Ивен взяла отца за руку, закрыла глаза. Рука была горячая. — Я буду за дверью, если что, — сказал Эйрик. Ивен осталась… Еще немного времени понадобилось, чтобы собраться с силами. Справиться. Ивен принялась разматывать повязки, стараясь осторожно, не повредить… Еще бы немного, и отец бы умер. Просто чудо, что он еще жив. Что успели. Если бы она просто убежала домой… Немного, и было бы поздно. Лучше не думать. Рука разрублена дважды, до кости. В боку глубокая рана. Можно ли вообще что-то сделать? Положила руку ему на лоб. Сейчас… Сил нужно много. — Эйрик! — позвала она. Он действительно ждал за дверью, сидел прямо на полу. — Ты предлагал помощь, — сказала Ивен. — Да, что нужно сделать? — он вскочил на ноги. — Зайди. Говорить хотелось только наедине, Ивен боялась, что кто-то услышит. Ее и так обвинят в колдовстве, но об этом она подумает потом. Сейчас — главное спасти отца. Потом — что-нибудь придумают. Эйрик стоял прямо перед ней, Ивен видела его глаза. Он действительно готов был сделать все, что угодно. — Раны очень серьезные, — сказала она. — У меня не хватит собственных сил. Я не настолько хорошо умею… Я не настоящая альва. Но я могу не только отдавать, но и забирать силу. Забрать немного жизни, чтобы помочь, не для себя… Все восстановится потом, хотя в первые дни, наверняка, будет сильная слабость… Ты бы мог? Так и не хватило сил сказать прямо. — Да, конечно, — спокойно сказал он. Никаких сомнений, даже на мгновение. Ивен даже не сразу поверила. — Отдать немного, чтобы помочь моему отцу… — Хорошо, — сказал он. — Что я должен делать? Сейчас? — Да. Сядь, — сказала она. — Ты можешь даже потерять сознание. Но потом все пройдет. — Хорошо. Эйрик огляделся, сел на небольшую кушетку у окна. Ивен села рядом. — Не боишься? — Ну, я же выживу, в конце концов, — он неуверенно улыбнулся. — Ты же сама отдаешь, когда лечишь кого-то. Ты спасла мне жизнь… — Со мной все немного иначе… — Ивен вздохнула. — Дай мне руку. Он протянул ей. Его ладонь была такая большая, что Ивен едва могла обхватить ее своими двумя, едва могла удержать. Его ладонь… Это было неожиданно волнительно, и даже совсем не от того, что она собиралась сделать. — Закрой глаза, — попросила она. — Мне так будет проще. И не дергайся, пожалуйста. Не пытайся вырваться. Если боишься, лучше скажи сейчас. Я не могу сказать, как это будет, и что ты почувствуешь, но, скорее всего, не очень приятно. — Ладно, — сказал он. Откинулся назад, прислонившись к стене. — Я буду сидеть тихо. Еще немного, чтобы решиться и начать. И лучше тоже закрыть глаза, сосредоточиться. И не смотреть на него, на то, как болезненно сдвинулись брови, как лицо напряглось, не обращать внимание на то, как дрогнула его рука. Он не отступит. Главное, не перестараться. Иначе, она убьет его. Не растерять всю силу… А потом взяться за отца. * * * Ивен проснулась сидя, уткнувшись носом во что-то теплое. Слабость страшная и глаза почти не открывались. — Не надо ее будить, — шепотом говорил Эйрик. — Ничего страшного, пусть спит так. — Я не сплю, — попыталась было сказать Ивен, но вышло не очень разборчиво. — Шшш-ш, тише, спи, — он, кажется, погладил ее по плечу. Только сейчас она вдруг поняла, что он обнимает ее, а она спит у него на груди, они оба сидят на полу, у кровати… Дернулась, попыталась даже вскочить на ноги, но чуть не упала, Эйрик подхватил ее. — Ивен… — услышала, но это уже отец. Вздрогнула, тряхнула головой, изо всех сил стараясь прийти в себя. Села… Или, скорее, отползла в сторону и села рядом. Подальше от Эйрика. Хоть немного подальше, не касаясь его. Даже не потому, что его прикосновение было неприятно… может, даже наоборот… но отец был рядом. — Ив, милая, как ты? Она всхлипнула. Отец все так же лежал на кровати, лицо его было бледным и осунувшимся, но главное — он был жив. — Хорошо. Все хорошо, папа… — хотелось плакать. Она так волновалась эти дни, столько всего успела передумать, что теперь даже просто видеть его — было счастье. Голова кружилась, и от каждого движения темнело в глазах. Но Ивен все равно села поближе к отцу, потрогала лоб — холодный, мокрый… Ничего… Глубокие раны на руке затянулись, и даже к коже понемногу начал возвращаться здоровый цвет. Пальцы не шевелились, но, может быть, нужно время. Все будет хорошо. Теперь — обязательно. — Все хорошо, милая. Я так волновался за тебя… Ивен плакала, слезы ручьями катились по ее щекам. За спиной медленно, неуверенно, поднялся на ноги Эйрик. — Я пойду, ладно? — сказал он. — Еще посижу немного за дверью, ты зови, если что. Если уйду уже — там слуги, я скажу, чтоб были рядом. Не волнуйся. Ивен кивнула. — Спасибо тебе, — сказала тихо. Успела заметить, с какой ненавистью отец смотрит на Эйрика.