Дениэл высокий, но этот человек просто гигант. Я забыла, какой он большой и страшный. И он хотел, чтобы я его била? Странный человек. Я приближаюсь к Дениэлу, чтобы взять свое оружие, но Дениэл уводит его из зоны досягаемости, прежде чем я успеваю его схватить. Он только приподнимает бровь, словно спрашивая, в кого я намерена стрелять. Закатив глаза, я хватаю его за руку и вытаскиваю пистолет. — Я больше не буду стрелять, — бормочу я, поправляя предохранитель и засовывая пистолет за пояс. Глушитель, прикрепленный к стволу, прилипает к моему бедру, но мне всё равно. Василий смотрит на меня и берет ремень. Он расправляет его и начинает медленно просовывать в петли. — Грёбаный урод, — говорит ему Дениэл, но его голос легкий и почти ласковый. — Надевай свою чёртову рубашку и расскажи мне, как ты нас нашел. — За тобой был хвост, как только я узнал, что ты не сдал девушку в посольство, — говорит Василий. Пока он продевает ремень в петли, его плечи крутятся, и я понимаю то, что должна была увидеть давно. Вся спина Василия эта череда длинных шрамов. Мои удары не были бы его первым избиением, и, судя по всему, не были бы последними. Теперь понятно. — Хвост? Ну, спасибо, блин, за доверие. — Сейчас я никому не доверяю, — говорит Василий по-английски с глубоким акцентом. — Моя собственная банда прогнила изнутри. Лучший наемник, которого я знаю, теперь живет в штатах с женщиной. Мне пришлось убить дядю, потому что ему нельзя было доверять. Так что товарищ, в данный момент я никому не доверяю. Дениэл фыркает и меняет магазин в одном из своих пистолетов. — Принято. Вот именно сейчас надо было появиться? — он выглядит недовольным. — Мы с Рэйган были заняты. — Это очевидно, — говорит Василий своим холодным глубоким голосом, а затем он лает что-то по-русски, чего я не понимаю. — Черт, — говорит Дениэл, напрягаясь под моими руками. — И говори по-английски. Это чертовски грубо. Глаза Василия леденеют. Он переводит взгляд на меня и возвращается к Дениэлу, как будто я не существую. — Ты должен отправить её обратно Нику. — Не должен. — Мой план не подразумевает таскаться с женщиной. — Измени его. Василий становится настолько зловещим, что я начинаю волноваться. — Ты подвергнешь её опасности из-за простого траха, товарищ?